Чем дольше Блэк анализировал собственные действия, тем больше убеждался, что, ведя разведку в нетипичной обстановке, допустил ошибку, которая едва не стала для него роковой. Теперь ему приходилось спасать собственную жизнь, и диверсант стремился как можно дальше уйти от правительственной трассы и как можно быстрее оторваться от погони. И хотя диверсант не слышал за своей спиной грозных окриков, выстрелов, топота ног или собачьего лая, он не сомневался, что погоня уже началась и преследователи вот-вот выйдут на его след. А у него не было при себе буквально ничего, что могло сбить их со следа: ни новомодного аэрозоля-антисобакина, ни примитивной, но действенной «индийской смеси».[3] Поэтому оставалось только одно – бежать вперед и, опередив преследователей, выйти к соседнему с правительственной трассой Киевскому шоссе, где он рассчитывал сесть в проезжающую машину.
Приобретенные за пять тысяч рублей кожаные полуботинки плохо подходили для бега по лесу, то и дело грозясь зацепиться широким кантом за выступающие корни деревьев и сучья валежника. Но и сам лес, по которому бежал Блэк, можно было назвать лесом лишь с большой натяжкой. В отличие от густой и труднопроходимой чеченской «зеленки», деревья здесь росли гораздо реже, а их кроны, даже смыкаясь, не закрывали небо. Прореженный и очищенный от хвороста лес больше напоминал прогулочный парк и не мог служить надежным укрытием, чем еще более раздражал бегущего по нему диверсанта, привыкшего к густым зарослям северокавказских гор. «Если они поднимут в воздух вертолет, то обнаружат меня в два счета», – подумал Блэк, с опаской взглянув на редкие кроны берез и осин с пожелтевшими и уже начавшими облетать листьями. Деревья словно расступились, открывая бегущего по лесу диверсанта. Блэк выматерился сквозь зубы и припустил еще быстрее. Скорость была его единственным союзником, а неумолимое время злейшим врагом.
Впереди за редкими деревьями открылся широкий просвет, в котором Блэк увидел ровный луг и понял, что выбежал на опушку. Лес действительно кончился, и взору диверсанта открылась полукилометровая полоса заросшего травой луга, за которым проходила магистраль Киевского шоссе. Выходить из леса на открытое место не хотелось, и Блэк оглянулся по сторонам. Справа, если это только не был обман зрения, лес подходил почти вплотную к шоссе, но если следовать вдоль опушки, пришлось бы сделать трехкилометровый крюк. Блэк решил, что у него нет на это времени, так как каждая лишняя минута пребывания в лесу увеличивала вероятность обнаружения. Блэк выбрал меньшую, по его мнению, опасность и, сделав над собой усилие, вышел из-под прикрытия деревьев и бросился к шоссе. Засохшие стебли травы хрустели под ногами, но он рвался вперед, каждую секунду ожидая услышать за спиной хлопок автоматного или винтовочного выстрела. Шоссе быстро приближалось, диверсант уже мог отчетливо различать проезжающие по нему автомобили, а выстрелов сзади не было. Блэк перепрыгнул через неглубокий кювет, взбежал на дорожную насыпь и, лишь оказавшись на обочине, позволил себе оглянуться назад. Сзади никого не было: не растягивалась вдоль опушки цепь автоматчиков, не рвались с поводков овчарки, не проламывались сквозь редкие деревья гусеничные БМП и колесные БТРы и не пикировали с неба разведывательно-десантные вертолеты. Не увидев ничего этого, Блэк испытал странное чувство, сродни разочарованию… Что это? Его не принимают всерьез? Считают дилетантом, которого смогут взять двое неуклюжих гаишников? Но разве он не доказал обратное, разобравшись с гаишниками: и с этими двумя в патрульном автомобиле, и еще с четырьмя на дорожном посту? Разве он не подтвердил свою исключительность, когда в Чечне десятками отправлял на тот свет федералов и сжигал их авто– и бронемашины?! У Блэка в голове щелкнуло пусковое реле: «Московские менты и прочие охранники привыкли играть по своим правилам. Они с ходу вычислили появившегося в аэропорту наблюдателя, потому что ждали его появления, но им не справиться с диверсантом-профессионалом. А я буду действовать своими методами, против которых они бессильны, потому что ни черта не смыслят в тактике диверсионных операций. Даже розыск в лесу, и то не смогли как следует организовать. Небось шарят вокруг трассы да снова передают на свои посты, чтобы там проверяли все въезжающие в Москву автомобили. – Диверсант презрительно скривился. – Ну-ну, проверяйте дальше».
