Дилан презрительно усмехнулся, принимая вызов.
– Значит, нам придется что-то с этим сделать.
12 часов 17 минут
В гондоле воцарилась гнетущая тишина. Все были погружены в свои мысли. Но Грей продолжал следить за счетчиком пройденного расстояния. Пока что кабина преодолела всего четверть мили пути до вспомогательной станции «Черный ход».
Пирс оглядел враждебный мир, раскинувшийся вокруг этого ненадежного убежища. Впереди еще предстояла долгая дорога, и Грей хотел получить как можно больше информации до того, как они прибудут в конечную точку.
– Так откуда здесь все это? – наконец спросил он, нарушая натянутое молчание. – Каким образом эта экосистема так долго существует под землей, при полном отсутствии солнечного света?
– На первый ваш вопрос у меня нет точного ответа, – сказал Харрингтон, – хотя определенные предположения имеются. Что же касается того, каким образом существует эта экосистема, тут ситуация немногим отличается от глубоководных гидротермальных потоков, где также была обнаружена жизнь. Никто не ожидал встретить живые существа на таких глубинах, в кромешной темноте, при предельно высоких температурах. Однако природа смогла приспособиться. И то же самое произошло здесь, но только в более крупных масштабах. – Он махнул рукой, указывая на бурлящую воду. – Эта экосистема существует не за счет солнца и фотосинтеза, а за счет химических реакций – химиосинтеза. Все началось с хемоавтотрофных бактерий, питающихся сероводородом и метаном, химическими веществами, которые постоянно извергаются в систему пещер вследствие геотермальной активности. Эти бактерии, размножаясь, образуют толстые слои, которые выполняют ту же роль, что и трава в освещенном солнцем мире наверху, являясь топливом для всей сложной паутины жизни, существующей здесь.
– Но даже одним химиосинтезом нельзя в полной степени объяснить происхождение всей этой жизни, – продолжила Стелла. – Как уже сказал мой отец, жизнь под землей является ксенобиологической, чуждой всему тому, что можно встретить на поверхности.
– В каком смысле она чуждая? – спросил Джейсон.
– Здешняя экосистема основана не на ДНК, а на другом генетическом фундаменте, а именно КНК.
Грей уже ознакомился с информацией, поступившей из Калифорнии, о том, что синтетический организм, созданный доктором Хессом, имел в своей основе некую КНК, в молекуле которой обычная для ДНК глюкоза была заменена каким-то токсичным сочетанием мышьяка и фосфата железа. Должно быть, именно здесь, в Антарктиде, и находился источник этого необычного генетического элемента.
– Почему эта КНК имеет такое решающее значение? – спросил Грей.
– Именно она и обуславливает все отличия, – объяснил Харрингтон. – Генетик Ричанд Доукинс назвал нашу ДНК «эгоистичной»: под давлением эволюции наши гены стремятся в первую очередь воспроизводить себя. Если бы мне предложили описать одним словом КНК, я бы назвал ее «хищной».
– Хищной?
– Согласно нашим наблюдениям за этой естественной средой обитания, подтвержденными в лабораториях на синтетически созданных разновидностях КНК, эти гены обладают способностью приспосабливаться; они склонны к мутациям в гораздо большей степени, нежели наша обыкновенная ДНК, что позволяет значительно ускорить эволюционный процесс. Гены КНК не просто эгоистичны, они нацелены на полное господство. И это основополагающее стремление проявляется даже в фенотипическом выражении генов: на свет появляются организмы крепкие, стойкие, способные приспосабливаться. Если их поместить в любую экологическую нишу, они быстро эволюционируют так, чтобы полностью ее захватить.
– И доктор Хесс экспериментировал с таким неустойчивым генетическим кодом? – спросил Грей. «Неудивительно, что творение его рук оказалось таким жизнестойким».
– Я предупреждал его прекратить эти работы или, по крайней мере, проводить их здесь, но он меня не слушал.
– Чего он хотел добиться?
– Кендолл решил, что ему удастся обуздать лучшие качества КНК, встроить ее в оболочку, которой можно будет прививать виды, столкнувшиеся с угрозой исчезновения, быть может, все виды, чтобы делать их более стойкими, выносливыми, способными противостоять глобальным силам, неудержимо толкающим мир к шестому массовому вымиранию.
– И такое возможно – встроить КНК в нашу ДНК?
– Да. Ученые, работающие с КНК, уже доказали на практике, что ксенобиологические продукты способны заменить практически любой живой организм. Так что – да, теоретически такое возможно. Но здесь также есть огромный риск.
Грею достаточно было только взглянуть на жестокий мир за окном гондолы, чтобы признать правоту этих слов.
– Профессор, вы также сказали, что у вас есть теория относительно того, как здесь могла зародиться жизнь.
Харрингтон кивнул.
– Правда, пока что это только чистые предположения. Если бы у меня было больше времени, наверное, я смог бы подвести под них основание.
– И в чем же заключается ваша теория?
– Вы помните, я упомянул о том, что эта система пещер, возможно, тянется через весь континент?
– Образуя сеть связанных между собой рек, озер и ледовых тоннелей…
– Напрасно вы смеетесь. Хотя сверху Антарктида покрыта толстым слоем льда, на глубине нескольких миль тепло и сыро. Там болота и влажные почвы, уже многие тысячелетия скрытые от внешнего мира. Возьмем, к примеру, озеро Восток. Размерами оно не уступит любому из ваших Великих озер и вдвое глубже, и уже пятнадцать миллионов лет полностью отрезано от мирового океана. Далее, под толщей льда продолжается геотермальная активность. Известно ли вам, что мой коллега, гляциолог из БАО, обнаружил под Западно-Антарктическим ледяным щитом на глубине полумили действующий вулкан, со следами вытекающей лавы? Вот каким необычным и прекрасным является этот континент.
– Но если данная система пещер действительно пересекает всю Антарктиду, как это объясняет происхождение экосистемы?
– Если экстраполировать то, что мы уже успешно обследовали, общее направление подземных тоннелей указывает на огромный кратер на противоположном побережье Восточной Антарктиды, в области под названием Земля Уилкса. Он был обнаружен еще в две тысячи шестом году и имеет в поперечнике триста миль. По оценкам, метеорит, образовавший такой кратер, должен был быть в четыре раза больше того, который погубил динозавров. Некоторые ученые полагают, что падение этого метеорита вызвало третье массовое вымирание, которое случилось в пермско-триасовый период и привело к гибели почти всех видов морской жизни и двух третей наземной жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
