– Так это сколько же тащиться придется, – заныл, видимо, сильно проголодавшийся Михаил. – Тут километре пять будет, не меньше.
– А хоть и десять, – возразил я, – Сандрин дело говорит. Там наверняка живут какие-нибудь рыбаки, а значит лодку мы себе найдем без особого труда. К тому же народ сейчас занят уборкой урожая и не будет слишком внимательно присматриваться к нашим особам. Прикинемся какими-нибудь энтомологами и будем делать вид, что изучаем местных мотыльков или рынок.
– У энтомологов как минимум должны быть сачки, -вставил Михаил.
– Ну… тогда лягушек будем изучать, – прервал я его недовольное брюзжание, – какая разница!
Навьючив на себя рюкзаки и сумки, мы потащились обратно. Вначале до автобусной остановки, потом до магазина потом до главной поселковой дороги, за которой виднелась железнодорожная станция. Солнце припекало все сильнее, но нужно было идти, поскольку дел на сегодня было запланировано немало. Однако, совершив не менее чем двухкилометровый марш по длиннющей улице, мы все же вынуждены были остановиться. Причина была банальна – все захотели пить и, за видев водопроводную колонку, невольно повернули к ней.
– Э-эй, молодые люди, – осуждающе покачала головой женщина в малиновом платке и длинном, свисающем едва ли не до земли застиранном платье, – вы что, пить ее собираетесь?
– А почему нет? – воззрился в ее сторону Михаил, одно временно всем телом налегая на пусковой рычаг.
– Дак не сильно она хорошая, – назидательном тонов предупредила женщина. – Мы ее только на стирку берем.
– А пить-то все равно хочется! – подставил мой дру; под забившую из крана струю опустевшую флягу.
– Так лучше купите молочка, – предложила хозяй ка. – Молочко у меня истинно как сливки. Вечерни! удой, в погребе стоит, уже холодненькое.
Мы с Сандрин переглянулись. Поесть, хотя бы молока i хлебом, было совсем не лишним.
– Недорого отдам, – восприняла наши взгляды как сомнение женщина, – всего за пять тысяч (имеются в виду белорусские рубли. – Прим. авт.) отдам.
Мы колебались недолго. Через минуту все сидели на приставленной к забору скамейке и пили действительно вкусное молоко, заедая его разломленной на куски вчерашней булкой.
– А вы сюда по делу иди на отдых? – по-деревенски поинтересовалась женщина, пристроившись рядом с нами на березовом чурбачке.
– И так, и так, – словоохотливо отозвался повеселевший Воркунов. – Думаем порыбачить на вашем озере, а заодно нашей коллеге, – кивнул он в сторону округлившей глаза Сандрин, – с диссертацией помочь.
– Рыб наших, что ли, изучаете?
– Ну да, – неуверенно заерзал Михаил, поняв, что вступил на совершенно незнакомую ему стезю, – что-то в этом духе. Но в основном ее земноводные интересуют. Лягушки всякие там, тритоны, ужи…
Я изловчился и легонько стукнул его носком ботинка по лодыжке.
– Кх-м, – поперхнулся Михаил. – Короче, ловим всех подряд, особенно тех, кто прыгает и квакает.
– Тогда на Дубровку непременно сходите, – участливо посоветовала женщина. – Там по осоке их видимо-невидимо таится. А где же ночевать будете? Ночи-то теперь уже холодные…
– Хотим на пару дней остановиться в Местечке, – отставил я в сторону опустевшую кружку. – Вы, кстати, не подскажете, как нам туда ловчее попасть?
– А-ить, – вытянула худую руку женщина, – тут совсем просто. Вот как дойдете до перекрестка, так и смотрите съезд налево. Крутоватый такой бугор, каменистый. Вот прямо туда. Увидите перед собой березовую посадку, прямо от дороги тянется. Идите вдоль нее. Дорожка ровная, песчаная, быстро дойдете. И там много есть, где остановиться, домов то есть брошенных много. Только, – добавила она, заметив, что мы изготовились продолжить путешествие, – у бирюка не останавливайтесь…
– Хорошо, хорошо, – пробормотал я в ответ, помогая Сандрин надеть ее заплечную сумку, – спасибо за подсказку.
Дорогу к Местечку мы и впрямь нашли легко, благо оттуда как раз вырулила старая «шестерка», длинным шлейфом поднятой пыли невольно указав направление на искомую деревню. Поскольку силы наши после еды укрепились значительно, дальнейший путь показался намного легче. К тому же разросшиеся березы, густо высаженные вдоль проселка, надежно прикрывали нас от палящих не по-осеннему солнечных лучей. Вскоре с пологого холма стало видно и само озеро, сверкающее, словно серебряный перстень, украшенный в центре большим темно-зеленым камнем.
– А там точно… приличный остров наблюдается, – об-радованно воскликнул Михаил, воспользовавшийся случаем опробовать свою подзорную трубу. – И надо сказать, в центре его растет довольно густой лес.