Стоило Блэку принять решение, как прочно поселившийся в нем страх сразу исчез. Диверсант разгладил ладонями свою смятую и разорванную на локтях куртку, решительно шагнул к шоссе и уверенно поднял руку. Он готов был к длительному ожиданию, но долго ждать не пришлось. Водитель первой же проезжающей мимо фуры, увидев голосующего на дороге человека, притормозил и свернул к обочине.
– Куда тебе? – поинтересовался дальнобойщик, выглянув из окна кабины.
– В Апрелевку, – назвал Блэк ближайший к Москве населенный пункт по киевскому направлению.
– Садись, – кивнул головой водитель, и диверсант проворно забрался в кабину грузовика.
В Апрелевке он вышел, поблагодарив водителя, который даже не взял с него денег, вновь поймал попутную машину и доехал до Троицкого, а оттуда до Подольска. Пользуясь услугами частных таксистов и простых водителей, не отказывающих за деньги подвезти попутного пассажира, Блэк переезжал из города в город, постепенно огибая с юга Москву, пока наконец не добрался до Люберец. По дороге встречались милицейские посты, но из всех нанятых Блэком машин инспектора ГИБДД остановили только одну, и то проверили документы лишь у водителя, не проявив никакого интереса к его пассажиру. Благополучно доехав до Люберец, Блэк расплатился с последним подвезшим его водителем и пешком направился в захваченную квартиру.
Прежде чем подойти к дому, он остановился в подворотне и внимательно осмотрел двор. Не заметив там подозрительных людей, быстро нырнул в подъезд и вновь остановился возле дверей, прислушиваясь к доносящимся с лестницы звукам. Но вокруг стояла тишина, и Блэк, фиксируя пистолет в кармане, поднялся на пятый этаж и подошел к двери захваченной квартиры, за которой скрывались его боевики. В ответ на его условный стук из-за двери донесся голос Колчана:
– Кого еще принесло?
Условная фраза и то, что озвучил ее именно Колчан, как было договорено, доказывали, что в квартире все в порядке. Тем не менее Блэк опустил руку в карман и отступил за стену, когда в замке заскрежетал ключ, и, лишь увидев недоуменное лицо Колчана, когда тот выглянул на площадку, вошел в квартиру.
В комнате его окружили боевики. За их спинами Блэк увидел Геру, который, болезненно морщась, прижимал ладонь к покрасневшей и распухшей щеке. Помимо щеки у него распухла вся нижняя часть лица и заплыл один глаз. Блэк указал рукой на опухшее лицо хозяина квартиры и угрожающе спросил:
– Кто?!
– Ну, я! – с вызовом ответил Слон. – А чего? Он ноет и ноет, вот я ему и врезал!
Блэк устало прикрыл глаза: «Что за идиоты? Ни черта не понимают». Он повернулся к своему пулеметчику и, кивнув головой в сторону хозяина квартиры, произнес:
– Эта затрещина обошлась тебе в десять штук. – Он обвел гневным взглядом всех троих боевиков и добавил: – Отныне я буду вычитать по столько из вашей доли за каждое несанкционированное действие и любое нарушение моих приказов.
Потупив взоры, те угрюмо молчали, но Блэк чувствовал исходящее от них недовольство. Следовало как можно быстрее поднять команде настроение, и он торжественно объявил:
– Заказ подтвержден! Завтра начинаем готовиться к акции. Но вас это не касается, я сам проведу подготовительную разведку.
– А нам чего делать? – поинтересовался Боксер.
– Сидеть здесь и носа не высовывать за дверь! – резко ответил Блэк.
– Сколько можно сидеть в этих стенах? Надоело! – Боксер прошелся по комнате, разминая мышцы. – Бабу бы сюда, – мечтательно заметил он. – Уж мы бы с ней развлеклись.
– Я тебе покажу бабу, – Блэк подскочил к Боксеру и, ухватив его за отворот рубашки, пригнул к себе. – В городе сплошные облавы. Менты всех прохожих трясут. Мне сегодня пришлось двоих завалить, так что они еще злее стали. Только суньтесь на улицу, и вас заметут в два счета.
Блэк специально употребил наиболее понятные его боевикам блатные слова и сгустил краски. Но и преследуемый им эффект был достигнут: Боксер в страхе отшатнулся от него и забормотал:
– Блэк, ты чего? Мы же понимаем. Как скажешь, так и будет.
– То-то.
Теперь, когда зародившееся недовольство среди подчиненных было подавлено на корню, следовало сменить гнев на милость, и диверсант позволил себе улыбнуться.
Глава 46
ШТАБ-КВАРТИРА ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ
ОХРАНЫ, МОСКВА
15.09, воскресенье, 09-00
В зал коллегии, где собрался оперативный штаб, стремительным шагом вошел генерал Платов.
– Товарищи офицеры! – Ближайший ко входу участник совещания подал положенную при входе старшего начальника команду.
