- Где мой негодяй? - сказал майор, гневно обозревая комнату.
Туземец, который не имел определенного имени и потому отзывался на любую бранную кличку, немедленно появился в дверях, но подойти ближе не отважился.
- Злодей! - сказал холерический майор. - Где завтрак?
Темнокожий слуга исчез в поисках завтрака, и вскоре они услыхали, как он снова поднимается по лестнице с таким трепетом, что блюда и тарелки на подносе, дрожавшем из сочувствия к нему, дребезжали всю дорогу.
- Домби, - сказал майор, посматривая на туземца, накрывавшего на стол, и в виде поощрения грозно потрясая кулаком, когда тот уронил ложку, - вот мясо с острой приправой, зажаренное на рашпере, вот паштет, почки и прочее. Прошу садиться. Как видите, старый Джо может предложить вам только походную закуску.
- Превосходная закуска, майор, - отвечал гость и не только из вежливости, ибо майор всегда относился к своей особе с величайшей заботливостью и, в сущности, ел жирные блюда в количестве, вредном для здоровья, так что его блистательный цвет лица доктора объясняли главным образом этой его склонностью.
- Вы взглянули на дом напротив, сэр, - заметил майор. - Увидели нашу приятельницу?
- Вы имеете в виду мисс Токс? - отозвался мистер Домби. - Нет.
- Очаровательная женщина, сэр, - сказал майор с густым смешком, застрявшим в его коротком горле и едва не задушившим его.
- Кажется, мисс Токс - очень приличная особа, - ответил мистер Домби.
Высокомерно-холодный ответ как будто доставил майору Бегстоку бесконечное удовольствие. Он раздувался и раздувался непомерно и даже положил на секунду нож и вилку, чтобы потереть руки.
- Старый Джо, сэр, - сказал майор, - пользовался когда-то некоторым расположением в том обиталище. Но для Джо его денек миновал. Дж. Бегсток уничтожен... отставлен,.. разбит, сэр. Вот что я вам скажу, Домби. - Майор перестал есть и принял вид таинственно-негодующий. - Это чертовски честолюбивая женщина, сэр.
Мистер Домби сказал "вот как!" с ледяным равнодушием, к коему примешивалось, пожалуй, презрительное недоверие: как может мисс Токс быть столь самонадеянной, чтобы посягать на такое возвышенное качество.
- Эта женщина, сэр, - сказал майор, - в своем роде Люцифер. Для Джоя Б., сэр, его денек миновал, но Джой не дремлет. Он все видит, этот Джо. Его королевское высочество, покойный герцог Йоркский, на утреннем приеме сказал как-то о Джо, что он все видит.
Эти слова сопровождались таким взглядом, и от еды, питья, горячего чая, мяса, зажаренного на рашпере, сдобных булочек и многозначительных слов голова майора так раздулась и покраснела, что даже мистер Домби проявил некоторое беспокойство.
- У этой нелепой старой особы, - продолжал майор, - есть честолюбивые стремления. Непомерные стремления, сэр. Матримониальные, Домби.
- Весьма сожалею, - сказал мистер Домби.
- Не говорите этого, Домби, - предостерегающим тоном возразил майор.
- Почему же не говорить, майор? - спросил мистер Домби.
Майор ответил только лошадиным кашлем и продолжал усиленно насыщаться.
- Она возымела интерес к вашему семейству, - сказал майор, снова отрываясь от еды, - и вот уже в течение некоторого времени часто посещает ваш дом.
- Да! - с большим достоинством отвечал мистер Домби. - Первоначально мисс Токс была принята в нем как приятельница моей сестры в ту пору, когда скончалась миссис Домби; и так как она оказалась особой благовоспитанной и обнаружила расположение к бедному малютке, она бывала у нас в доме, - могу сказать, ее визиты поощрялись, она приходила вместе с моей сестрой; так постепенно завязались в некотором роде близкие отношения с моими домочадцами. Я, - продолжал мистер Домби тоном человека, который оказывает мисс Токс великое и неоценимое снисхождение, - я питаю уважение к мисс Токс. Она была так любезна, что оказывала много мелких услуг; быть может, майор, услуги маленькие и незначительные, но тем не менее не следует отзываться о них с пренебрежением. Надеюсь, я имел возможность отблагодарить за них тем вниманием, какое в моей власти было уделить. Я почитаю себя в долгу перед мисс Токс, майор, - добавил мистер Домби с легким мановением руки, - за удовольствие быть знакомым с вами.
- Домби, - с жаром сказал майор, - нет! Нет, сэр! Джозеф Бегсток не может оставить это замечание без возражений. Ваше знакомство со старым Джо, сэр, таким, каков он есть, и знакомство старого Джо с вами, сэр, возникло благодаря благородному мальчику, сэр, - замечательному ребенку, сэр! Домби! - продолжал майор, напрягаясь, что ему нетрудно было сделать, ибо вся его жизнь проходила в напряженной борьбе со всевозможными симптомами апоплексии, - мы узнали друг друга благодаря вашему мальчику!
