удавалось увеличить водные лимиты на некоторое время. Фриз работал с теми программами, которые писала Ржавая. Когда перешел на сторонние коды, его срисовали дефы.
История подаётся отрывочно, но четко попадает по ключевым точкам. И те детали, которые были мне неизвестны, наконец, дополняют общую картину. Фриза вычислили, закрыли на какой-то изолированной базе, напичкали экспериментальным железом, но он сбежал. И теперь, раз уж так совпало, что меня волею судеб занесло в Китай, Фриз просит о помощи.
— Чтобы долго не рассусоливать, — тараторит Лилит, видимо, едва поспевая за звучащим в её голове голосом, — я скидываю координаты человека, которого нужно найти. Нужно задержать его до того, как он избавится от бриллианта «Небесное Око» и десктопа с данными. Система поиска и слежения примитивна, но это единственный вариант, недоступный вирусу.
— Вирусу? — охреневаю я. — Какому вирусу?
А в голове, где-то на заднем плане, вертится мысль о бриллианте под названием «Небесное Око». Китай, помимо всего, считается самым главным производителем искусственных алмазов, но вот бриллиант, о котором идет речь, настоящий и поэтому ценен… От мысли меня отрывает следующая порция рваных инструкций.
— Небольшая программная надстройка кистевого чипа превратит его в цифровой эхолокатор, сигналы будут поступать в наушники Лилит… в мои наушники? — удивляется девчонка, но продолжает озвучивать: — Частота повторений звука тем чаще, чем ближе вы… мы к цели. Этого человека достаточно показать любому патрульному хранителю правопорядка или дрону-стражнику. Всё остальное сделают за вас.
Лилит мотает головой, будто пытаясь прогнать наваждение, а потом спрашивает меня:
— Что это было, Бакс?
— Ты у меня спрашиваешь?
— А у кого мне спрашивать?
За последнее время произошло несколько событий, объяснения которым у меня есть только на уровне теорий. Принимая в расчет то, благодаря чему мы смогли покинуть сити, я всё-таки склоняюсь к мысли, что стоит попробовать. Хотя, чёрт возьми, дело не в этом. Дело в том, что это Фриз. Наверняка Фриз.
— О, пикает, — сообщает Лилит.
— Что?
— В ушах пикает.
— Только пикает? Голос пропал?
Девчонка хмурится и зовет:
— Эй, чувак? Фриз или как там тебя, ты здесь? — она ждет еще немного и, в конце концов, мотает головой. — Тишина.
Я не удивлен. А какой смысл удивляться? Да и чему?
— Ну, значит, работаем. Следи за тем, насколько часто эта хрень в твоей голове чирикает.
Девчонка активирует часы на кистевом чипе и, уставившись на дисплей, начинает кивать головой под одной ей известный ритм. Несколько раз она говорит «пик», очевидно, имитируя звук, раздающийся в её подкожных наушниках. Разница между этими «пик» составляет около полуминуты.
— Как-то не так я себе представляла be somebody.
Совершенно не понимаю, о чем она. Спрашиваю:
— Это ты о чём?
— Это из песни, — отмахивается она, продолжая кивать в такт чему-то. — Тут странное.
Девчонка несколько раз тапает по дисплею чипа, поворачивая кисть ко мне.
— Голографическое увеличение включи, — прошу её.
— Я тебе чо, корпоративный работник руководящего звена, такие допы на чип вешать?
— Ну, сама прочитай, — прошу её и объясняю: — Слишком мелко для меня.
Она озвучивает расстояние и направление, в котором нам нужно ехать, а также возраст, рост и цвет волос того, кого мы должны искать. Потом спрашивает:
— А как среди китайцев искать китайца?
* * *
Есть направление, есть расстояние. Есть противное пиканье в ушах. Но даже если мы прибудем в конкретно указанное место, как искать конкретного человека? Это же сити. А сити — это толпы людей. Чаще всего одинаковых.
Если сначала пиканье раздавалось раз в полминуты, то уже спустя полчаса движения в верхнем слое потока воздушек сигнал звучит в голове гораздо чаще. Запускаю аналоговый циферблат на чипе, по нему проще отслеживать интервал — пятнадцать секунд. Сообщаю об этом Баксу:
— Пятнадцать секунд между сигналами. Едем правильно.
Бакс кивает, сосредоточенно смотря вперед.
— Как мы его только в толпе найдём?
— Может там и не будет толпы, — пожимает плечами мой компаньон.
— Блин, этот Фриз не мог подробнее рассказать?
Бакс снова пожимает плечами, а потом выдвигает предположение:
— Не было возможности? Не хватило времени? Ты же слушала, по интонациям разве не понятно было, торопится он, волнуется?
— Да там не разберешь. Голос без эмоций. Непонятно, мужик или баба, — немного подумав, добавляю: — как базовый ассистент в доску вшитый. Почему всё так внезапно и сложно?
Бакс кивает, перестраиваясь из не прекращающего расти верхнего потока воздушек в средний, ближе к земле.
— Возможно, — говорит он, — это просто цепочка совпадений. Так бывает. Я могу только гадать, что там приключилось с Фризом, но, видимо, мы с тобой — это единственное, на что он может рассчитывать. Раньше он был одним из моих электронный бойцов и, видимо, теперь пришло время отдавать долги.
— Кто он, Фриз этот? — спрашиваю я, продолжая следить за делениями на циферблате, отмеряющими секунды — интервал между писком в ухе составляет двенадцать секунд.
— Иг? Геймер.
— Просто геймер?
— Ну, не совсем. Мне нужен был кто-то на замену Ржавой и тут подвернулся Фриз. Можно сказать, она его мне сосватала. Он до этого был геймером и одно время даже регулярно мелькал в рекламных заставках и на городских баннерах, но что-то у него пошло не так. Может, совпадения, может, система решила выдавить — не спрашивал. Ему нужны были деньги, мне — чойсер. На этом и сошлись, — Бакс замолкает, опуская воздушку на первый слой трассы и, встроившись в поток, продолжает: — Звезд с неба не хватал, но искорка в нем была. Работал сам всегда. Кое-что брал у меня, но большую часть софта ему Ржавая креативила. Тоже, знаешь ли, деваха с искрой. А потом Фриз вместе с ней и пропал. Там мутная история с одним из взломов была. Фриз вышел на чойс, получил данные, но пропал. Они всегда были странной парой. Ей богу, не понимаю, что их вместе держало?
Бакс рассказывает долго, вроде бы и не ударяясь в подробности, но отвлекаясь на собственные мысли и задавая риторические вопросы. За то время, которое он путешествует по собственной памяти, частота сигналов, звучащих в ушах сокращается до двух секунд, а потом возрастает до трех.
— Эу! Мы проехали. Было две, а теперь три… — пока я это говорю, интервал увеличивается ещё на одну секунду, и поэтому я добавляю: — четыре.
Наша воздушка вклинивается в нижний ряд, вызывая недовольный гул других участников движения, а оттуда в карман ближайшей стоянки.
До меня только сейчас, спустя четыре дня, доходит, что мы за пределами среднесибирских сити, в другой стране, в которую считается невозможным выбраться.
— Бакс, бля! — разрываемая
