Беноль и незнакомый Ликоэлю гость изумленно уставились на голого человека. А мастер посмотрел на Темлина. Тот подскочил к нагому курсанту и, бросив на Ликоэля торжествующий взгляд, поспешно спросил:
— Вы уверены, Деятельный Разумный? Это очень серьезное обвинение.
— Да! — выкрикнул курсант. — Да, они убили Нитуэля! Они убили его! Но даже это не самое страшное! — Его лицо исказилось от гнева, он глубоко вдохнул и громко, заметно громче, чем раньше, выкрикнул: — Они пытались сделать такими же и нас! Они учили нас убивать!
Помощник главы Симпоисы победно вскинул подбородок и громогласно осведомился:
— Кто еще может подтвердить ваши слова?
На плацу установилась напряженная тишина. Торжествующий взгляд Темлина с каждым мгновением этого молчания становился все более обеспокоенным. Нагой курсант удивленно выкрикнул:
— Ташей, Илиим, ну что же вы молчите?!
— Не Илиим, а Вооруженный Илиим, — глухо прозвучало с края плаца. — А вот ты, Олон, похоже, до сих пор ничего не понял.
Нагой вздрогнул, его лицо пошло пятнами.
— Илиим, но как же так? Мы же хотели… ты же сам говорил… ты же был согласен, что они должны заплатить за смерть Нитуэля!
Высокий сухощавый курсант, к которому обращался нагой Олон, неторопливо поднялся на ноги и, сделав несколько широких шагов, приблизился к нему вплотную. Несколько мгновений Илиим буравил его тяжелым взглядом, а когда нагой, не выдержав, судорожно сглотнул и опустил глаза, тихо произнес:
— Да, Нитуэля жалко, очень, но ты подумал, сколько Избранных погибнет, если они отправятся на Олу без нас?
Ликоэль стиснул зубы. Да, это была самая животрепещущая тема для обсуждения в тренировочном лагере. После всего, что им удалось испытать, и того, чему им удалось научиться, ни у одного из курсантов не было ни малейшего сомнения в том, что произойдет с Избранными, едва они ступят на поверхность Олы. Только вот как защитить тех, кто не только не подозревает, с чем и с кем придется столкнуться, но и не способен даже внять объяснению? Ибо каждый в тренировочном лагере на собственном опыте уразумел, что без той чудовищной ломки, через которую прошли они, нет никакого шанса рассчитывать на чье-либо понимание… Острожные расспросы старших инспекторов по поводу того, что они смогут сделать, чтобы уберечь Гордость Киолы, как уже стали называть Избранных, были пресечены довольно жестко. Все, кто осмелился задать этот вопрос, получили по пять нарядов вне очереди и дополнительные занятия по уставам с упором на повторение порядка подчиненности и разграничений ответственности каждого должностного лица. Так что всем курсантам оставалось слепо надеяться, что эти сильные люди знают, что надо делать, и в нужный момент отдадут четкие, понятные и верные приказы.
— И на кого падет вина за эти смерти? — тихо закончил Вооруженный Илиим.
Нагой курсант несколько мгновений стоял, опустив голову, а затем снова упрямо вздернул подбородок:
— И все равно, они должны заплатить! Смерть Нитуэля не должна остаться безнаказанной!
— Э-э… Деятельный Разумный Илиим, — прорезался голос у Темлина, — от имени Симпоисы я требую от вас ответа! Это правда, что…
— Деятельный Разумный Темлин! — прервал его гость, который вместе с Бенолем недавно беседовал со старшими инструкторами. — Помнится, именно я уполномочен Симпоисой проводить инспекцию и требовать ответа. Я, а не вы. Симпоиса поручила это мне.
— Но, уважаемый Оиентал, — залебезил помощник Желтого Влима, — поскольку здесь происходят чудовищные вещи, о которых нам рассказал это мужественный и смелый Деятельный Разумный, — Темлин махнул рукой в сторону нагого курсанта, — я, как и любой Деятельный Разумный, считаю своим долгом…
— Как любой Деятельный Разумный — да, но вы пытались требовать ответа от имени Симпоисы. Или я ослышался?
Темлин прикусил язык. Инспектор Симпоисы еще несколько мгновений буравил его испепеляющим взглядом, затем повернулся к Алому, и в его взгляде появилась боль.
— Учитель… — намного тише заговорил он, — это правда?
Беноль стоял перед ним сгорбившись, опустив плечи, и даже как будто сделался ниже ростом. Из его глаз текли слезы.
— Я… — задушенно пробормотал Беноль. — Простите меня… — Он прижал обе ладони к горлу, будто пытался задушить сам себя.
