– Я чувствую себя богиней, – сказала Харкабипаролин. – Никто, кроме богов, не может видеть такого.
– Знавал я одну богиню, – заметил Луис. – По крайней мере, она считала себя ею. Тоже была из Строителей Городов. Она входила в экипаж космического корабля и, вероятно, видела то, что вы видите сейчас.
– О…
– Только не берите это в голову.
Гора Кулак Бога медленно удалялась, и, глядя на нее, Луис вовсе не чувствовал себя богом. Он был слишком мал. И уязвим.
Крышка автодока на борту посадочной шлюпки не шевелилась.
– Хиндмост, – окликнул Луис, – могут ли у Чмии быть другие раны?
Кукольника не было видно, но голос его звучал чисто:
– Конечно.
– Он может умереть там.
– Нет. Луис, я занят, не беспокойте меня!
Изображение в телескопе постепенно начинало расплываться. Суша в тысяче миль внизу заметно смещалась: скорость «Иглы» превысила уже пять миль в секунду. Орбитальная скорость для Земли.
Сияющие облака слепили глаза. Далеко позади исчезал лоскутный узор обработанных полей, а прямо под кораблем суша опустилась, а затем превратилась в сотни миль плоских лугов. Равнина эта тянулась влево и вправо насколько хватало глаз, реки, выходившие на нее, становились болотами и покрывались зеленью.
Хорошо прослеживались заливы, бухты, острова и полуострова: признаки береговой линии Океана, созданной ради удобства судоходства. Однако это была Старая береговая линия, за которой тянулись сотни миль плоской, отравленной солью земли. И только за ней начиналась голубизна океана. Луис почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове при этом свежем напоминании об ударе Кулака Бога. Даже на таком расстоянии береговая линия Великого Океана была поднята, море отступило на семьсот или восемьсот миль.
Луис потер ослепленные глаза: все внизу было слишком ярким. Фиолетовая вспышка…
Затем темнота.
Луис крепко зажмурился, а когда снова открыл глаза, все осталось так, как если бы он по-прежнему держал их закрытыми: темно – как в желудке.
Харкабипаролин закричала, Каваресксенджаджок замолотил руками. Ладонь его наткнулась на плечо Луиса, мальчик ухватился за него и повис. Женский визг внезапно прервался, и Харкабипаролин спросила:
– Лувиву, где мы?
– У меня дикое предположение, что мы на дне океана, – ответил Луис.
– Вы правы, – произнес Хиндмост. – На глубинном радаре это видно прекрасно. Включить прожектор?
– Конечно.
Вода была темной, однако «Игла» погрузилась не так глубоко, как могла бы. Мимо осторожно проплыла рыба, невдалеке виднелся лес водорослей. Мальчик отпустил Луиса и прижался носом к стене, дрожа всем телом, Харкабипаролин тоже выглянула.
– Лувиву, – сказала она, – может, вы объясните мне, что произошло? И что все это значит?
– Разберемся, – ответил Луис. – Хиндмост, верните нас на высоту в тысячу миль.
– Слушаюсь.
– Сколько мы пробыли в статическом поле?
– Не могу сказать, хронометр «Иглы», разумеется, остановился. Я затребовал данные у зонда, но задержка сигнала составляет шестнадцать минут.
– С какой скоростью мы двигались?
– 5,81 миль в секунду.
– Тогда доводите ее, скажем, до пяти и держите на этом уровне, пока не увидим, что произошло.
Связь с посадочной шлюпкой восстановилась, как только «Игла» поднялась на поверхность. Огонь по-прежнему окружал корабль, автодок продолжал оставаться закрытым. Пора бы уже Чмии появиться, подумал Луис.
Голубое сияние усиливалось вокруг них.. «Игла» поднялась из океана и устремилась вверх, навстречу солнечным лучам. Палуба чуть заметно подрагивала, пока океан проваливался вниз с ускорением в двенадцать же.
Зрелище за кормой впечатляло.
В сорока или пятидесяти милях за ними огромные волны накатывались на плоский берег, бывший когда-то континентальным шельфом, а от берега тянулся назад глубокий желоб. «Игла» врезалась не в воду, огненный шар столкнулся с землей и продолжал двигаться.
Еще дальше пляж сменялся лугом, а затем лесом, и все это сейчас горело. Тысячи квадратных миль огненного шторма, языки пламени, со всех сторон рвущиеся прямо вверх в самом центре, подобно испарениям над пятном солнечников, оставшимся далеко-далеко позади. Удар «Иглы» не мог вызвать такого опустошения.
– Теперь мы знаем, – сказал Хиндмост. – Метеоритная защита запрограммирована стрелять на необитаемой территории. Луис, мне страшно. Израсходованная энергия сравнима с той, что приводит в движение Флот Миров, а ведь автоматы должны проделывать это неоднократно.
– Мы знаем, что Пак мыслили масштабно. Как это было сделано?
– Не мешайте мне. Как узнаю – скажу. – И Хиндмост исчез.
Это было досадно, ведь всеми приборами распоряжался кукольник. Он мог просто спрятать свои головы, и как тогда Луис узнает, в чем дело? Кукольник не мог даже изменить такое положение дел…
Харкабипаролин дернула Луиса за руку, и он огрызнулся:
– Что такое?
– Луис, я ничего не понимаю. Мой здравый смысл поколеблен, какие-то силы владеют мной, а я даже не могу их описать. Пожалуйста, скажите, что с нами случилось?
Луис вздохнул.
– Мне придется рассказать вам о статических полях и о метеоритной защите Кольца. А также о кукольниках Пирсона, корпусах Дженерал Продактс и защитниках Пак.
– Я готова.
Он принялся рассказывать, а она кивала и задавала вопросы, на которые он отвечал. Луис не знал, много ли из этого она понимает, но, разумеется, он и сам знал гораздо меньше, чем хотел бы. Однако в большей части рассказанного ей он был уверен, и, убедившись в этом, женщина успокоилась.
Затем она отвела его к водяной постели, не обращая внимания на Каваресксенджаджока, который лишь один раз оглянулся на них через плечо, а затем вновь уставился на Великий Океан, скользивший мимо.
В РИШАТРА они нашли успокоение. Конечно, поддельное, но какая разница?
Внизу под ними было слишком много воды. С тысячемильной высоты взгляду требовалось пройти долгий путь, прежде чем слой атмосферы блокировал поле зрения, и на большей части этого пути не встречалось ни единого острова! Контуры морского дна просматривались сквозь толщу воды, и в некоторых местах оно было достаточно мелким, однако единственные острова находились очень далеко, да и те, вероятно, были подводными вершинами, прежде чем Кулак Бога нанес свой удар.
По океану гуляли шторма, однако напрасно было бы высматривать спиральные узоры, означавшие ураган или тайфун. Облака образовывали узоры, напоминавшие реки в воздухе, и эти реки перемещались, даже если смотреть с такой высоты.
Кзины, осмелившиеся пересечь этот простор, не были трусами, а те, что вернулись, не были глупцами. Эти острова справа на горизонте – требовалось смотреть искоса, чтобы убедиться в их существовании, – наверняка были Картой Земли и просто терялись во всей этой голубизне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