Мистер Домби - весьма вероятно, что майор на это рассчитывал, - был, казалось, растроган этими словами. Он опустил глаза и вздохнул, а майор, яростно воспрянув, снова повторил, что это слабость и ничто его не побудит ей уступить, - имея в виду то расположение духа, опасность поддаться коему грозила ему в этот момент.
- Наша приятельница имела отдаленное отношение к нашему знакомству, сказал майор, - Дж. Б. не хочет оспаривать честь, выпавшую на ее долю, сэр. Тем не менее, сударыня, - добавил он, отводя взгляд от своей тарелки и устремляя его через площадь Принцессы туда, где в тот момент видна была в окне мисс Токс, поливающая цветы, - вы - распутная интриганка, сударыня, и ваше честолюбие - образец чудовищного бесстыдства. Если бы оно выставляло в смешном виде только вас, сударыня, - продолжал майор, обращая взгляд на ничего не ведавшую мисс Токс, причем его выпученные глаза как будто хотели перепрыгнуть к ней, - вы могли бы заниматься своими делами к полному своему удовольствию, сударыня, не встречая, уверяю вас, никаких возражений со стороны Бегстока. - Тут майор устрашающе захохотал, и этот хохот отразился на кончиках его ушей и венах на лбу. - Но когда вы, сударыня, компрометируете других людей, и к тому же людей великодушных, доверчивых, в благодарность за их снисхождение, у старого Джо кровь закипает в жилах!
- Майор, - краснея, сказал мистер Домби, - надеюсь, вы не намекаете на нечто столь невероятное со стороны мисс Токс, как...
- Домби! - отвечал майор. - Я ни на что не намекаю. Но Джой Б. вращался в свете, сэр. Вращался в свете, глядя в оба, сэр, и навострив уши; и Джо говорит вам, Домби, что там, через дорогу, живет чертовски хитрая и честолюбивая женщина, сэр.
Мистер Домби невольно взглянул через площадь; брошенный им в этом направлении взгляд был сердитый.
- Ни единого слова об этом предмете не сорвется больше с уст Джозефа Бегстока! - решительно сказал майор. - Джо не сплетник, но бывают случаи, когда он должен говорить, когда он не намерен молчать! Будь прокляты ваши уловки, сударыня! - вскричал майор, снова с великим гневом обращаясь к своей прекрасной соседке. - Он будет говорить, если поведение слишком вызывающе, чтобы он мог долее безмолвствовать!
Волнение, сопутствовавшее этой вспышке, вызвало у майора приступ лошадиного кашля, который долго его терзал. Оправившись, он добавил:
- А теперь, Домби, раз вы предложили Джо - старому Джо, у которого нет никаких достоинств, сэр, кроме тех, что он непреклонен и прямодушен, - раз вы ему предложили быть вашим гостем и гидом в Лемингтоне *, распоряжайтесь им по своему желанию, и он весь к вашим услугам. Не знаю, сэр, - сказал майор, улыбаясь и потрясая своим двойным подбородком, - что находите вы все в Джо и чем вызван такой спрос на него; но мне известно, сэр: не будь он непреклонен и упрям в своих отказах, вы все скорехонько прикончили бы его своими приглашениями и прочим и прочим!
Мистер Домби в немногих словах заявил, что ценит предпочтение, оказанное ему перед другими выдающимися членами общества, которые старались завладеть майором Бегстоком. Но майор тотчас его прервал, дав ему понять, что следовал своим собственным склонностям, каковые дружно воспрянули и единогласно заявили: "Дж. Б., Домби - тот, кого ты должен избрать своим другом".
Майор к тому времени насытился; сок пряного паштета выступал в уголках его глаз, а зажаренное на рашпере мясо и почки стянули ему галстук, и к тому же близился час отхода поезда в Бирмингем, с которым им предстояло покинуть Лондон, а посему туземец с превеликим трудом напялил на майора пальто и застегнул его доверху, после чего его лицо с выпученными глазами и разинутым ртом выглядывало из этого одеяния, как из бочки. Затем туземец подал ему по очереди, с подобающими интервалами, замшевые перчатки, толстую трость и шляпу; эту последнюю принадлежность туалета майор залихватски надел набекрень, дабы оттенить свою незаурядную физиономию. Предварительно туземец уложил во все возможные и невозможные уголки коляски мистера Домби, которая ждала у двери, невероятное количество дорожных сумок и чемоданчиков, по виду своему не менее апоплексических, чем сам майор; и, набив себе карманы бутылками сельтерской воды и ост-индского хереса, сандвичами, шалями, подзорными трубами, географическими картами и газетами, каковой легковесный багаж майор мог ежеминутно потребовать в пути, туземец объявил, что все готово. Экипировка этого злополучного чужестранца (который, по слухам, был у себя на родине принцем), когда он уселся на заднем сиденье рядом с мистером Таулинсовом, завершилась тем, что на него обрушилась груда плащей и пальто майора, наваленных квартирным хозяином, который, как один из Титанов, метал с тротуара этими тяжелыми снарядами, так что на вокзал туземец отправился как бы заживо погребенным.