Ши Оиентал качнулся вперед, на его глазах тоже выступили слезы, а на лице явственно написано было раскаяние. Как он мог, КАК ОН МОГ даже только предположить, что Учитель хоть что-то знал обо всем, что творилось здесь?! Немудрено, что от такой подлости у Беноля родился порыв уйти к богам… Но спустя мгновение всем стало ясно, что Беноль вовсе не собирался душить себя, а просто таким образом хотел сдержать рвущиеся из горла рыдания.
— О, Учитель, как они могли так вас обманывать?! Как вы могли довериться таким людям?!!
— Нет, — Беноль замотал головой, — нет. Я все знал. Я знал. И я принял на себя все эти смерти. Они… я считал, что они оправданы.
— Все эти?! — тут же вмешался помощник Желтого Влима. — То есть вы утверждаете, что тут была не одна смерть, уважаемый Алый Беноль, а несколько?
И все снова повернулись к Темлину. На его лице читалось плохо скрываемое торжество. Ликоэль скрипнул зубами. О боги бездны, неужели это конец?!
— Деятельный Разумный Оиентал, — торжественно произнес помощник Желтого Влима, — как полноправный Деятельный Разумный Киолы я требую от вас как представителя Симпоисы тщательного расследования всех фактов неоднократных смертей, произошедших во время осуществления проекта Алого Беноля, и установления вины и меры ответственности как самого Деятельного Разумного Беноля, так и иных вовлеченных в его проект лиц…
…С четырех сторон комнаты Ликоэля полыхнули развернувшиеся на стенах голоэкраны. Мастер закрыл глаза. Ну вот, начинается… Очередной сеанс. Снова его будут лечить. Снова из него будут пытаться вытравить того, кто уже стал им самим. Того, кто сделал его сильным и заставил осознать себя. Руигат. Теперь Ликоэль отлично понимал, какую страшную ошибку совершила их цивилизация тысячелетия назад, избрав для себя путь, указанный Белым Эронелем. Белый Эронель ошибся. Его путь вел в никуда. В вымирание. Насилие само по себе не зло. Зло — неконтролируемое насилие. Насилие, вырвавшееся за жестко определенные для него рамки. И дело даже не в Потере и Избранных… Он по себе видел, насколько более развитым может стать человек, которому не только дают возможность развиться, но еще в некоторой мере принуждают к этому развитию. И видел, что отсутствие принуждения, которое невозможно без некоторой меры насилия, сделало с их цивилизацией, с Деятельными Разумными Киолы. Да, во всем этом была масса подводных камней. Кто будет устанавливать эту самую меру насилия? Как избежать появления привычки к насилию? Как выделить тех, кто способен осуществлять насилие, контролируя себя, во благо остальным, а не на потребу собственной сдвинувшейся психике? Эти опасности совершенно реальны. Но все равно, полный отказ от насилия — намного хуже. И что самое страшное, увидеть, понять эту системную ошибку, допущенную их цивилизацией, могут лишь те, кто прошел испытание, подобное тому, что проходили они, «руигаты». Для остальных эта проблема просто не существует. Они избавились от насилия в один прием — как если бы человечество, сумев достигнуть уровня, когда каждый живущий обеспечен собственным личным антигравом, в какой-то момент решило ампутировать себе ноги. А зачем они нужны? Ходить никакой необходимости нет — можно летать, значит нет и причин сохранять ноги, зато веских оснований от них избавиться — масса. Ну посудите сами: ноги быстро загрязняются, воняют, в них часто развиваются болезни — ревматизм, варикоз, грибок, атрофия, да и лишний вес организму опять же никак не на пользу. А тут — раз! — и десять — двадцать килограммов долой. Одно-два поколения — и человек с ногами уже кажется не только глупым, но и уродливым. Ну как мутант с хвостом, аноцефалией, шестью пальцами или лишней грудью. И лишь встреча с чем-то, с чем не способны справиться антигравы, может дать людям возможность задуматься — а так ли все хорошо и не совершили ли они ошибки, отказавшись от ног? И то лишь некоторым, с уровнем интеллекта, сравнимым с интеллектом Алого Беноля. Принять же правду способны только те, кто вновь обретет ноги…
До самого обеда день тек как обычно. Ликоэль сосредоточенно, стараясь не особенно отвлекаться на великолепные умиротворяющие картины, транслируемые голоэкранами, сделал комплекс разминочных упражнений, потом перешел к акробатике, а закончил силовым комплексом. Жалко, что места маловато и нет возможности побегать на выносливость. Ну да лечебный изолятор — не тренировочный лагерь. Потерпим.
