Мелькнула мысль — а сколько же лет дракону, если он с императором на равных? Мелькнула — и исчезла. Уж кому-кому, а мне-то точно без разницы возраст бессмертного, если он уже перерождён. Значение имеет лишь возраст детей, поскольку они растут и меняются, а для взрослых — это лишь число.
Пока я над этим размышляла, дракон выскользнул в соседнюю комнату, и чтобы как-то заполнить паузу, я спросила у принцев:
— А в жёлтом с серебром — это какая магия?
— Артефакторы, — ответил Унрек, явно удивлённый вопросом.
А вот вернувшийся дракон, уже в своём преподавательском мундире, не удивился.
— Этот мальчик ничего не мог сделать, ничем помочь, но всё равно остался, не сбежал, как другие. Думаю, хотя бы за это он заслужил свои три балла.
Пришлось пояснять для принцев, почему я спросила. Потом Шолто рассказывал, как Унрек что-то услышал, мгновенно уволок его из шатра с борцами, сунул куда-то за телегу торговца тканями — видимо, решив, что там достаточно безопасно, — и умчался, но быстро вернулся и снова утащил, на этот раз вообще с ярмарки. И лишь в лесу объяснил, что именно произошло.
— А кто такие эти мракобесы? — помню, спрашивала я уже об этом в лесу, но тогда услышала лишь «безумцы» — не до разговоров было, потом тоже, а позже эти ненормальные отошли на второй план и даже подзабылись за новыми впечатлениями.
— Мы и сами до конца не знаем, — вздохнув, дракон сел рядом и взял меня за руку, переплетя наши пальцы, как раньше, в кафе. — Точнее — знаем лишь часть, это закрытая, тайная организация. И большинство её членов сами мало во что посвящены.
— Кое-кого удавалось взять в плен и допросить, — подхватил Унрек. — Но рядовых исполнителей намеренно держат в неведении.
— Но кое-что выяснить всё же удалось, — снова лорд Линдон. — Возможно, ты уже поняла, что все жители империи, кроме двух наших бессмертных семей, если и обладают магией — а даже это редкость, — то лишь какой-то одной. Большинство магов это устраивает, они рады даже этому, но всегда найдутся недовольные и завистливые. У нас, — вновь кивок на сидящих напротив принцев, видимо, объединяя этим драконов и перевёртышей, — магом является каждый член семьи, способностей много, да и сама магия превосходит по силе всё, на что способны смертные.
— И всегда находились те, кто пытался как-то изменить ситуацию, наделить смертных дополнительными способностями, — снова старший принц.
— Как правило, это ни к чему не приводило, пока, где-то пару сотен лет назад, одному экспериментатору не повезло, — дракон вздохнул. — Как именно — мы не знаем, это некий ритуал, адептов перед посвящением погружают в глубокий сон, и спустя время, очнувшись, они уже получают возможность делать то, что ты уже видела, по сути — получая ещё одну магию. В каком-то смысле — ещё одну стихию. Но это не всё. Всем им обещают, что это лишь начало, что скоро появится возможность получать ещё какие-то способности, в итоге сравнявшись с бессмертными. Только для этого нужно что-то сделать… И они делают то, что требуется, ради «великой цели» — идут туда, куда велят, нападают на того, на кого прикажут, крадут то, на что укажут, и так далее.
— Исполнители, которых удавалось схватить, знали лишь одну свою конкретную задачу, — Унрек тоже вздохнул. — Даже того, кто привёл их в эту секту, точно назвать не могут — как правило, используется морок, личины, отвод глаз. Мозги им тоже качественно промывают. А хуже всего то, что магию мракобесов определить невозможно — ведь каждый из них изначально был магом, их способности никуда не делись, и если даже попытаться определить их магию — увидишь лишь то, что дано при рождении. Новая «стихия» тщательно под всем этим скрыта.
— Всё, что мы можем — это обучать защитников ставить щиты против оружия мракобесов и стараться как-то им противостоять при нападениях. К сожалению, что-то более конкретное невозможно — слишком всё засекречено. Логики в их нападениях никакой. И никогда не известно, где они ударят в следующий раз. И для чего именно.
— В лесу они хотели убить именно меня, — вспомнила я. — А сегодня им нужен был живой дракон. И, по-видимому, они знали, что их оружие способно вырубить вас, но не убить. А вот иномирца они пришли именно уничтожить. Почему?
