Люди застыли настороженной стайкой, словно бдительные синички, обнаружившие рядом с кормушкой спящего кота, не дойдя до пришельцев из верхнего мира всего несколько шагов. Недоверчиво рассматривали то лоснящихся от избытка магии серых, то посверкивающего камешками шлема Зелена и упорно молчали, не решаясь задать волнующие их вопросы.
— Зелен! — первым опомнился догнавший собратьев по несчастью Барент. — И ты тут?
— Меня попросил Экард, — гордо сообщил ему повар, секунду подумал и добавил: — Ильтар передал тебе привет.
Неприметно покосился на Лиарену, подумал еще немного и важно объявил:
— Мы идем к Глазу, он нарушил слово.
И уверенно двинулся вперед, махнув серым, чтобы следовали за ним.
— Куда? — вытаращился путник. — Тай, вы с ума сошли? Да он вас, как букашек, размажет!
— Извини, — хладнокровно ответил дорин и хитро подмигнул, указывая взглядом на бычка: — Мы принесли вам новые вещи, распаковывайте побыстрее и наряжайтесь. И если захотите, можете нас догнать.
— Да ты дурак! — взвился вдруг Барент. — Сам лезешь не зная куда, да еще и Лиарену ведешь! Надоела уже жена, новую захотел? Там нет прохода для людей!
— Барент! Таких слов я никому не прощаю! И не посмотрю, что ты мне друг и не раз меня спасал! — побледнел дорин, хватаясь за кинжал.
— Не спорь с ним, он просто пытается нас задержать. — Магиня поймала мужа воздушной плетью и мгновенно перебросила в ту сторону, куда уходили серые под предводительством Зелена, потом повернулась к побледневшей Инриссе: — Прости меня… я была не права. Держи поводок, этот бычок принес вам подарки друзей, не тяните с распаковкой.
Сунула бечевку в дрожащие руки матери и побежала к Тайдиру. Просто не могла еще хоть на миг остаться рядом с женщиной, когда-то подарившей ей жизнь и тут же исчезнувшей из этой самой жизни, и не расплакаться от волнения, горьковатого счастья, вины и еще целого букета различных чувств, бушевавших в душе весенней грозой.
— Я с вами, — ринулся следом путник, но один из узников перехватил его, прижал к холодной скале:
— Куда?! Не понял, что она сказала? Быстро распаковывайте мешки…
У узников едва ли не впервые за многие годы дрожали от нетерпения руки, привыкшие делать самую разнообразную работу: потрошить принесенную серыми добычу, выделывать шкуры и шить одежду и обувь. А еще готовить, чинить ветхую мебель и ломать камень, пробивая ходы в обход закрытых отступниками проходов.
— Ну что там? — не выдержав, заглянул через плечо старших Юнмис, сын одного из магов, попавших сюда первыми.
И тоже потрясенно застыл, разглядев кошели с зельями, поблескивающее камнями оружие и туески с амулетами. От всех этих драгоценных вещей исходило сияние магии, заполнявшей камни и металл так щедро, что даже маги со слабым даром видели этот свет.
— Быстро! — первым опомнился Вайзин, отрывая восхищенный взгляд от неслыханно щедрого дара. — Прячьте все по карманам, разделим на месте. План меняется, выступаем сегодня.
— Дай мне что-нибудь, — хмуро попросил Барент. — Я пойду за ними.
— Возьми вот это зелье и мой амулет, в нем хватит силы на два перехода, — тотчас предложила Инрисса, но путник отрицательно мотнул головой:
— Лучше зелье… амулет оставь себе, вам сейчас нужнее. — Он наклонился к женщине и еле слышно шепнул ей на ухо: — Она тоже путница… очень сильная. Прости, я не сказал тебе сразу…
ГЛАВА 25
Чем дальше спасатели продвигались по широкому тоннелю, который был тут чем-то вроде главной улицы или парадного коридора, тем запущеннее он делался. На стенах становилось все меньше светящихся камней, а на ровном, как стол, полу редели протоптанные в пыли стежки. Они все чаще сливались в одну узкую дорожку, ведущую куда-то в сгущающийся сумрак. Это было обидно и больно: видеть но сторонам прохода широкие, добротные дубовые двери и изящную резьбу полуколонн, такие же резные каменные скамьи, вазы — и осознавать, что никто из людей в этих, несомненно, роскошных комнатах не живет.
Пока непонятно, где спят все узники, но та неуютная столовая, где стояло зеркало общения и где давшие обет молчания занимались чисткой слизней и прочей обыденной работой, выглядела намного проще и беднее этого тоннеля. Ни резьбы, ни особых украшений Лиарена там не заметила, значит, отшельники или их создания изначально предназначали захваченных в болотах людей на роль рабов.
И если логово Гласа расположено недалеко от бывших некогда роскошными покоев отступников, то отряду нужно идти как можно осмотрительнее: не может быть, чтобы злобная тыква не защитила подходы к своим владениям.
— Зелен видит ловушку, — подтверждая ее вывод, кратко сообщил повар, и магиня тотчас рванулась вперед:
— Стой. Скажи, она тебе знакома?
— Зелен такие видел… Когда встаешь на край, просыпается сильный огонь.
— Отойдите на несколько шагов. — Лиарена уже и сама рассмотрела на стенах следы копоти, видимо, менять ловушки Глас не считал нужным. Или не умел.
«Не стоит придумывать особо хитроумных способов борьбы с огнем», — вспомнила магиня слова отца, готовя боевое заклинание. Все равно ничего действеннее, чем вода, не найдешь.
Пучок ледяных игл, широким веером ударивший но полу, стенам и потолку, мгновенно превратился в пышное облако пара, прыснувшее в обе стороны тоннеля. Зелену и серым, стоящим впереди людей, этот пар никакого вреда не принес, наоборот, они жадно впитывали освободившуюся энергию.
Зато в противоположной стороне внезапно раздался резкий, полный боли крик, и Тайдир тотчас дернул жену назад, спеша загородить своим телом. Неизвестно, кто прятался в тени стен, наблюдая за ловушкой, но спасателям он, несомненно, был врагом.
Повар снова прошипел свою непонятную команду, и его новые подопечные дружно рванули туда, откуда доносился жалобный стон.
Полуразряженная ловушка встретила их жидким всплеском пламени, но неудачные клоны поглотили огонь с прежним аппетитом. Лиарена видела, как начали расти и округляться самые проворные, но решила пока не волноваться, надеясь, что и на них действует закон свято почитаемого созданиями Миттена.
— Я иду с вами, — выпалил догнавший отряд запыхавшийся Барент и упрямо уставился на дорина.
— Только языком поменьше болтай, — мрачно предупредил тот. — Иначе в следующий раз Лиа может не успеть меня отодвинуть.
— Не волнуйся, — нежно улыбнулась мужу Лиарена, с тревогой следившая за этим разговором. — Я больше не буду тебя отодвигать. Пора наказать его за ложь.
— Пусть наказывает, — угрюмо согласился путник. — Только сначала скажет, стал бы он сам говорить правду, если бы оказался на моем месте?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
