Дом был мертвенно-тих и одновременно полон звуков: скрипели половицы у нас под ногами, как листья под порывами ветра, шуршала наша одежда. Дышали стены, короткие, едва слышные звуки, должно быть, означали таинственное перемещение под землей живых существ. И над всем этим нависало глубокое и пугающее молчание большого погруженного в сон дома, которое, казалось, ничто не могло нарушить.
Мэри крепко держала меня за руку, пока мы крались по коридору следом за Джейми. Он двигался как тень, быстро и молчаливо, иногда касаясь руками стен.
Проходя мимо одной из дверей, я услышала за ней тихий звук шагов. Джейми тоже услышал их и прижался к стене, жестом приказав нам с Мэри стать перед ним. Я стояла, затаив дыхание и изо всех сил вжимаясь в холодную штукатурку. Дверь осторожно приоткрылась, выглянула голова в белом домашнем чепце и посмотрела в противоположную от нас сторону.
– Хэлло, – сказала она шепотом. – Это ты, Альберт?
По моей спине потекли холодные ручейки пота. По-видимому, служанка ждала камердинера его светлости, который и здесь поддерживал репутацию французов.
He думаю, что она восприняла бы вооруженного шотландца достойной заменой своего возлюбленного. Я чувствовала, как стоящий рядом со мной Джейми напрягся, борясь с последними сомнениями перед тем, как броситься на женщину. Еще мгновение – и она повернется, увидит его и криком поднимет весь дом.
Я выступила вперед.
– О нет, – извиняющимся тоном произнесла я. – Боюсь, это всего лишь я.
Служанка вздрогнула, а я сделала еще один шаг вперед, чтобы встать перед ней – Джейми по-прежнему оставался у нее за спиной.
– Извините, что напугала вас, – сказала я, приветливо улыбаясь. – Видите ли, я никак не могу уснуть. Хочу попробовать выпить горячего молока. Кухня там, я правильно иду?
– А?..
Служанка, полная девушка чуть старше двадцати лет, совершенно неприлично раскрыла рот, обнаружив при этом, что явно недостаточно ухаживает за зубами. К счастью, это была не та служанка, что провожала меня в комнату: вероятно, она не знает, что я не гостья, а пленница, мелькнуло у меня в голове.
– Я гостья в этом доме, – пояснила я и, следуя принципу, что нападение – лучшая оборона, набросилась на нее: – Значит, Альберт? А знает ли его светлость об этой вашей привычке – по ночам принимать у себя в комнате мужчин?
Это был смертельный удар – женщина побледнела и упала на колени, цепляясь за мою юбку. Ей даже не пришло в голову спросить, почему гостья в ранние предутренние часы расхаживает по дому не только в платье и ботинках, но в полном дорожном наряде.
– О мадам! Вы ведь ничего не скажете его светлости? У вас такое доброе лицо, мэм, вы же не захотите, чтобы меня уволили? Пожалейте меня, миледи, у меня дома шесть братьев и сестер, и я…
– Ну будет, будет. – Я потрепала ее по плечу. – Не волнуйся. Я не скажу герцогу. А сейчас возвращайся в постель и…
Разговаривая тоном, каким обычно говорят с детьми и больными, я успокоила ее, все еще доказывающую свою невиновность, и впихнула в маленькую комнату. Закрыла за ней дверь и для надежности прислонилась к ней спиной. Из тени выплыло улыбающееся лицо Джейми. Он ничего не сказал, но в знак одобрения погладил меня по голове и снова увлек за собой.
Мэри поджидала нас под окном на лестничной площадке, ее ночная рубашка белела в лунном свете, временами пробивающемся сквозь густые облака. По-видимому, приближался шторм. Интересно, подумала я, это поможет нашему побегу или наоборот?
Как только Джейми ступил на лестничную площадку, Мэри схватила его за плед и прошептала:
– Ш-ш-ш! Кто-то идет!
Кто-то действительно шел. Я слышала легкое шлепанье ног, приближающееся снизу, видела бледный свет свечи в лестничном пролете. Мэри и я в отчаянии оглядывались по сторонам, но спрятаться было негде. Это была черная лестница, предназначенная для слуг, и лестничные площадки представляли собой обычные квадраты без мебели и каких-либо драпировок.
Джейми, покоряясь судьбе, тяжело вздохнул, жестом велел нам с Мэри вернуться в коридор, а сам вытащил кинжал и притаился в углу.
Пальцы Мэри крепко переплелись с моими, и мы замерли в предчувствии неизбежного. У Джейми на поясе висел пистолет, но он не мог воспользоваться им в доме; слуга, безусловно, поймет это, так что простая угроза не поможет. Оставался только нож, и мое сердце затрепетало от жалости к несчастному слуге, которому предстояло встретиться с воинственно настроенным шотландцем, вооруженным стальным клинком.
