- Оуэн, я не над тобой тогда смеялась. Я, ну не знаю, просто смеялась. Может быть, над чем-то, что сказала Джессика. – Джессика была моей лучшей подругой, пока я не допустила ошибку, рассказав о себе слишком много.
- Что ж, теперь я это знаю. – Он подошел к окну, которое, как выяснилось, выходило на кампус одного из колледжей.
- Есть в этой истории что-то еще, верно?
Вон кивнул и отвернулся.
- Я не мог оттуда выйти. Был конец дня, и все разошлись по домам, а я без штанов торчал в туалете. В общем, я дождался, когда разъедутся все автобусы, завязал на поясе куртку и пошел домой.
Я съежилась. Наверное, ему было ужасно стыдно.
- Господи, – прошептала я, вспомнив. – Ты же был совсем еще ребенком! Тебя избили братки из Южной Девятки.
Выдержав долгую паузу, Оуэн кивнул:
- Они поймали меня в переулке и надрали задницу за то, что я был без штанов.
- Но на следующий день ты пришел в школу.
Он пожал плечами:
- Я никому ничего не сказал. Маме соврал, что разбил велосипед. Вряд ли в Девятке кто-нибудь стал бы распускать язык, а значит, никто никогда ни о чем бы не узнал. А когда я увидел тебя в школе в моих штанах и все вокруг смеялись…
Я закрыла глаза рукой.
- Вот что значит насыпать соль на рану.
- Я никак не мог тебя простить. Чуваки из Девятки с тех пор не оставляли меня в покое. Каждый день меня доставали.
- Оуэн, мне очень, очень жаль. Видимо, поэтому ты так странно себя вел. Нил Госсет говорил, что ты вроде как отдалился от них.
- Ежедневные унижения накладывают отпечаток. Но это не меняет того факта, что ты стерва.
- Твоя правда.
Он повернулся ко мне:
- И ты снова и снова вляпываешься в дерьмо, потом выкарабкиваешься и вляпываешься в еще более вонючее. Парни у меня в участке не могут понять, молодец ты или непроходимая тупица.
Я глянула на него, раздвинув пальцы.
- Между этими понятиями очень тонкая грань.
Вон посмотрел себе под ноги.
- Я хотел, чтобы ты умерла.
- Ага, до меня дошло, когда ты гнался за мной на отцовском джипе.
- Я хотел протащить твой труп по улицам. И чтобы конечности отрывались и оставались валяться на дороге.
- Понятно, но теперь ты перевернул страницу, верно?
- Не совсем. Просто сейчас тебя неслабо пожевали, и как-то не с руки осложнять тебе жизнь в такой момент. Мы к этому вернемся, когда тебе полегчает.
- Похоже на план.
***
На следующий день я проснулась после полудня. Сквозь окно сочился мягкий солнечный свет. Со мной сидели дядя Боб и Куки. Глаза у нее покраснели, чего я не заметила днем раньше.
- Ты высыпаешься? – спросила я у нее.
- Кто бы говорил, - печально усмехнулась она. – Тут уже все побывали. По новостям только и трубят о человеке, отсидевшем в тюрьме за убийство, которого не совершал. Думаю, Рейес станет знаменитостью.
- То есть ему не придется возвращаться в тюрьму?
- Я говорил с твоим другом, Нилом Госсетом, - подал голос дядя Боб. – Его будут держать под минимальной охраной, пока не закончат с бумажной кутерьмой.
- Но почему его просто не отпустят? – встревожилась я. – Человек, за убийство которого его посадили, даже не мертв.
- Сначала нужно доказать, что это действительно Эрл Уокер. Потом заполнить соответствующие документы. И только после этого судья пересмотрит дело. В жизни не так, как в фильмах, милая.
- Так как он? – спросила я.
- С Фэрроу все в полном порядке, - ответил Диби. – Он вызвал полицию еще до того, как добрался до твоего дома. Появился, кстати, одновременно с нами и сдался без лишних проблем. – Главный вопрос дядя Боб припас напоследок: - Это и правда был тот мужик, которого он якобы убил?
Я знала, что ему нелегко будет это принять. Засадить человека за убийство, которого тот не совершал, - такое пошатнет моральный кодекс любого хорошего копа.