– «Здесь близко Невель, справа лес, мысок на юге еле видный…» – продекламировал я по памяти. – Мыс какой-нибудь видишь?
– Видно, видно, – обрадованно воскликнул Михаил. – Этакий земляной червячок тянется в сторону от острова, и как раз в южном направлении.
– Прибавим шагу, господа, – шутливо подтолкнула меня плечом Сандрин, – а,то уже не терпится…
Фразу свою она не закончила, но всем было и без лишних слов понятно, почему надо спешить. Минут через сорок, когда мы уже спустились с окаймляющего озеро холма, показались и первые деревенские дома, полускрытые от наших взоров густо разросшимися садами. Но они пока интересовали нас мало. Озеро и остров на нем – вот что влекло нас к себе. Едва ли не бегом мы миновали покосившиеся разномастные заборы и выскочили на берег.
– Ух ты, – невольно воскликнул я, едва мы оказались у кромки воды, – красота-то какая!
Дружный восхищенный вздох моих попутчиков подтвердил, что они вполне разделяют мои восторги. Обрамленное буйной растительностью громадное озеро и грозно вздымающийся метрах в трехстах от нас остров так и просились на картину Шишкина.
– А там, оказывается, целых два мыса, – указал Михаил. – Один вроде чуть направо нацелен, а другой – прямо на нас. Саня, – порывисто повернулся он ко мне, – взгляни-ка на компас…
– Ищете кого? – словно гром среди ясного неба прозвучало позади нас.
Мы испуганно обернулись, словно застигнутые врасплох грабители. Метрах в десяти от нас стоял крупный черноволосый мужчина в грязных, заляпанных смолой штанах и клетчатой рубахе с закатанными рукавами.
– Я говорю, ищете, что ли, кого? – повторил он свой вопрос, улыбаясь самым дружелюбным образом. – У нас тут гости редко бывают, – добавил он, внимательно рассматривая наши испуганно-растерянные лица. – А вы, я вижу, приезжие.
– Просто хотим несколько дней здесь пожить, – неопределенно взмахнул я рукой, давая понять, что оказались мы здесь совершенно случайно. – Слышали от знакомых, – продолжил я, увидев обращенный на меня внимательный взгляд, – что здесь очень тихо и красиво. Вот и приехали. Думаем покататься на лодке, рыбку половить и вообще… Сейчас вот осмотримся и будем подыскивать себе крышу над головой.
– Дак это запросто, – огладил мужчина свою громадную, черную как смоль бороду. – И если не побрезгуете, можете остановиться у меня на сеновале. Там и тихо, а главное, мягко. Только, чур, не курить!
– Мы вообще не курим, – обрадовался я, делая шаг навстречу чернобородому. – А поспать несколько ночей на деревенском сеновале – это просто замечательно.
– Ну, тогда пойдемте, провожу вас до хаты, – призывно поманил нас рукой мужчина, – здесь недалече будет.
– А сколько возьмете за постой? – бдительно поинтересовался Михаил. – Я это спрашиваю к тому, что белорусских денег у нас с собой совсем немного.
– Можете и русскими рублями заплатить, – еще шире улыбнулся мужчина, показав полный рот крупных, чуть желтоватых зубов. – Если заплатите по двести рублей за день, так еще и кормежку вам обеспечу. У меня здесь все свое, доморощенное. И хряк, и курочки, и рыбка копченая, и на огороде все хорошо позрело. Даже и не сомневайтесь, все тута гарное и смачное…
Предложение было более чем заманчивым. Озеро и два крупных острова располагались практически рядом, а стол и кров обещаны были за совсем небольшие (по московским меркам) деньги.
– Да, действительно, – активно поддержала Сандрин, – что нам привередничать? Давайте сходим и осмотрим наше возможное пристанище. Если понравится, то и останемся здесь еще на пару дней.
На смотрины ночлега мы с девушкой пошли вдвоем, оставив свою поклажу на берегу, под присмотром Воркунова. Чернобородый уверенно двигался впереди, мы же держались чуть сзади, едва успевая за его быстрыми и размашистыми шагами. Обогнули крошечный, заросший кустарником овражек, и тут я понял, почему мы раньше не заметили нашего провожатого. Справа, в естественной впадине, в узкой, но, видимо, глубокой лагуне, я заметил две лодки, вытащенные им на узкую прибрежную полосу. Одна из них представляла собой обычную двухвесельную деревянную шлюпку – вроде тех, на которых москвичи катаются на прудах ВВЦ. Второе суденышко выглядело немного солиднее – имело угловатый алюминиевый корпус, оснащенный небольшим бензиновым мотором. Кажется, во времена социализма такие мини-катерочки назывались «казанками». Около деревянной, перевернутой килем вверх посудины дотлевал небольшой костерок, а сама лодка антрацитово посверкивала свеженанесенным на ее борта варом.
