На пристани внизу друзья Джейсона трудились на борту «Арго-II». Они починили главную мачту, закончили натягивать снасти и теперь были заняты веслами. Без Лео починить все остальное, требующее специальных знаний и умений, даже с помощью стола Буфорда и Фестуса (который теперь, благодаря волшебному голосу Пайпер, был постоянно включен, хотя никто из них и не понимал, как такое возможно) было нереально. Но они не оставляли попыток.
Хейзел и Фрэнк стояли у штурвала и возились с панелью управления. Пайпер передавала их команды тренеру Хеджу, который на другом конце корабля был занят выдалбливанием весел. Хеджу вообще отлично удавалось выдалбливание чего-либо.
Нельзя было сказать, чтобы они добились какого-нибудь ощутимого прогресса, но, учитывая, через что им пришлось пройти, можно было смело счесть за чудо, что у них до сих пор был корабль.
Джейсона передернуло, когда ему вспомнилось нападение Хионы. Он оказался позорно беспомощен – превратился в ледяную глыбу, причем даже не один раз, а дважды, пока Лео выбросило куда-то в небо, а Пайпер пришлось справляться со всем в одиночку.
Боги, спасибо, что с ними была Пайпер. Девушка продолжала винить себя за то, что не смогла предотвратить взрыв ветровой бомбы, но, по сути, лишь благодаря ей одной они избежали участи вечного пребывания в Квебеке в качестве ледяных скульптур.
Ей даже удалось перенаправить взрывную волну, так что, хоть корабль и отнесло на половину Средиземного моря в сторону, они отделались не такими уж серьезными повреждениями.
Внизу на палубе Хедж крикнул:
– Пробуй!
Хейзел и Фрэнк щелкнули какими-то тумблерами. Весла по левому борту взбесились и начали махать вверх и вниз и делать «волну», как болельщики на стадионе. Тренер Хедж попытался увернуться, но одно весло таки вмазало ему под зад так, что сатир подлетел и с громким криком плюхнулся в воду.
Джейсон тяжело вздохнул. Такими темпами они точно никогда не смогут отплыть, даже если южные вентусы им и позволят. А пока где-то на севере Рейна летела к Эпиру, если, конечно, она нашла его записку во дворце Диоклетиана. Лео исчез и явно нуждался в помощи. Перси и Аннабет… в лучшем случае они все еще были живы и направлялись к Вратам смерти. Джейсон не мог их подвести.
Шорох заставил его обернуться. В тени ближайшей колонны стоял Нико ди Анджело. Куртку свою он где-то потерял и теперь был в одних черных джинсах и черной же футболке. По бокам с пояса свисали меч и скипетр Диоклетиана.
Несколько дней под палящим солнцем никак не повлияли на цвет его кожи. Могло даже показаться, что он стал бледнее. Темные глаза запали. Худое, немного болезненное лицо, но после отплытия из Хорватии Нико стал выглядеть многим лучше. Во всяком случае, он больше не походил на голодающего. На руках проступили мускулы, как если бы он последнюю неделю только и делал, что тренировался в искусстве фехтования. Насколько знал Джейсон, Нико регулярно отлучался с корабля, чтобы попрактиковаться в вызове с помощью скипетра Диоклетиана духов, с которыми он потом сражался. Но после их приключений в Сплите он уже ничему не удивлялся.
– Новости от владыки? – спросил Нико.
Джейсон помотал головой.
– С каждым днем он вызывает меня все позже и позже.
– Нам нужно убираться отсюда, – сказал Нико. – И поскорее.
Джейсон и сам так думал, но, услышав это из уст Нико, ощутил беспокойство.
– Ты чувствуешь что-то?
– Перси близок к Вратам, – ответил Нико. – Мы нужны ему, если хотим, чтобы он прошел через них живым.
Джейсон обратил внимание, что он не упомянул Аннабет, но решил ничего не спрашивать.
– Ясно, – произнес Джейсон. – Но если мы не починим корабль…
– Я обещал, что отведу вас к Дому Аида, – перебил Нико. – Так или иначе, но я это сделаю.
– Ты не сможешь провести всех нас сквозь тени. А чтобы добраться до Врат смерти, понадобимся все мы.
Сфера на конце скипетра Диоклетиана засияла пурпурным светом. За последнюю неделю скипетр, похоже, научился реагировать на настроение Нико ди Анджело. И Джейсон не был уверен, можно ли считать это хорошим знаком.
– Тогда тебе придется уговорить владыку Южного Ветра нам помочь, – в голосе Нико кипела ярость. – Я прошел весь этот путь, пережил столько унижений не для того…
Джейсону понадобилось приложить немало усилий, чтобы не потянуться за своим мечом. Когда Нико злился, все его инстинкты так и вопили: «Опасность!»
– Слушай, Нико, – сказал он. – Если ты хочешь поговорить, я всегда к твоим услугам, ну, о том, что случилось в Хорватии. Я понимаю, как это тяжело…
– Ты не понимаешь.
