В ту же ночь Цзи Цин сказал своим воинам:
— Оставайтесь в лагере. Я скоро вернусь.
— Куда это вы, господин, в такую темень? — с удивлением спрашивали телохранители.
— В прошлый раз в горах Цинлун я поддался на хитрость Няньханя и упустил злодея. Юаньшуай был мною недоволен. Сегодня Няньхань пришел опять — вот я и хочу схватить его и доставить к юаньшуаю.
Цзи Цин вскочил на своего испытанного в боях и походах коня и помчался как ветер. Подскакав к воротам лагеря Няньханя, он обрушил свою дубинку Волчий зуб на головы врагов.
Поднялся страшный переполох.
— Держите этого молокососа! — кричали чжурчжэни, но не устояли перед натиском богатыря и обратились в бегство.
Цзи Цин пробился к шатру из воловьих шкур и увидел желтолицего человека. На нем были темно-красный боевой халат и меховая шапка, украшенная фазаньими перьями и фигурками драконов, играющих жемчужиной.
— Это же Няньхань! — обрадовался Цзи Цин и ринулся ко входу.
Раздался грохот, и конь вместе со всадником провалился в яму. Тотчас же поднялись из засады воины, крюками вытащили Цзи Цина, связали веревками и доставили в тыловой лагерь.
Убедившись, что перед ним не Юэ Фэй, Няньхань приказал увести пленника и обезглавить. Но тут к предводителю подбежал Тесянь Вэньдан и попросил:
— Оставьте пленника в живых!
— Зачем он мне? — недовольно молвил Няньхань. — Когда-то я чуть не погиб от руки этого негодяя, и мне есть за что его казнить.
— Неужели вы не помните, что наказывал перед походом ваш четвертый брат: «С любым пленным военачальником поступайте по своему усмотрению, но если попадется Цзи Цин, непременно отправьте его ко мне!» Ваш брат хочет сам отомстить ему за поражение в горах Айхуашань.
— Спасибо, что напомнил, — поблагодарил Няньхань. — А то я совсем запамятовал! — И он приказал младшим военачальникам Ланлану Золотой Глаз и Ланлану Серебряный Глаз: — Посадите Цзи Цина в клетку и под охраной доставьте в Хэцзянь вместе с его конем и оружием.
Между тем долгое отсутствие Цзи Цина обеспокоило телохранителей, и они доложили Юэ Фэю. Тот отдал приказ военачальникам одновременно с четырех сторон напасть на лагерь противника и спасти брата.
Юэ Фэй первым ворвался в лагерь. Воины чжурчжэней расступались перед ним, очищая дорогу.
«Наверное, подстроили ловушку!» — мелькнуло в голове юаньшуая. Он тут же приказал военачальникам разделиться и атаковать тыловой лагерь противника. Чжурчжэни отпрянули назад. Многие попадали в яму, вырытую перед шатром.
Няньхань пытался сопротивляться. Но что он мог сделать один против могучих богатырей? Сунские воины разили всех, кто попадется им на пути.
Люди смешалисьВ схватке кипучей,Поле сраженья —Бурлящая туча!
* * *
Ринулись храбро в атаку отряды —Вот она, сила и смелость дракона!Кинулись тигры в смертельную схватку,Наземь бросая чужие знамена!
* * *
Жаждой охваченоВсе поднебесье —Крови и крови!Мести и мести!
Слева и справа —Справа и слева,Рубятся воины,Остервенело!
Рубятся воиныОстервенело:Копья — на копья,Стрелы — на стрелы.
Рубят и колют,Рубят и колют,Кровью горячейКрай этот полит.
Воду разбрызгалиВ реках, озерах,Дрожью охваченыДревние горы…
* * *
Истинно: земли окутались мраком,Тучи зловещие солнце сокрыли,Все перепуталось, перемешалось,Люди окутаны облаком пыли!
* * *
Смерть ползет над землею туманом,Смерть как туча плывет над землей,Что пророчит зловещее небо,Непроглядной покрытое мглой?
* * *
Горячей крови досытаНапился в этой битве меч,
Сердца немели, словно лед,И головы слетали с плеч!
Закрыли тучи небосвод, —Мир в темный сумрак погружен,
Но жаждою сердца горят —Отмстить за сыновей и жен!
В этом бою было перебито несметное число врагов. Трупы громоздились горами, кровь лилась рекой. Няньхань и его приближенные бросили своих воинов на произвол судьбы и искали спасения в бегстве.
А теперь вернемся к Чжан Ли, который после неудачного нападения на провиантский обоз Юэ Фэя ушел на восток. Возле дамбы, тянувшейся вдоль реки, он увидел на дороге отряд чжурчжэней, охранявший повозку с клеткой для преступников.
