— В самом деле, — произнес мягким, приятным голосом чиновник. И показал на Ниона. — Это один из сообщников?
— Это — Нион Бохарт, отъявленный бездельник, — доложил Скут Кобол, — его досье у меня под рукой. Оно не аппетитное.
Чиновник сделал пренебрежительный жест.
— Он предупрежден. Нам незачем больше продолжать.
Агенты Министерства Соцобеспечения отбыли, за исключением Цуриха Кобола, который вывел Амианта на залитую солнечным светом площадь, усадил на скамейку и заговорил с ним.
Нион Бохарт посмотрел на Гила.
— Ну и ну! Что за осиное гнездо!
Гил отошел и сел за свой верстак.
— Не сделал ли я какую–то страшную ошибку? Не могу решить…
Нион, не находя более ничего интересующего его, направился к двери.
— Завтра выборы, — бросил он через плечо. — Не забудь проголосовать!
Глава 10
На пост Мэра претендовали пять кандидатов. Текущий Мэр получил большинство голосов и вернулся к своей синекуре. Эмфирион пришел третьим, получив приблизительно десять процентов всех голосов — достаточно, чтобы заново встревожить Министерство Соцобеспечения.
Скут Кобол явился в мастерскую и потребовал все личные документы Амианта. Безучастно сидевший за верстаком, Амиант внезапно вскочил и ударил Скута Кобола киянкой. Скут Кобол упал на пол. Амиант ударил бы вновь, но тут на него навалился Гил. Стеная и держась за голову, Скут Кобол выбрался из мастерской.
Амиант сказал Гилу голосом, от которого Гил уже успел отвыкнуть:
— Возьми документы. Они твои. Сохрани их в целости, — и, выйдя на площадь, присел на скамейку.
Гил спрятал папку под черепицей крыши. Час спустя, явились агенты Министерства и забрали Амианта.
Когда он вернулся, четыре дня спустя, то был вежливым, покладистым, безразличным. Месяц спустя, он не встал утром с постели. Целый день он лежал, глядя в потолок. Когда Гил принес ему миску с кашей на обед, то Амиант был уже мертв.
Гил сидел один в старой мастерской. В ней везде ощущалось присутствие Амианта: его инструменты, его Узоры, его ширмы. Что теперь? Следует ли ему продолжать работать резчиком по дереву? Или уйти в нескопы и жить жизнью бродяги? Возможно, ему следует эмигрировать в Лушейн или Салулу? Он принес с крыши папку Амианта, перебрал документы, с которыми столь любовно обращался Амиант. Гил печально покачал головой, глядя на Хартию — это идеалистическое видение основателей города. И вновь он прочел фрагмент легенды об Эмфирионе.
«Эмфирион сражался и страдал за правду. — подумал он. — Я поступлю так же! Если только смогу найти в себе силу! Амиант хотел бы именно этого!»
Он извлек фрагмент и Хартию из папки и спрятал их отдельно. Папку же он положил на ее привычное место.
Вернувшись, он постоял в мастерской. В здании царила тишина, за исключением странных негромких звуков, которых он раньше никогда не замечал: скрипа древних балок, дребезжания черепицы. Наступил вечер. Через янтарные окна лился поток мягкого света. Как часто Гил сидел при этом свете с отцом за собственным верстаком!
Гил поборол подступившие к глазам слезы. Он должен воспользоваться своей силой, он должен учиться, приобретать знания.
Каким путем пошел бы Эмфирион? В отчаянии, Гил схватился за стамески и, перейдя к верстаку Амианта, стал работать над его большой панелью из пердуры: Крылатое Существо срывает плод с Древа Жизни. Весь пол покрылся щепками и стружкой. Мимо мастерской проходил Скут Кобол. Он постучал, открыл дверь, заглянул. И ничего не сказал. Не сказал ничего и Гил. Оба посмотрели друг другу в глаза. Скут Кобол медленно кивнул и удалился.
Прошло время: год, два года. Гил не видел никого из старых друзей. Иногда он совершал долгие походы за городом, часто ночуя под живой изгородью. Волосы он стриг коротко, а одежду носил простую и лишенную украшений.
Однажды, ранним летом, он закончил ширму и, чтобы расслабиться, пошел на юг через Бруэбен и Ходж в Катон и случайно прошел мимо «Кабака Кичера». Повинуясь мимолетному импульсу, он зашел в кабачок, заказал кружку пива и тарелку дымящихся рубцов.
Все было точь–в–точь таким, как ему помнилось. Девушки со скамьи окинули его взглядом, подошли. Гил послал их подальше и сидел, наблюдая за людьми.
…А вот и знакомое лицо: Флориэль! Гил окликнул его. Флориэль обернулся, увидел Гила.
— А ты что здесь делаешь?
— Ничего необычного. — Гил показал на пиво и тарелку. — Ем, пью.
Флориэль осторожно пододвинул стул.
— Должен сказать, я удивлен… Я слышал, что ты после смерти отца стал затворником. Настоящим ваучерохватом по части работы.
Гил рассмеялся. Приятно было засмеяться вновь. Возможно, виновато было пиво.
— А ты как? С тех пор, как я видел тебя в последний раз, ты изменился.
— Полагаю самую чуточку. В душе, конечно, я все тот же Флориэль.
— Ты по–прежнему состоишь в Цехе Чеканщиков?
— Ну конечно, нет! Разве ты не слышал? Я ушел в нескопы. Ты сидишь за одним столом с человеком, стоящим вне рамок организованного общества. Неужели тебе не стыдно?
— Нет, не слышал. И как же ты живешь? Лишений ты, похоже, не испытываешь. Где же ты получаешь свои ваучеры?
— Да устраиваюсь так или иначе. Приобрел вот коттедж выше по реке, замечательное местечко. По выходным я сдаю его и неплохо на этом зарабатываю. И, если откровенно, иногда привожу мужикам девушек для небольшого кутежа. Ничего такого совсем уж криминального, как ты понимаешь. Так или иначе, я живу припеваючи. А ты?
— По–прежнему вырезаю ширмы.
— А, значит, ты и дальше будешь заниматься этим ремеслом?
— Не знаю… Помнишь, как мы, бывало, говорили о путешествиях?
— Да, конечно. Я никогда не забывал.
— И я. — Гил отхлебнул пива. — Жизнь здесь пуста и бессмысленна. Мы проживем свой век и умрем, не увидев даже проблеска правды. Здесь, в Амброе, что–то не так, как надо. Ты понимаешь это?
Флориэль покосился на него.
— Все тот же прежний Гил! Ты ни чуточки не изменился!
— Что ты имеешь в виду?
— Ты всегда был идеалистом. Думаешь, меня хоть капельку волнует правда или знание? Нет. Но я буду путешествовать, и к тому же с шиком. — Флориэль оглянулся по сторонам. — Ты, конечно, помнишь Ниона Бохарта.
— Разумеется.
— Я часто вижусь с ним. У нас с ним есть кой–какие замечательные идеи. Единственный способ заполучить что–либо — это взять его у тех, кто обладает этим: у лордов.
— Ты имеешь в виду: похитить лорда?
— А почему бы и нет? Я не вижу в этом ничего плохого. Они ведь отбирают у нас. Мы должны восстановить равновесие и отобрать у них. Грабь награбленное!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