У меня мелькнула мысль, что его можно было бы связать одной из моих нижних юбок, но в это время показалась голова слуги. Черные волосы были разделены посередине ровным пробором и смазаны отвратительно сладко пахнущей помадой, что тут же вызвало у меня воспоминание о темной парижской улице и капризно изогнутой полоске тонких, жестоких губ, не прикрытых маской.
Мой удивленный возглас заставил Дантона резко вскинуть голову и спуститься на ступеньку ниже. Но в следующее мгновение Джейми железной хваткой вцепился ему в горло и с такой силой бросил к стене, что железный подсвечник вылетел из рук Дантона.
Мэри тоже увидела его.
– Это он! – громко воскликнула она, даже не заикаясь. – Тот человек в Париже!
Джейми прижал слабо сопротивляющегося слугу к стене, придерживая его другой рукой. Лицо мужчины, по которому скользил свет время от времени пробивающейся сквозь тучи луны, было мертвенно-бледным. Оно побледнело еще больше, когда Джейми приставил к его горлу острие кинжала.
Я выступила вперед, еще не зная, что собирается делать мой муж, и не уверенная, чего хочу я. При виде меня Дантон издал приглушенный стон и попытался перекреститься.
– Белая Дама! – прошептал он, в ужасе уставившись на меня.
Движимый яростью, Джейми схватил Дантона за волосы и откинул его голову назад с такой силой, что она гулко ударилась о стену.
– Будь у меня время, ты бы умер долгой мучительной смертью, – прошептал он, и шепот этот прозвучал веско и убедительно. – Благодари Бога, что его у меня нет.
Он еще сильнее прижал голову Дантона к стене, я видела, как пульсировало адамово яблоко, когда Дантон пытался сглотнуть, его глаза со страхом смотрели на меня.
– Ты называешь ее Белой Дамой, – процедил Джейми сквозь зубы. – Я называю ее своей женой! Что же, пусть ее лицо будет последним, что ты видишь перед собой!
Кинжал полоснул по горлу с такой силой, что Джейми крякнул. Темная струя крови брызнула ему на рубашку. Тяжелый запах неожиданной смерти заполнил лестничную площадку, из бесформенной кучи на полу донеслись какие-то булькающие хриплые звуки. Не знаю, сколько времени мы тут простояли, мне показалось, что целую вечность.
Я пришла в себя оттого, что за моей спиной раздались какие-то звуки. У Мэри началась сильная рвота. Да, слугам придется здорово поработать – было моей первой мыслью. А затем я подумала о Джейми, которого видела в зыбком лунном свете. Его лицо и рубашка были забрызганы кровью, он тяжело дышал. Казалось, его тоже вот-вот вырвет.
Я снова повернулась к Мэри. И за ней в дальнем конце коридора увидела слабый свет. Кто-то открывал дверь, собираясь выяснить причину шума. Я ухватилась за край ее халата, грубо вытерла ей рот и потащила вниз.
– Пошли! – сказала я. – Надо выбираться отсюда!
Джейми оторвал завороженный взгляд от трупа, встряхнулся, пришел в себя и повернулся к лестнице.
Похоже, он знал, куда надо идти, и без колебаний вел нас по темным коридорам. Мэри ковыляла за моей спиной и громко, тяжело дышала.
У двери в буфетную Джейми неожиданно остановился и тихонько свистнул. Послышался ответный свист, и дверь тут же распахнулась в темноту, населенную какими-то неясными фигурами. Одна из них выступила из мрака и шагнула вперед. Несколько невнятных слов, и мужчина – кто бы это мог быть? – взял Мэри за руку и увлек ее в темноту. Судя по холодному ветерку, где-то впереди была открытая дверь.
Положив руку мне на плечо, Джейми уверенно вел меня по заполненной темнотой буфетной. Мы оказались еще в одной комнате, чуть поменьше, служившей, должно быть, складом ненужной мебели. Я больно ударилась обо что-то щиколоткой, но прикусила губу и не закричала.
Наконец-то мы выбрались на свободу, в ночь. Ветер подхватил мой плащ и надул его, словно парус. После изматывающего путешествия по темному дому я чувствовала себя так, будто у меня выросли крылья и я вот-вот взлечу к небу.
Люди вокруг меня, кажется, тоже испытывали облегчение – послышались разговоры и приглушенный смех, но Джейми шикнул на них, и все замолчали. Один за другим люди пересекали открытое пространство перед домом – легкие тени в танцующем лунном свете. Вот они стоят рядом со мной и тут же исчезают в парке.
– Где же Мурта? – нахмурившись, пробормотал он, когда исчез последний человек. – Думаю, пошел искать Хью, – сказал он, отвечая на собственный вопрос. – Ты не знаешь, где он может быть, англичаночка?
