– И как? – живо заинтересовался мужчина.
– Судя по ее словам, той ночью артефакт еще находился в тайнике. Так что расстались они вполне довольные друг другом, никакого повода для ссоры у них не было. А когда эльфы направили Делирне гневную ноту, в ней в первую очередь упоминалось имя Алайны. Вот дриада и заключила, что пропал именно жезл.
– В покоях Верховного эльфа могло храниться несколько артефактов. – Колдун не опровергал мою версию, просто размышлял вслух. – К тому же дриадское посольство вряд ли бы ограничилось посещением спальни Ллиотарэля, их наверняка водили по всему Граду.
– Ну, пойди спроси у него сам. Полагаю, через три-четыре часа витиеватых намеков и подобострастных извинений в нашей бестактности вы доберетесь до сути вопроса, о церемониальнейший из занудных колдунов.
– Хорошая идея, – спокойно согласился Верес и, с отвращением поглядев на валяющиеся у кровати сапоги, снова их натянул и вышел из комнаты. Я безнадежно покачала головой, прикидывая, подождать его здесь или вернуться к себе, но управился колдун на удивление быстро, за каких-то пять минут.
– А ты всё-таки умница! – одобрительно заметил он и, прежде чем я успела переварить это сенсационное заявление, продолжил: – Кажется, мы на верном пути. Я подловил Ллиотарэля одного на балюстраде и, не вдаваясь в подробности, заговорщическим тоном попросил у него ключ от места преступления. Наш эльф слегка изменился в лице и тут же вытащил из кармана вот это. – Верес поднял руку и торжествующе прокрутил на пальце колечко с издырявленной платиновой пластинкой. – Значит, украден именно жезл, а других тайников в его спальне нет, иначе одних бы нас туда не пустили.
– Может, еще и не пустят. – Эх, разумничалась на свою голову! Ну кто меня за язык тянул, когда после ночного боя, дороги и аудиенции он остался единственной неноющей мышцей во всём теле?!
– Давай проверим. – Верес наклонился за мечом, еле заметно вздрогнув от стрельнувшей в поясницу боли.
Вот этим враги и отличаются от друзей. Себя не пожалеют, лишь бы тебе гадость доставить!
Глава 10
Надежда, что нам всё-таки дадут от ворот поворот и я с чистой совестью отправлюсь на заслуженный отдых, увы, не оправдалась. При входе в жилое крыло дворца у нас, правда, потребовали некий пароль, но платиновая пластинка вполне его заменила. У самой же спальни никого не было, так что Вересу пришлось повозиться, отыскивая замаскированную скважину.
Галантно пропустив меня вперед (дабы убедиться, что за порогом нет никаких ловушек), колдун закрыл дверь изнутри и приступил к осмотру комнаты. Большую ее часть занимали книжные полки с педантично выстроенными по цвету и размеру манускриптами, при виде которых у Вереса только что слюнки не потекли. Он зачарованно выдвинул один, другой, пролистал на весу третий и так горестно застонал, что у меня аж сердце защемило.
– Такого даже в библиотеке Ковена нет!
– Проблем-то, возьми да перепиши.
Колдун с сожалением закрыл едва удерживаемый на весу фолиант и бережно поставил обратно, наверняка вообразив себя седовласым старцем, благоговейно ставящим последнюю точку и тут же испускающим дух на руках благодарных потомков.
– А что мы, собственно, ищем? – Я любопытно погладила застилавшую кровать шкуру с коротким, серебристо-серым в черные разводы мехом. Понятия не имею, какому зверю она пришлась бы впору.
– То, что могла бы за час-другой отыскать впервые попавшая сюда дриада.
– Ты считаешь, что Алайна всё-таки украла жезл?
– Просто хочу выяснить, могла ли она это сделать без посторонней помощи. – Верес задрал покрывало и заглянул под кровать, при этом так разухмылявшись, что я тоже сунулась посмотреть и обнаружила длинный ряд тарелок с огрызками хлеба и фруктов.
– Думаешь, у нее был сообщник? Тогда почему он сам не достал жезл из тайника, а подбил на это дриаду?
– Возможно, подсмотрел, куда Правитель прячет артефакт, но изъять его без лишнего шума не было возможности. – Мужчина один за другим выдвинул ящики секретера, пустив по комнате волну терпких эльфийских духов и облачко моли.
– А Ллиотарэль владеет магией? – Я проделала то же самое с письменным столом, оказавшимся битком набитым исписанными свитками и листами бумаги.
– Dahae aine kewwaell', inda – sharaell', assna intewal. [Sharaell1 переводится и как «ученый», и как «советник».]
– Чего?
– Первая и самая известная строка эльфийского свода законов. «Маг слева, мудрец справа, воин в центре». Правителей Града традиционно избирают только из воинов.
– Оно и видно. – Я прихлопнула ладонями назойливо, мельтешащую перед лицом моль. – Вправо, похоже, он тоже редко оборачивается.
– Всё равно, почему бы не поставить в центре его?
Верес сосредоточенно пошевелил губами, собираясь щегольнуть еще одной цитатой, но, видимо, дословно не вспомнил, ответив на Всеобщем:
– Маг взирает на мирские проблемы слишком цинично, мудрец – излишне осторожно, а в управлении государством нужна твердая и практичная рука.
Что ж, иногда эльфам нельзя отказать в здравом смысле. По крайней мере, древним.
Я перешла к осмотру второй стены, почти сплошь завешенной гобеленом: чем-то смахивающий на Морриэля эльф с засученными рукавами творил заклятие на распластавшегося в прыжке оборотня. Как специалист в подобных делах, я гарантировала, что ничего путного он наколдовать не успеет, но ткач наивно полагал иначе, придав лицу эльфа победное, а звериной морде – преисполненное обреченного ужаса выражение.
– Изучаешь эльфийское народное творчество? – Колдун остановился у меня за спиной, прядь черных волос щекотнула мне щеку. Я, не сразу сообразив, что это не моя, потянулась убрать ее за ухо и вздрогнула, когда та неожиданно вырвалась из пальцев.
– Нет. Паршиво замаскированные тайники. – Я задрала подозрительно оттопыренный угол гобелена.
– М-да, только эльфы могли написать на дверце сейфа: «Секретные документы», – Верес без колебаний продемонстрировал, что только люди могли тут же подергать за ручку, дабы проверить, не обманывают ли их.
То ли Ллиотарэль и вправду надеялся, что тактичность грабителей заменит ему замок, то ли просто забыл запереть дверцу перед уходом, но она даже не скрипнула. Из сейфа повеяло холодом и специями. Секретных документов, как, впрочем, и документов вообще, там и в помине не было, зато на самом видном месте гордо возлежал початый шмат сала. Настоящего, винесского – с розовыми прослоечками мяса и хрусткими реберными хрящиками, щедро сдобренного тмином и кусочками чеснока. Полкой ниже стоял хрустальный графин в хороводе рюмочек, на треть заполненный мутноватой жидкостью, здорово смахивающей на пшеничный самогон, а по запаху так и вовсе от него не отличающейся. Под бугрящейся рядом тряпицей угадывалось полковриги пшеничного хлеба.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
