Роман и Джейкоб дядю так и не видели. Ни разу в жизни. Джесу было больно даже смотреть на детей, даже думать о погибшей сестре. Насколько поняла Лиля, король так и не рассказал ему всю подоплеку заговора, ну а она тем более слова не скажет. Еще не хватало.
Поэтому Амалия оставалась в его сознании почти святой. Ну и пусть. Так оно спокойнее. Мстить не помчится… хотя нет. Помчится. Но только тем, кого укажет Эдоард.
– А что делать с остальной моей свитой?
– Э…
– Вирмане, ханганы, мастера…
– Мастера скоро переедут в Тараль. Вирмане… сколько им тут еще торчать?
– С Лейфом у отца трехгодичный контракт, – пожала плечами Лиля. – А что до остальных – не знаю. Могут и уехать…
С момента попадания в этот мир ее коробило, что был известен только один континент. И сейчас графиня Иртон хотела взять на себя функцию испанской короны. Снарядить корабли к неизвестному побережью. И можно даже не называть их «Юнона» и «Авось».[8]
Единственное, что ее нервировало…
На земле полюса планеты совпадали (практически) с магнитными. И компас она могла сделать за три минуты. Берешь иголку, берешь чашку с водой, пробку, чтобы на поверхности плавала, иголку греешь с одного конца, после чего он размагничивается, ее на пробку, ту в чашку – и любуемся. Нагретый конец будет указывать на юг. Вот как это будет здесь?
Компас есть, подзорные трубы есть, корабли…
О кораблях вскоре после приезда был разговор с Августом, после чего отец (да-да, отец) подумал – и принялся усовершенствовать вирманский корабль. Ему тоже хотелось большего. А если есть деньги, есть возможность… почему – нет?
Опять же вирмане пристроены. Раньше они были приличными пиратами, конкурировали с Лорисом, но если Ативерна договорится с Уэльстером и Ханганатом – Лорис и так вычистят. А вирманам что делать? Зубы на полку класть или в оппозицию уходить? Увольте…
– Вот. Ханганы скоро отправятся на родину.
– Примерно через полгода – год.
– Так долго?
– У Амира было тяжелейшее отравление. Мальчишку вытащили чудом.
– Понятно. Но он ведь не требует постоянного присутствия докторуса?
– И все равно…
– Дорогая супруга, – синие глаза нахально блеснули, – а вы не ищете отговорок?
– Ищу, – так же нахально созналась Лилиан. – Ежедневное присутствие такого мужчины, как вы, опасно для добродетели.
– Это невинных дев. А вы – моя жена.
– А еще мне нельзя иметь детей…
– Ну и пес с ними. Пару лет потерпим. Есть же травы…
– А откуда вы о них знаете?
Джес сморщил нос.
– Вы меня всю жизнь будете попрекать любовницами?
– Сложный вопрос…
Лиля кокетничала. Но… а почему нет?
Это – ее супруг. Он оказался достаточно умен, чтобы наладить контакт или хотя бы пытаться это сделать. Смысл строить из себя невинную монахиню? Она, между прочим, молодая здоровая женщина. С определенными желаниями. Ладно еще в Иртоне, первые полгода. Пока оправлялась от выкидыша, пока дел было… а вот потом… Иногда – накатывало. Хотелось. И ничего плохого Лиля в этом не видела. Ей же не с моста прыгнуть хотелось, а нормальных отношений. Медики, кстати, к этому вообще относились очень спокойно. И в общаге Таня могла месяц жить с Колей, потом уйти к Пете, а потом и к Васе. Ничего личного, просто отсутствие регулярной половой жизни плюс стрессы плохо сказывается на здоровье. Чувства? Алька, да ты вообще рехнулась! Что там твой Лешка узнает!? Не говори – и все будет в шляпе.
Увы… Аля всю жизнь считала любовь обязательным условием для секса. Или хотя бы дружбу, симпатию, понимание… если уж иного не предлагают. Найти общий язык с мужем?
Если он сделал шаг вперед – почему бы ей не протянуть руку.
* * *
– Эдоард…
– Гардвейг… Спасибо, что согласился.
– Чего ж не согласиться. Пожалуй, я должен тебе спасибо сказать. За Тахира.
– Смотрю, меньше хромаешь?
– Есть такое. Лечат…
– И что говорят?
– Что лет десять могу протянуть. Если возьму себя в руки и буду делать, что скажут. Есть, что полезно, травы пить, опять же упражнения делать…
– Я смотрю, ты уже с этим смирился?
– Ты же знаешь, мне раньше и того не давали…
Эдоард знал.
Официально два правителя должны общаться на высоком уровне. Неофициально же… Эдоард своей королевской волей мог никого не допустить на эту встречу. И Гардвейг его поддержал. В итоге – обычная зала с камином, два уютных кресла, столик и двое немолодых людей, сидящих в креслах.
– Что-то случилось?
– Да вот ведь… прочти сам.
Гардвейг принял из рук коллеги небольшой свиток пергамента – и побежал глазами по строчкам. Уже на середине его лицо покраснело. Потом побелело, а потом он запустил свиток в угол и выдал – восьмиэтажное.
– С-сучка!!!
Эдоард смотрел серьезно и внимательно.
– Думаешь – правда?
Гардвейг махнул рукой. Мол, подожди, дай успокоиться. Эдоард посмотрел на коллегу – и в нарушение всех протоколов – сам налил ему вина, протянул кубок…
Гардвейг сделал несколько глотков, постепенно успокаиваясь.
– Это – откуда?!
– Рику прислали. Так это правда?
– Не знаю, – мрачно отозвался Гардвейг. – Но если Анелька пошла в мать – я бы не удивился. Та с любыми штанами готова была закрутить, эта тоже вот… Что хочешь в заклад ставлю – не знаю.
– А так там все верно?
– Про воспитание, про воспитателя – верно. Про родинки… У нас есть одна семейная – сзади, на пояснице. Но у человека ж не одна родинка. И я ее не осматривал.
– А если я осмотрю? Найдем повитуху, докторуса… Сам понимаешь.
Гардвейг понимал.
Собственно, он женился несколько раз на вдовах. Но ведь не на убийцах! И не так вот… Он-то про своих жен все знал, с самого начала.
– Понимаю. И возражать не стану. Об этом кто знает?
– Ты меня кем считаешь?
Гардвейг чуть расслабился. Если Эдоард хранит тайну…
– Политика…
Он не оправдывался, не объяснял, он сообщал то, что королям и так было известно. На троне чистеньким и благородным не останешься.
– Это верно. Но мне договор с Уэльстером тоже выгоден. Ивернея не устраивает меня, а Лидия – Рика.
– А Анелия… Дурища! Своими руками придушу!
– Если Анелия девственна – в тот же день объявим о помолвке. Обещаю. Но если нет…
Гардвейг молчал. И так все понятно, если нет. Но тут Эдоард вдруг усмехнулся.
– А если нет… Твоей второй дочери сколько?
– Тринадцать.
– Два-три года Рик подождет. Но заниматься ее воспитанием тебе придется не за страх, а за совесть.
Гардвейг вскинул глаза на собеседника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