— Очередная загадка, — покачал головой лорд Линдон. — Зачем я им понадобился? Может, следователям удастся хоть что-то выяснить? — уверенности в его голосе не было.
— А что, если им нужен был не конкретно ты, дядя Рик, а любой дракон? — подал голос Шолто.
— И подошёл бы даже ребёнок, — Унрек в ужасе взглянул на нас. — Нужно сказать Филу, чтобы отправил семью в посёлок, там они точно будут в безопасности.
— Здесь тоже, — возразил дракон. — В академию они не сунутся хотя бы потому, что силы будут явно не равны — вокруг слишком много сильных магов. А вот за её территорию, пожалуй, лучше не выходить ни семье Фила, ни нам с Килианом — разве что в крылатом виде, — ни тебе, Габриель.
— А мне почему?
— Не нравится мне, что они так отчаянно хотели тебя убить. Вдруг повторят попытку?
— Результат будет тот же. Мне они не страшны!
— Вспомни камень Салины, — дракон приподнял бровь, и я сдулась. Мне и самой всё это не сильно нравилось.
Мы посидели, помолчали. Я безумно хотело поговорить с лордом Линдоном о том, что случилось сегодня — и речь вовсе не о нападении мракобесов, — но не тогда, когда оба принца рядом. За эти дни они мне стали как братья — и это, похоже, взаимно, — но я и при Кевине с Джейсоном не стала бы заводить подобный разговор.
А уйти они не могли. Сейчас для Унрека апартаменты дракона — самое безопасное место, а Шолто он одного не отпустит.
— Кто-нибудь голоден? — прервал неловкое молчание лорд Линдон. — У меня есть печенье и булочки. Или мы можем сходить в столовую, а тебе, растеряшка, прислать ужин сюда.
Прикинув время и силу голода, решили, что на ужин сходить успеем и потом, все вместе, а сейчас перекусим печеньем. Шолто стал вслух прикидывать, всё ли готово к завтрашним урокам — да, домашних заданий, как таковых, здесь не было, но перечитать то, что давалось на предыдущих занятиях, никогда не помешает. Это напомнило мне ещё об одной замеченной странности, я решила воспользоваться тем, что сидим и ничего не делаем в ожидании артефакта для Унрека, и спросила:
— Знаете, в нашем мире магии нет, но это не мешает о ней фантазировать, придумывать, писать книги. В общем, я читала много историй о магических академиях, они все разные, но кое-что у них есть общее — там всегда много предметов, касающихся магии. Практика, теория, история магии, ещё множество предметов, я и не вспомню, но все, так или иначе, имеют отношение к магии, разве что кроме физической подготовки. А здесь один спецкурс в день, да ещё медитация — два раза в неделю. Разве этого не мало?
— Медитация? — переспросил дракон.
— Контроль над магическими потоками, — поправилась я. — А всё остальное — это же обычные общеобразовательные предметы. А академия всё же магическая.
Глава 23. Дедушка. Часть 2
— А что ещё ждать от первогодок-то? — усмехнулся Унрек. — Для них и одного спецкурса в день многовато.
— Не поняла, — нахмурилась я. — Сюда же принимают лучших из лучших! Или я что-то путаю?
— Не путаешь, — мягко улыбнулся дракон. — Но при приёме оценивают скорее потенциал, а не то, что имеется сейчас, хотя и это тоже важно. Видишь ли, Габриель, в отличие от нас, — он снова кивнул на принцев, объединяя обе расы бессмертных, — в остальных магах нашего мира магия просыпается не раньше пятнадцати лет, порой гораздо позже. И наши первокурсники в плане магии совсем…
— Слабаки! — довольно улыбнулся Шолто.
— Новички, — закончил свою мысль лорд Линдон. — Им даже до поступления в академию — нашу или любую другую, — запрещено пользоваться магией, хотя, конечно, многие тот запрет втихую нарушают. Со временем магия развивается — и не без помощи того, что ты назвала медитацией, — и количество посвящённых ей уроков растёт. У старшекурсников из не магического остаётся только физическая подготовка и, пожалуй, математика, но она даже не каждую неделю. А вот у первокурсников большинство предметов общеобразовательные, больше с них сейчас требовать нельзя, они к этому просто не готовы.