– Никто не собирается тебя осуждать!
Губы Нико растянулись в неприятную ухмылку.
– Да ну? Вот так новость. Я сын Аида, Джейсон. Я мог бы с тем же успехом вымараться в крови или нечистотах, отношение ко мне не изменится. Я чужой всегда и везде. Я даже не из этого столетия. Но даже этого показалось мало, чтобы отделить меня от всех остальных. Ко всему прочему я еще и… еще и…
– Старик! Ты же это не выбирал! Ты просто такой, какой есть!
– Такой, какой есть… – Балкон задрожал. Узор на полу изменился, будто сквозь плиты начали проступать кости. – Легко тебе говорить. Ты же наш вселенский любимец, сын Юпитера. Единственной, кто на самом деле принимал меня таким, какой я есть, была Бьянка, но она умерла! Меня не спрашивали, когда свалили все это мне на голову! Моего отца, мои чувства!..
Джейсон отчаянно пытался придумать, что можно сказать. Он хотел стать для Нико другом, так как знал, что лишь так сможет ему помочь. Но Нико явно не желал упрощать себе жизнь.
Он поднял руки, призывая его успокоиться.
– Ладно, я понял. Но, Нико, лишь ты выбираешь, как тебе жить. Хочешь доверять людям? Так почему бы не рискнуть и не попробовать поверить мне, что я правда тебе друг и приму тебя таким, какой ты есть? Это уж явно будет лучше, чем постоянно от всех прятаться!
Пол под ними рассекла трещина, откуда послышался свист. Воздух вокруг Нико замерцал отраженными солнечными лучами.
– Прятаться? – Голос Нико был пугающе тих.
Пальцы Джейсона кололо от желания ухватиться за рукоять меча. Ему приходилось встречаться со многими внушающими страх полубогами, но сейчас он начал понимать: Нико ди Анджело – каким бы бледным и худым он ни выглядел – мог оказаться для него железным орешком.
И все же он выдержал взгляд Нико.
– Именно прятаться. Ты бежал из обоих лагерей. Ты так боишься быть отвергнутым, что даже не пытаешься завязать отношения. Может, пришел наконец час выйти из тени?
Когда напряжение между ними достигло своего апогея, Нико вдруг опустил глаза. Трещина в полу исчезла. Призрачные отсветы потухли.
– Я сдержу свое обещание. – Голос Нико был не громче шепота. – Я отведу вас в Эпир. Помогу закрыть Врата смерти. И на этом все. Потом я уйду – навсегда.
Двери в тронный зал распахнулись, выдохнув между ними порыв обжигающего воздуха.
Послышался голос, не имеющий тела:
– Владыка Австер примет вас.
Как бы сильно он ни страшился этой встречи, Джейсон почувствовал облегчение. В тот момент спор с сумасшедшим богом ветра казался занятием куда более безопасным, чем попытка подружиться со злым сыном Аида. Он обернулся, чтобы попрощаться, но Нико уже не было – растворился во тьме.
LVIII. Джейсон
Итак, ему предстояло встретиться с бурей. Австер, римское воплощение Южного Ветра, устраивал прием.
Два прошлых дня Джейсон общался с Нотом. И хотя греческая ипостась бога была вспыльчивой и быстрой на расправу, она хотя бы была во всех смыслах быстрой. Австер же… другое дело.
В тронном зале ровными рядами возвышались белые и красные мраморные колонны. Грубо обтесанный пол из песчаника под ногами Джейсона дымил. В воздухе клубился пар, прямо как в бане Лагеря Юпитера, вот только обычно под потолками бань не сверкают молнии, освещая отдельные части зала ослепляющими вспышками.
Южные вентусы скользили по залу в облаках красной пыли и раскаленного воздуха. Джейсон уже знал, что от них стоит держаться подальше. В первый свой день здесь он случайно провел рукой сквозь одного духа ветра, и это стоило ему стольких ожогов, что его пальцы стали напоминать щупальца.
В конце зала стоял самый странный трон из всех, что Джеймс когда-либо видел, – сделанный из равных долей огня и воды. Помост представлял собой костер. Языки пламени и дым формировали сиденье. Грозовое облако играло роль спинки трона. Подлокотники рождались на стыке пламени и влаги. Трон едва ли можно было считать удобным, но бог Австер восседал на нем с такой вальяжностью, будто намеревался провести беззаботный день за просмотром футбольного матча.
Если бы он встал, то возвысился над полом где-то футов на десять. В косматых белых волосах клубилась корона из пара. В бороде из облаков постоянно посверкивали молнии, и божественную грудь без перерыва заливало дождем, мочившим песочного цвета тогу. Джейсон подумал: интересно, можно ли сбрить бороду, если она представляет собой грозовую тучу? И еще, по мнению юноши, постоянное орошение самого себя дождем должно было, по идее, раздражать, но только не Австера. Вообще римское воплощение Южного Ветра напоминало Джейсону промокшего Санта-Клауса, только ленивого, а не веселого.
