Если бы не было источников — не было бы рек и водопадов. Важно только одно: есть это или нет.
Да, Ларисса Андерсен – есть.
Что касается внешнего вида книги, то по условиям шанхайского быта она издана прескверно. Здесь еще нет «благородного шрифта» для печатания стихов или Евангелия.
Шанхайские шрифты хороши для печатания меню ресторанов на рут Валлон или объявления для одиноких брюнеток, ищущих «родную душу». Название сборника, как и обложка его — провинциальны и таят в себе нечто вегетариански-пресное.
Шанхайская заря. 1940. Май
П.-Ель. Цветок Гаваев
Таинственный и прекрасный цветок Гаваев — это палома. Легенда говорит, что он расцветает раз в семь лет. И тогда в честь этого цветка островитяне устраивают чудесные празденства.
Среди тропической яркой природы Гаваев танцуют смуглые девушки, почти обнаженные, в легоньких юбочках из сухой травы и с ожерельями <из> цветов. Их танец полон страстной истомы, их песни — это мистика южных морей, их музыка — это переливы нежнейших звуков, переходящих в колдовской рокот и любовные стоны…
Словом, для оперетты трудно найти лучший и более благодарный фон, чем фольклор Гавайских островов, и можно только удивляться, что до сего времени никому из опереточных композиторов эта идея не приходила в голову.
Пауль Абрагам прельстился чувственной красотой Гаваев и аккордами гавайской музыки и создал очень колоритную и интересную оперетту. Наш театр Русской оперетты, со своей стороны, поставил эту оперетту с большой художественной тщательностью и вкусом, создал для нее новые декорации и привлек для исполнения новые силы.
Именно о них, об этих дебютантах, нам хочется сказать вначале. В строгом смысле слова их, правда, дебютантами назвать нельзя, потому что Ларисса Андерс выступала некоторое время на сцене как балетная танцовщица, а Б. Серов — балетный артист с большим стажем и, кроме того, еще балетмейстер и режиссер. Но в данном случае Л. Андерс и Б. Серов выступили как опереточные артисты — она в роли гавайской девушки Риа, он — на амплуа простака, танцора Джима Боя.
Надо сказать без всяких оговорок, что это выступление произвело настоящий фурор. Л. Андерс была подлинной дочерью экзотических Гаваев — ее танцы были полны извивности и чисто южного темперамента и в то же время ни в чем не отходили от требований эстетики, ее речь была артистически разработана, мимика выразительна и эффектна. Что касается Б. Серова, то он гак молодо, весело, свежо, так по-новому сыграл простака, что обворожил не только дамскую, но и мужскую часть аудитории. В его гротесковом подходе была элегантность, в местах комических артист проявил прекрасное чувство юмора, куплеты вместе со своей партнершей он исполнил в манере настоящего двойника Мориса Шевалье и бисировал их под гром аплодисментов. В общем, вчерашним спектаклем Русская оперетта приобрела для своего состава двух новых интересных артистов, и мы рекомендуем закрепить за ними их новое амплуа.
Центральную роль принцессы Лайя. «Цветка Гаваев», играла Е. Орловская. Артисткой был проявлен в этой роли весь присущий ей шарм. Нужно добавить, что фактически Е. Орловская играла в этом спектакле две роли — совершенно различные по своем)– характеру и жанру — гавайской принцессы и французской дивы мюзик-холла Сюзанны Прованс. И перед зрителем были действительно две женщины — черноокая томная, плавная в своих жестах и движениях гаваянка и очаровательная хохотушка француженка, вся насыщенная вызовом и кокетством. Куплеты примадонны, которые она поет с французским акцентом: «Ах, бокал с шампанским!» были исполнены с неподражаемым шиком. Красиво и нежно звучал голос артистки в дуэтах с обоими героями: А. Слободским (капитан Стоун) и П. Марковым[186] (принц Гаваев Лило Таро) – «Счастье мое – мое мученье» и «В милом взоре грусть мелькает».
В. Валин и Т. Невская[187] были неутомимой парой, вносившей массу веселости и оживления на сцену в каждом своем появлении. Их джазовые, трюковые танцы, переходящие местами в экстравагантную акробатику, как всегда, имели успех.
Слободской хорошо пел и с чувством играл, а П. Марков показался менее удачным, чем в прежних своих выступлениях на опереточной сцене. Артиста что–то словно связывало и в звуке голоса, и в манере держаться на сцене.
