— Ну, и что же ты такое? — спросила светящийся предмет, положив свободную руку на серебристую раму. — Эксклюзивный вариант ночника, что ли? — иронизируя сама с собой, усмехнулась я и, снова переместив раскрытую ладонь на мерцающую поверхность, прижала ее к стеклу.
Круги, которые пошли от моих пальцев, сменили цвет с черного на бледно зеленый. И, засмотревшись на них, я не сразу сообразила, что картинка в зеркале начала расплываться. Резко отпрянув, едва не уронив свечу. Огонек ее обиженно дернулся, но не погас. Впрочем, на фоне цветного сияния он казался каплей в море. Откуда-то издалека послышался странно знакомый шум, который я приняла за слуховую галлюцинацию. А мое окрашенное в зеленые тона отражение начало стремительно меняться на другое, но… такое родное и знакомое, что свечу я все-таки выронила.
Лера Бродская, застывшая с феном в руке по ту сторону стеклянной преграды, испуганно дернулась, когда металлическое блюдце вместе с потухшей свечей ударилось об каменный пол. Рефлекторно взмахнув рукой, словно желая защититься своим пластмассовым "оружием", девушка вырвала шнур из розетки — и в комнате воцарилась тишина. Мы стояли напротив, боясь пошевелиться. Обе полураздетые, растрепанные и босые. Ошалело пялились друг на друга и молчали.
Это было дико: смотреть на свое собственное лицо, которые двадцать девять лет каждый день видела в зеркале, и… понимать, что это не могу быть я. Или же могу, но тогда сия встреча — привет из прошлого. Первой не выдержала земная Лера. Запустив пальцы в доходящую до талии шевелюру, она пробормотала по-русски:
— Не может этого быть! — Мой голос, мой! А вот интонации не мои… и этот нервный жест, взъерошивший ее волосы… да и сами волосы тоже… откуда?! Никогда не носила подобные лохмы, предпочитая аккуратные стрижки до плеч.
— Ильва? — решив проверить одно из своих предположений, осторожно спросила я.
— Лера? — шокировано выдохнула девушка. Не земная я из недавнего прошлого, как мне показалось несколько секунд назад, а так похожая на меня небезызвестная Ильва Ирс, в теле которой я оказалась две недели назад. Что ж, вопрос о том, куда делась душа юной лэфы больше был не актуален.
— Ну, вот и познакомились, — дернув уголками губ в неком подобии улыбки, проговорила я. Зеркало по-прежнему светилось, придавая нашей встрече мистическую таинственность, а лицам — могильную зелень. И я уже хотела начать расспрашивать ее о жизни в моем мире, как вдруг эта ненормальная размахнулась и с криком:
— Не бывать этому! — саданула феном по зеркалу.
Я испуганно отскочила, но… ничего особенного не произошло. Стеклянная грань, разделявшая нас, не разлетелась на осколки, не пошла трещинами, и даже светиться не перестала, что лично меня порадовало. На Ильву же было жалко смотреть. Губы ее задрожали, глаза заблестели от накатившихся слез, а на лице отпечаталось выражение такой вселенской обиды, что я невольно ей посочувствовала.
— Ты чего бесишься-то, Иль? — делая шаг обратно, спросила ее.
— Я не вернусь туда, — вновь запустив пятерню в свои недосушенные лохмы, заявила девушка. Откуда они у нее все-таки? Нарастила в салоне? Быстра, ничего не скажешь.
— Пф… Тебя никто и не просит возвращаться, — фыркнула я и улыбнулась. Вполне дружелюбно, как мне казалось. Отпугивать потенциальный источник информации, с которым связала меня судьба, не хотелось.
— Правда не просишь? — настороженно уточнила девушка с моим лицом. Когда-то моим… теперь уже нет.
— Лично я не прошу. А те, кто устроил наш обмен — не знаю, — честно ответила ей. — Хотя и не думаю, что эта штука, — я демонстративно коснулась стекла и, наблюдая за побежавшими от руки светлыми кругами, продолжила: — для того здесь, чтобы вернуть нас в прежние тела. Скорее всего, мы просто часть чьего-то дикого эксперимента, и те, кто провернул это с нами, сейчас тестируют полученные результаты, используя тебя и меня, как лабораторных мышей, Иль. Встречу вот организовали… Фирсы.
— Фирсы? — собеседница побледнела.
— Ну, да. Тебе ведь от них зеркало прислали?
Она отрицательно качнула головой и чуть закусила губу, почти как делала это я. Но… все же чуть-чуть иначе.
— Его принесли из чародейской лавки. На обороте была странная надпись на русском: "Нифелин-28. Р.А. Доставить через две недели после обмена", — пробормотала девушка. — Сказали, что все уже оплачено, включая доставку. Я думала, что это ты заказала зеркало до того, как… — она замолчала.
— А сама ты в эту лавку разве не ходила? Продавщицу там не видела? — чуть нахмурилась я. Она снова замотала головой, приведя в движение длинные пряди искусственных волос. И я невольно отметила, что эта обновленная Валерия Бродская очень даже ничего. — Женщина, что торгует в лавке — копия фирс. Только кожа человеческая, — просветила я собеседницу. — В ее магазинчике все и случилось… со мной. Странно, что ты не помнишь этого места, — она развела в ответ руками, в одной из которых по-прежнему был зажат заметно покореженный фен, я же продолжила: — Меня вырубило именно там, а очнулась… в Стортхэме.
— Где?! — изумление и ужас, отразившиеся на ее лице, сложно было подделать.
— Та-а-ак, — протянула я, опираясь руками на серебристую раму нашего зеркального "видео-чата" с зеленоватой подсветкой. — Хочешь сказать, что и это ты тоже не помнишь? А как клеймо вивьеры получила?
Ильва, помрачнев, опустила голову и принялась нервно теребить пальцами свободной руки пепельно-русую прядь. Ну… хоть что-то, значит, помнит. И то счастье!
— Рассказывай уже, а? — поторопила молчунью я. — Неизвестно ведь сколько времени продлится наш неожиданный сеанс связи. Ты там, судя по тому, что я вижу, неплохо адаптировалась. А у меня тут, сама знаешь, как все "весело". Помоги хоть понять, кто друг, кто враг? С кем общаться, кого бояться? Ну-у-у-у же… Иль?
Девушка после моих слов глаз не подняла, но заговорила.
— От отца держись подальше, — бросив бесполезный фен на соседний диван, посоветовала она и, обняв себя за плечи, словно ей вдруг стало зябко, сказала: — Клеймо — его рук дело. Как и остриженные волосы.
И почему я не сильно удивилась?
— А изнасилование? — решив не тратить время даром, продолжила расспрашивать ее.
Шатенка не ответила. Она молчала, сильнее сжимая собственные плечи. И, несмотря на то, что душа лэфы обосновалась в моем земном теле, воспринимать ее внешность, как бывшую мою, все больше не получалось. Ильва казалась мне кем-то вроде потерянной в детстве сестры близнеца. Похожая на меня, да, но… не я.
— Что? Насиловал тоже Брэд? — нарушила затянувшуюся паузу я. Голос отчего-то дрогнул, а пальцы начали нервно постукивать по металлической раме.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
