В начале 1985 года Билл Стадеман, который должен был сменить Баттса на посту начальника военно-морской разведки, вошел в кабинет Хейвера, занимавшего к тому времени должность заместителя начальника военно-морской разведки. Стадеман дал Хейверу прочитать отчет ФБР об интервью Барбары Уолкер, которая заявила, что ее муж, бывший старшина ВМС, был советским агентом. Хейвер сразу же понял, что в документе ФБР содержится ответ на тот вопрос, на который он и Стадеман еще в конце 1970-х годов пытались получить ответ, уговаривая адмиралов провести расследование о возможной утечке информации из системы связи.
Джон Уолкер был отставным подводником - специалистом по связи. В 1967 году он служил дежурным в штабе в Норфолке, занимавшимся связью с подводными лодками в Атлантике. Он имел доступ к докладам об операциях, к техническим наставлениям и ежедневным перечням ключей для декодирования сообщений, посылаемых с помощью достаточно распространенных военных шифровальных машин. Если Советский Союз получил какие-либо из этих перечней, то ему стало известно, что советские подводные лодки сопровождаются менее шумными американскими лодками. Ему стало также известно, насколько бесшумны эти американские подлодки и какое большое значение имеет технология погашения шумов для уравновешивания силы в океане.
Уйдя со службы, Уолкер продолжал шпионскую деятельность, привлекая к этому своих родственников, служивших в ВМС США. Это продолжалось до 1985 года, когда он был выдан своей бывшей женой. Когда он уволился со службы в ВМС в 1976 году, то продолжал шпионаж, вовлекая других в эту деятельность. Сначала он завербовал еще одного военно-морского специалиста по связи Джерри Уитворта, который обеспечивал Уолкеру доступ к весьма важным перечням кодов. В начале 1980-х годов Уолкер завербовал своего брата Артура, который работал у подрядчика, выполнявшего оборонные заказы. А вскоре после этого Уолкер начал использовать в шпионских целях и своего сына, служившего на атомном авианосце "Нимиц". Уолкера удалось схватить только тогда, когда он попытался завербовать и дочь в свою шпионскую сеть.
Эта новость была отрезвляющая. Все эти годы, пока США подслушивали советские кабели, Советский Союз, в свою очередь, слушал систему связи США, почти ничего не затратив на исследования, разработку технологии и не рискуя жизнью людей. Фактически Уолкер и его сподручные стоили Советскому Союзу менее 1 миллиона долларов за 18-летний период. За эти деньги он почти единолично уничтожил ядерное превосходство США.
Уолкер был арестован 2 мая. На следующий день Хейверу поручили составить доклад о возможном ущербе, нанесенном деятельностью Уолкера. Выбор пал на Хейвера в основном потому, что он писал на эту тему еще десять лет тому назад, пытаясь насторожить командование. Но ущерб оказался даже больше, чем предсказывал Хейвер: Уолкер передал СССР очень важные секреты об американских способах понижения шумности подводных лодок, таких, например, как установка специальных механизмов на амортизаторы, чтобы вибрация не передавалась через корпуса лодок. Примерно в то же время, когда арестовали Уолкера, гидроакустики стали жаловаться, что им не удается идентифицировать некоторые новейшие советские многоцелевые подводные лодки до тех пор, пока американские субмарины не оказывались прямо под советскими. А порой советские подлодки появлялись рядом даже неожиданно. У некоторых советских подводных лодок типа "Сьерра" и "Акула" шумность была почти такой же, как и у американских подлодок типа "Стерджен". (Позднее выяснилось, что Советскому Союзу помогли норвежские и японские фирмы, включая филиал корпорации "Тошиба", которые тайно продали Советскому Союзу огромные фрезерные станки для обработки лопастей гребных винтов, с целью сделать их менее шумными и более обтекаемыми.)
Позднее Студеман в своих показаниях федеральному суду свидетельствовал, что шпионская группа Уолкера, "возможно, внесла решающий вклад в увеличение военной мощи Советского Союза". А когда в июле 1985 года высокопоставленный офицер КГБ Виталий Юрченко бежал в США, то он сообщил ЦРУ о том, что группа Уолкер-Уитворт была самым значительным достижением за всю историю КГБ.