Валин лишний раз продемонстрировал свои режиссерские таланты, дав выдающийся спектакль. Все эпизодические роли дополняли ансамбль, декорации художника М. Алина были великолепны тематикой своего рисунка и сочностью красок, очень нарядно выглядел хор и балет, прелестны были туалеты Е. Орловской, Т. Невской и Л. Андерс.
Оркестр под управлением Л. Шейнбаха дал все, что позволяют его ресурсы. Прекрасно звучали гитары.
Заслуживает быть еще отмеченным литературный перевод текста оперетты с немецкого В. Валиным и удачное стихотворное оформление арий и текстов для пения и куплетов А. Сафоновой.
Сегодня, в субботу, и завтра, в воскресенье, «Цветок Гаваев» повторяется в 8.45 в театре «Лайсеум».
Шанхай. 1940-е гг.
П.-Ель. Бал в Савое
Пауль Абрагам, прославившись своими опереттами в Европе, был затем выписан в Америку. Это одно уже может служить свидетельством того, что творчество Абрагама нашло себе мировое признание — Америка покупает только признанные таланты.
Сердца американцев, нам думается, были побеждены главным образом абрагамовской опереттой «Бал в Савое». Она написана в стиле, импонирующем Новому Свету — в ней много джазовых мелодий, эксцентрики, трюков, а сюжет не только имеет традиционный «хэппи-энд», но еще и на продолжении всего действия не омрачен минорными моментами даже в малой дозе.
Героиня Мадлен страдает… минутки на три, не больше! И то без особого надрыва, а вполне по-опереточному:
— Ах, он мне изменил? Олл райт! Я отвечу тем же — око за око, поцелуй за поцелуй!..
Для данных примадонны Орловской «Бал в Савое» имеет все шансы, и выбор ею этой оперетты — новинки для своего бенефиса — нужно признать очень удачным. Артистка предстает перед нами, так же как и в «Цветке Гаваев», снова в двух воплощениях — молоденькой жены, переживающей радости медового месяца, и шикарной кокотки, смотрящей на многие деликатные вещи более чем просто и откровенно. «Ужин со мной? — замечает она на балу в отеле. — Триста франков! Но это только цена ужина. Я стою значительно дороже!»
Хорошо был подчеркнут контраст между этими двумя ролями туалетами артистки. Новобрачная Мадлен была наряжена в нежное розовое платье с голубыми букетиками, целомудренно открывающее только плечики. А кокотка Мадлен предстала перед нами в элегантной и рискованной раздетости стиля парижских мюзик-холлов.
Бенефициантка играла и танцевала с экспрессией и искусством, создавая собой центр, вокруг которого развертывалось все остальное действие. Это настроение подъема передалось и другим участникам спектакля, давшим дружный ансамбль. Из пения артистки особенно запомнилась фривольная песенка «Тужур ля-мур» и красивая ария «Зачем сердце хочет быть верным».
Т. Невская представляла собой хороший пандан бенефициантки. Она неутомимо резвилась на сцене, была нарядна, исполнила с В. Валиным (Мустафа-бей) несколько эксцентричных джазовых танцев, старательно подпевала в куплетах и отличилась в забавной скороговорке. Из ее дуэтов с Валиным особенно запомнился «О, мистер Браун и миссис Штерн».
Второе выступление Л. Андерс на опереточной сцене было еще более эффектным и обратившим на себя внимание, чем первое. Тогда мы ее помним в колоритной роли гаваянки из «Цветка Гаваев», теперь перед нами она явилась в замечательном по стильности образе аргентинской звезды Ля Танголиты. В сравнительно небольшой роли молодая артистка оставила исключительно яркое впечатление. Ее полный знойного задора и призыва танец был сделан мастерски, и публика не отпускала по его окончании Л. Андерс со сцены и заставила биссировать. Очень эффектен и оригинален был и ее туалет.
В мужском составе участников бенефисного спектакля на первое место нужно поставить неиссякаемого а своем трюкотворчестве В. Валина. На этот раз по сцене носился некий «самум в феске». Во всяком случае, момента, когда бы Валин оставался неподвижен, мы так и не могли заметить. О дуэтах его с Невской здесь уже упоминалось, и с балетным ансамблем он исполнил полное комизма антре «Турки любят страстно».
В. Валиным вообще была проделана большая работа в этом спектакле. Он в нем играет, он его ставит, и он его перевел с немецкого. Чего же еще можно требовать от человека!..
Очень выделился в роли скромного молодого человека Целестина В. Муравьев. Он играл в стиле легкого и умелого шаржа, и его сцены с бенефицианткой на балу и в интимном «сепарэ» нельзя было наблюдать без искреннего смеха.