«Всего скорее, это сунский военачальник, — подумал Чжан Ли. — Если я спасу его, то заглажу свою вину и смогу явиться к юаньшуаю!»
Взмахнув дубинкой, он выскочил на дорогу и крикнул:
— Эй, вы кого везете?
— Сунского военачальника Цзи Цина! — ответили ему. — Но как у тебя, оборванец, хватило смелости задавать нам такой вопрос?
— Значит, я не ошибся! — воскликнул Чжан Ли и ринулся на врагов.
Его дубинка уложила около семидесяти человек. Чжурчжэни подняли крик.
— Что там за шум? — поинтересовался Ланлан Золотой Глаз.
— Какой-то нищий вздумал освободить пленного и перебил множество наших, — доложили ему.
— Врете! Может ли быть такое! — возмутились военачальники и, обнажив мечи, поскакали вперед.
Завязался ожесточенный бой. После нескольких схваток Чжан Ли одним ударом выбил меч из руки Ланлана Золотой Глаз, а другим — перебил хребет его коню. Всадник вылетел из седла, и Чжан Ли тут же его прикончил. Перепуганный Ланлан Серебряный Глаз бросился наутек, но Чжан Ли настиг его и с такой силой обрушил на него дубинку, что конь и всадник разом рухнули замертво.
Воспользовавшись всеобщей суматохой, Цзи Цин расправил плечи, поднатужился и вышиб дверь из клетки. Очутившись на свободе, он выхватил дубинку у одного из чжурчжэней, вскочил на коня и тоже вступил в бой. На Чжан Ли, который внешностью и одеянием напоминал нищего, он даже не взглянул и бросился в погоню за бегущим врагом.
«Вот как! Я тебе спас жизнь, а ты даже не захотел узнать, кто я такой! — с горечью сказал Чжан Ли. — От такого человека не жди благодарности! Уж лучше просить милостыню!».
Он подобрал свою корзинку и побрел прочь.
Неподалеку от места, где происходил этот бой, находилась гора Обезьяны и Аиста. На ней хозяйничали четыре молодца: Чжугэ Ин, Гунсунь Лан, Лю Го-шэнь и Чэнь Цзюнь-ю. Под их началом было четыре тысячи воинов.
В тот день разведчики доложили:
— Мимо нашей горы проходит отряд чжурчжэней!
У нас нет провианта, а эти злодеи побывали на Срединной равнине и, наверно, награбили немало всякого добра, — обрадовался Чжугэ Ин. — Давайте перебьем их и захватим провиант!
Друзья спустились с горы, преградили путь бегущим и принялись беспощадно их избивать. Когда полегли почти все воины, к месту боя подоспел Цзи Цин. Его приняли за цзиньского военачальника и окружили. Цзи Цин с трудом отбивался от четверых.
Случилось так, что по этой же дороге проходил Чжан Ли. Увидев, что Цзи Цину грозит опасность, он подумал: «Этого неблагодарного не следовало бы спасать. Но нападать четверым на одного — тоже несправедливо. Ладно, выручу его и на этот раз. Посмотрим, как он теперь поступит!»
Чжан Ли поставил корзинку и с поднятой дубинкой бросился вперед:
— Вчетвером напали на одного! Так не годится!
— Помоги мне! — крикнул ему Цзи Цин.
И они начали отбиваться вдвоем. Противники вошли в такой азарт, что не замечали, что творится кругом.
В это время по той же дороге бежал Няньхань с остатками разбитого войска. Ему доложили:
— Впереди чужеземцы преградили дорогу!
Няньхань совсем растерялся:
— Впереди дорога закрыта, сзади наседает Юэ Фэй! Что делать?
Он свернул на боковую тропинку и углубился в горы, а воины его разбежались кто куда.
Между тем Юэ Фэй добрался до горы Обезьяны и Аиста. Цзиньских войск нигде не было видно, и только Цзи Цин вдвоем с каким-то великаном сражался против четверых всадников.
— Так это Цзи Цин! — воскликнул Ню Гао. — Надо ему помочь!
Ван Гуй бросился вслед за Ню Гао. Зазвенели мечи, замелькали копья.
Юэ Фэй посмотрел на четырех молодцов, полюбовался на оборванного детину, который дрался как тигр, и крикнул:
— Эй, кто вы такие? Как посмели преградить путь моему войску и позволили бежать чжурчжэням?
Сражавшиеся тотчас же прекратили бой и разъехались.
— А вы кто такие? — в свою очередь, спросил Чжугэ Ин. — Почему вздумали драться с нами?
