Прямо от порога начиналось озеро в поволоке утреннего тумана, с идеально гладкой поверхностью, едва приметными линиями разбитой на квадраты, как будто воду замостили стеклянными плитами. Тем не менее то там, то сям «со дна» поднимались пузырьки, расходясь шевелящими листья кувшинок кругами; так и хотелось забросить туда удочку на жирующую рыбину. У стен и под потолком туман сгущался в сметанную пелену, создавая впечатление, что их вообще нет.
От настоящего озера иллюзия отличалась только запахом – не тинной сырости, а обычных замковых стен из веющего холодом камня с явственным мышиным душком.
– Следуйте за мной, – разворачиваясь, неприязненно велел привратник, так и не дождавшийся, пока его заметят и поприветствуют. Двое охранников пошли рядом с ним, остальные заключили гостей в почетный, но непроницаемый прямоугольник.
Сдать оружие у нас не потребовали. Эльфы считали его таким же естественным и необходимым элементом одежды, что сами восприняли бы подобную просьбу как смертельное оскорбление, охотнее расставшись со штанами. Я забрала у Вирры даркан и взяла девочку за руку, надеясь, что со стороны это выглядит как ободряющий, а не трусоватый жест. Самым трудным оказалось не столько заставить себя шагнуть через порог, сколько сделать это с отрешенным видом летописных святых, аки посуху бродивших по всевозможным водоемам на радость ученикам и посрамление силам зла (хотя я никогда не понимала, каким боком к ним относится сила тяжести). Под ногами ощущался нормальный каменный пол, но за идущими впереди эльфами уголками разбегалась рябь, мелодично поплескивало. За нами, полагаю, тоже, однако оборачиваться и проверять я постыдилась.
В противоположном конце зала туман аркой расступался вокруг высоченных каменных дверей, смыкающихся крупными зубцами. Да-а-а, такие если прищемят, даже пискнуть не успеешь...
Ни колец, ни колотушки к дверям не прилагалось, но когда привратник, остановившись, повелительно протянул к ним руку, изнутри послышались гулкие размеренные удары, с третьим из которых створки с дробным гулом, напоминающим рычание, ушли в стены.
После сумрачного озера солнечный свет брызнул в глаза слезогонным луковым соком. Четкие золотые лучи падали наискось, просеянные витражом левой стены, как ситом с разными дырками. Под потолком в них пылинками танцевали тысячи белых бабочек, и я искренне пожалела здешнюю капусту. На полу, хвала богам, лежали обычные мраморные плиты, а виноградные плети хоть и сплошняком увивали стены, но оставляли надежду, что где-то под ними те всё-таки имеются.
Кажется, мы вломились к эльфам в разгар какого-то совещания – вряд ли бы они успели так быстро собраться в тронном зале всей компанией, то бишь собственно Правителем Града, Верховной Семеркой (без Ллиотарэля – шестеркой) и десятком-другим прочих высокопоставленных лиц. Выстроившаяся вдоль стен стража уже начала потихоньку переминаться с ноги на ногу, поспешно подтянувшись при нашем появлении. Впрочем, ей грех было жаловаться, ибо даже сам Правитель довольствовался стоячим троном – эдаким закругленным заборчиком с двумя подлокотниками, вместо бархата обитым, то есть обвитым темно-зелеными плющами, мантией расползающимися по всему тронному возвышению. В роли украшений выступали пущенные по верху и подножию цветы, блестящие и переливающиеся не хуже драгоценных камней.
Сразу за порогом привратник и охрана остановились, вынуждая нас сделать то же самое. Возникла небольшая заминка – Ллиотарэль, полуобернувшись, внимательно слушал подошедшего к нему со спины черноволосого эльфа в облегающем серо-зеленом костюме, торопливым шепотом докладывающего Правителю что-то чрезвычайно занимательное. Судя по косым взглядам, то и дело бросаемым в нашу сторону, нас бы это тоже заинтересовало. Эх, какая жалость, что нельзя хотя бы насторожить ушки!
От нечего делать я принялась исподволь, с напускным безразличием рассматривать зал и почти сразу же прикипела взглядом к черному изваянию, которое я назвала бы фонтаном, если бы над ним трепетали, крошились и осыпались прямо на пол струи воды, а не огня. В солнечном, зеленом зале оно смотрелось столь же неуместно, как волк в овечьем хлеву, поднявший окровавленную морду на стук распахнутой хозяином двери. Еще и стояло не по центру, а почти в самом углу, резко вторгаясь в общую гармонию.
Я, словно завороженная, пялилась на него, пока Верес, сдавленно охнув, не качнулся ко мне, больно рванув под локоть:
– Шел, какого гхыра?!
– Но там...
– Ничего там нет, балда! Это избирательный морок, лошадка специально для дурной нежити вроде тебя! Немедленно опусти глаза!
Поздно. Один из эльфов уже шел к нам, плавно и беззвучно, словно паря над полом в просторном, укрывающем его до пят и даже чуток волочащемся позади плаще может, и в самом деле парил: когда Верес колдовал, у него так же по-дурному цепенело лицо и расширялись зрачки. Серебристо-седые волосы, словно боясь соприкоснуться дымчатым шелком, дыбились пышной копной ниже пояса, пресловутая эльфийская красота, родственная хвое – вроде и вечнозеленая, но не в пример листьям жесткая и колючая, – совершенно не мешала ему казаться поразительно неприятным типом.
– Заметили что-то интересное? – вкрадчиво осведомился эльф, остановившись в столь угрожающей близи, что при глубоком вдохе мы уперлись бы грудь в груди.
– Задумалась. – Я нагло уставилась ему прямо в глаза. Посмотрим, голубчик, сумеешь ли ты что-нибудь разглядеть сквозь человеческую ипостась! Если бы всё было так просто, я бы в Выселке три года снадобьями не торговала.
Но эльф и не собирался попусту тратить время. Ему вполне хватило взгляда от моей макушки до пяток, задержавшегося на рукояти даркана.
– Обнажите его, пожалуйста. – Чтоб у тебя уши отсохли!
Эльф улыбался в точности как змея – со словно высеченным из мрамора лицом, непроницаемым для мыслей (если те вообще были), не разжимая тонких губ и готовый сделать смертельно ядовитый выпад при первом же моем неосторожном движении.
– Зачем? – как можно простодушнее поинтересовалась я, надеясь свести просьбу к шутке.
Эльф, не меняя ни выражения лица, ни позы, продолжал непреклонным каменным идолом торчать передо мной. В моем воображении раздался сухой шелест хвостовой трещотки. Стало предельно ясно, что если в следующую секунду я не вытяну клинок для досмотра, то обнажать его придется сразу для боя. Ну, держись, красавчик, тебя-то я захватить с собой успею!
– Благодарю вас. Прекрасное оружие.
Змея неспешно развернулась и элегантными извивами заскользила прочь.
Я тупо смотрела на даркан. На идеально чистое лезвие безо всяких следов клейма.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