В октябре 1985 года Уолкер признал себя виновным и согласился, при условии снисхождения к его сыну, помогать властям в определении нанесенного ущерба. Сам Уолкер был приговорен к пожизненному тюремному заключению с правом на помилование через 10 лет. Этот вердикт суда был одобрен министром обороны Уайнбергером, но министр ВМС Леман был страшно возмущен. По его мнению, к Уолкеру отнеслись слишком мягко. В его мыслях Уолкер заслуживал не просто сурового, а самого зверского наказания. Он, на месте судей, приговорил бы его за предательство к наказанию, которое существовало в первые дни после окончания Войны за независимость. По сути, эти рассуждения Лемана выглядели так:
"Тебя следует подвесить за шею, но не насмерть. Снять с виселицы и, пока ты еще жив, сжечь перед глазами твои внутренности, затем отрубить голову, а тело четвертовать. И пусть Всемогущий простит твою душу".
Через месяц после осуждения Уолкера, в ноябре 1985 года, у министра ВМС появилось еще одно тело для его воображаемой виселицы, а Хейвер поймал своего второго призрака. На этот раз Америке помог Юрченко, который выдал военно-морским силам США второго шпиона.
Еще в январе 1980 года, когда Юрченко работал в советском посольстве в Вашингтоне, ему позвонил человек и сказал всего одну фразу: "Я обладаю информацией, которую мог бы передать вам".
Звонивший посетил посольство, но Юрченко так и не узнал ни его имени, ни его предложения. Этим делом занялись другие советские сотрудники. Поначалу казалось, что данных недостаточно. Но ФБР начала просматривать старые записи телефонных разговоров Юрченко. Следователи обнаружили, что звонившим был один из служащих агентства национальной безопасности. Они опознали его по голосу.
Таинственный телефонный абонент Юрченко оказался Рональдом Пелтоном, бывшим шифровальщиком агентства национальной безопасности, которого арестовали 25 ноября 1985 года. Частью "информации", которую он передавал Советскому Союзу, оказались сведения о совершенно секретной операции ВМС США по подслушиванию подводного кабеля связи в Охотском море. Пелтон продал записи перехвата в Охотском море за 35 тысяч долларов. Он выдал самые важные шпионские подводные операции и подверг угрозе жизни экипажи подводных лодок "Сивулф" и "Парч". Обе подлодки совершали походы в Охотское море в течение двух лет до того, как советские ВМС обнаружили подслушивающие устройства. Осталось неясным, почему СССР потребовалось так много времени, чтобы отреагировать на сообщение Пелтона.
После ареста Пелтона ВМС, наконец, передали в сенатский комитет по разведке доклад Хейвера, написанный им в январе 1982 года, в котором высказывались подозрения, что какой-то шпион выдал Советскому Союзу информацию об американском подслушивающим устройстве в Охотском море. Сенаторы были в ярости. На закрытом слушании они устроили настоящую выволочку представителю ВМС за то, что подозрения Хейвера три года оставались без внимания. Их особенно возмутило, что, несмотря на подозрения о шпионе, подлодка "Парч" снова направлялась в Охотское море с риском для жизни 140 членов экипажа.
Республиканец Уильям Коэн (от штата Мэн), впоследствии ставший министром обороны в администрации Клинтона, рассердился больше всех и потребовал назвать, кто писал доклад о подозрениях. Поднялся Хейвер: "Я писал этот доклад, сэр". Когда один из сенаторов поинтересовался у Хейвера, как он может это доказать, Хейвер назвал точную дату доклада, добавив, что эта дата - день его рождения, который не забывается.
Коэн поинтересовался, почему ВМС не реагировали на то, что Советскому Союзу уже известно о подслушивании кабеля. Он также поставил вопрос о том, почему никто не занялся поисками шпиона?
"Мне не поверили", - ответил Хейвер.
Коэн продолжал свои рассуждения. Благоразумно ли было продолжать программу подслушивания в том же объеме, если возникли подозрения о наличии шпиона?
Хейвер мог только повторить свой ответ о том, что никто в военно-морской разведке не хотел ему верить.
Наконец, в порядке примирения, Хейвер предположил, что могло быть и недопонимание. Он никогда не говорил, что "совершенно уверен", а считал разумным собирать дополнительные факты. Но для ВМС и агентства национальной безопасности были и хорошие новости в факте ареста Пелтона. Теперь они уже знали, что шпион действительно существовал, и, кроме того, удалось выяснить, что подслушивающее устройство в Баренцевом море не провалено. Работа Пелтона и его допуск к секретным документам не давали ему доступа к операции в Баренцевом море. Поскольку Пелтон был в неведении об этой операции, то он и не мог сообщить информацию о ней Советскому Союзу.