- Ты никак не мог этого знать, дядя Боб. Минуточку, - нахмурилась я. – Что значит сдался? Разве у него был выбор?
- Вообще-то, офицеры, прибывшие туда первыми, были немного заняты. И понятия не имели, кто он такой. Он сам себя назвал и сказал им, что куча сломанных конечностей – это Эрл Уокер.
- Сказал им? С пулевыми ранениями?
Диби с Куки обменялись взглядами.
- В него никто не стрелял, солнышко, - сказала Куки.
- Черт возьми, а он быстрее, чем я думала. Я могла поклясться, что его подстрелили. То есть я видела, как Уокер нажал на спусковой крючок. Видела пули, которые летели прямо ему в сердце.
И снова эти переглядывания. Куки взяла меня за руку.
- Солнце, это был не Рейес. – Она прикусила губу. – Это был Гаррет Своупс.
Ничего не понимая, я моргнула, закрыла глаза и проиграла в памяти то, что видела. В дверь ворвался высокий мужчина, а Рейес как раз бежал ко мне. Картинка сложилась.
- Гаррет? – наконец прошептала я. – Дверь выбил Гаррет?
- Да, - подтвердил дядя Боб.
- Гаррета Своупса подстрелили? – Просто в голове не укладывалось. – Нет, это был Рейес. Он ворвался в дверь и… раздался выстрел.
- Солнце, тебе нужно отдохнуть.
- Вы ошибаетесь. – Шок и отрицание спорили, кто займет место впереди в моем кабриолете, мчащемся в страну грез. Они ошибаются. Гаррета подстрелили? Из-за меня? Я изо всех сил попыталась слезть с койки. – Он здесь? Я должна его увидеть.
Дядя Боб уложил меня обратно на гору подушек.
- Чарли…
- Поверить не могу, что его опять из-за меня подстрелили. Мне нужно его увидеть. Он наверняка рвет и мечет.
- Не получится, милая. – Голова дяди Боба поникла, и ко мне раскаленными добела волнами поплыли печаль и горе.
Я повернулась к Куки, заглянула в ее покрасневшие глаза, и ужас, который полз у меня по позвоночнику, стал таким тяжелым и холодным, словно меня прямо в этой кровати ломала с хрустом огромная глыба льда. Я заставила себя перевести взгляд на дядю Боба. И стала ждать.
Я видела, с каким трудом он ищет подходящие слова. Потом посмотрел на меня и прошептал:
- Он не выжил, милая.
И все вокруг потеряло очертания.
Глава 26
Иногда свет в конце туннеля – это огни приближающегося поезда.
Надпись на футболке
Острая боль эхом отражалась от пустых стенок моего сердца, пока я медленно осознавала, что по моей вине убили человека. Не просто человека – друга. В жизни каждой женщины наступает момент переоценки ценностей. Неужели мне действительно хочется, чтобы всех моих друзей по очереди убили?
За этой мыслью пришла следующая: о том, что все мужчины в моей жизни считали меня неспособной ходить и одновременно жевать жвачку. Согласна, мой послужной список особого доверия не внушает, но все же я раскрываю дела одно за другим и, даже вляпываясь во всякие передряги, весьма неплохо справляюсь.
На короткое мгновение меня охватила гордость за саму себя, пока я в который раз не вспомнила, что из-за меня убили человека. Нет, не просто человека, а Гаррета Своупса. Моего Гаррета Своупса. Сыщика, в одном мизинце которого таланта было больше, чем у меня с головы до ног. Снова и снова я проигрывала в уме ту сцену: в него летят пули, и все происходит слишком быстро, чтобы он успел отреагировать. Тогда я думала, что это Рейес, думала, что он сможет себя защитить несмотря ни на что. Знай я, что это был Гаррет, сделала бы я больше? Старалась бы усерднее? Сумела бы?
Если бы только Рейес мне доверился… Это была еще одна мысль, зацикленной мелодией звучавшая в мозгу. Если бы только он мне доверился… Если бы только рассказал мне о своем гребаном плане… Откровенно говоря, теперь пусть Рейес Фэрроу поцелует меня в зад.
Когда я принялась вытаскивать иглы и трубки из всех доступных мест моего тела, со стула из угла вскочил дядя Боб.
