— Неплохая идея. Но в твоем тренажерном зале слишком много окон, — она бросила на него виноватый взгляд. — Нет смысла давать им такую возможность. Они знают твое имя. Ты тоже окажешься рядом с младенцами инопланетян.
— Наконец-то исполнится мечта всей моей жизни, — он достал бокалы и посмотрел на автоответчик. — Сегодня я чрезвычайно популярен. Сорок восемь сообщений.
— Ты должен защитить себя, Форд. — Силла выглядела озабоченной. — Думаю, нужно еще раз опубликовать краткое и ясное заявление, чтобы прекратить все это. Ким, мой пресс-агент, придерживается такого же мнения. Странно, что некоторые средства массовой информации решили раздуть это дело и обнародовать свои нелепые версии.
— Мы поступим проще. — Он нажал на телефоне кнопку отключения питания. — С остальными аппаратами я сделаю то же самое. Родители и друзья знают номер моего мобильного, если им нужно срочно со мной связаться. Мы выпьем вина, приготовим замороженную пиццу и устроимся в спальне наверху, за занавесками. По крайней мере, у меня будет возможность показать тебе все серии «Битвы за галактику».
Она облокотилась о кухонный стол, повела плечами, сбрасывая напряжение. Он не сердится, поняла Силла. И не расстроен. И даже не раздражен. Как ее угораздило познакомиться с таким удивительно уравновешенным человеком?
— Ты и вправду умеешь все упрощать.
— Если сайлоны не собираются уничтожить человечество, то все остальное просто. Ты принесешь пиццу, а я вино.
Силла проснулась в пять утра оттого, что на ее ферме сработала сигнализация. Продолжение следует, подумала она, надевая джинсы. Некоторые репортеры в погоне за сенсациями не остановятся даже перед нарушением закона. Она провела целый час по ту сторону дороги вместе с полицией и Фордом.
На замке черного хода обнаружились царапины, свидетельствовавшие о неудачной попытке воспользоваться отмычкой.
Полицейские решили оставить патрульную машину возле ее дома, и Силла отправилась в постель.
Проснувшись около половины восьмого, она взяла коробку с пончиками, две большие чашки кофе и пошла по дорожке к своему дому.
Полицейский за рулем патрульной машины опустил стекло.
— Я понимаю, что это банально, — сказала Силла. — И тем не менее.
— Доброе утро. Очень любезно, мисс Макгоуэн. Все было тихо.
— Похоже, незваные гости сбежали. Я приступаю к работе. К восьми начнут приезжать рабочие.
— Отличный у вас дом, — второй полицейский взял из коробки обсыпанный сахарной пудрой пончик. — Классная ванная на втором этаже. Моя жена тоже хочет переделать нашу.
— Если решитесь, позвоните. Бесплатная консультация.
— Возможно, — полицейский улыбнулся. — Наша смена скоро заканчивается. Хотите, мы вызовем другую машину?
— Нет, думаю, теперь все будет в порядке. Спасибо, что присмотрели за домом.
Первым делом она занялась плинтусом. К девяти часам работа уже кипела. Заливка цементом, каменная кладка, консультации по поводу плитки для дорожки и реконструкции пруда. Перейдя в третью спальню, Силла проверила размеры встроенного шкафа для одежды. Когда она сняла дверь, на пороге появился Мэтт.
— Силла, мне кажется, вам лучше посмотреть, что там творится.
— Что? Какая-то проблема?
— Сначала взгляните, а потом сами скажете.
Она прислонила дверь к стене и пошла за ним. От взгляда через окно хозяйской спальни у нее перехватило дыхание.
Шесть репортеров — это досадная помеха в работе. Но шестьдесят — это катастрофа.
— Они стали приезжать все сразу, — говорил ей Мэтт. — Как будто по сигналу. Брайан вызвал меня и сказал, что они задавали вопросы его людям. Там телевизионные камеры и все такое. В доме и в саду работают не меньше десятка человек. Их всех невозможно проконтролировать.
— После того как я попала в аварию, этого следовало ожидать, особенно с учетом обстоятельств. Но я думала, все ограничится несколькими сообщениями в новостях. Мне нужно позвонить. Попробуйте попросить своих людей, Мэтт, чтобы они не разговаривали с репортерами, по крайней мере, пока. Мне нужно несколько минут, чтобы… — она умолкла, увидев, как к дому подъезжает блестящий черный лимузин.
— Вы только посмотрите на это!
— Вы только посмотрите, — повторила Силла. Ей необязательно было видеть выходящего из машины Марио, чтобы понять, кто приехал. И зачем.
Когда Силла спустилась на веранду, Беделия Харди уже стояла там, опираясь на руку мужа. Она повернулась под идеальным углом к репортерам, с раздражением подумала Силла, чтобы телеобъективы могли запечатлеть выражение горечи на ее лице. Она распустила волосы, чтобы они сверкали на солнце, контрастируя с льняной курточкой под цвет глаз.
Когда сетчатая дверь захлопнулась за Силлой, Дилли раскрыла объятия, не забыв повернуться так, чтобы ее можно было снять в профиль.
— Девочка моя!
Она шагнула вперед в своих довольно экстравагантных босоножках «Джимми Чу». Силле ничего не оставалось делать, кроме как сойти по ступенькам в своих рабочих ботинках и оказаться в материнских объятиях и облаке духов «Вечерний Париж». Любимые духи Дженет, перешедшие по наследству к дочери.
— Девочка моя. Девочка моя.
— Это ты, — шепнула Силла на ухо матери. — Это ты сообщила прессе, что приезжаешь?
— Конечно. Пресса — это всегда хорошо. — Она отстранилась, и через янтарные линзы солнцезащитных очков Силла увидела, что тщательно накрашенные глаза Дилли широко раскрылись. Ее тревога была искренней. — Силла, твое лицо. Ты же говорила, что не пострадала. Силла!
— Это всего лишь пара шишек.
— Что говорит врач? О, этот ужасный человек, этот Хеннесси. Я его помню. Угрюмый ублюдок. Боже, Силла, ты пострадала.
— Я в порядке.
— Да, но ты могла бы хоть немного накраситься. Но на это уже нет времени, и, наверное, так будет даже лучше. Пойдем. Я все подготовила. Просто слушайся меня.
— Ты натравила их на меня, мама. Ты прекрасно знаешь, что именно этого я не хочу.
— Речь не идет о тебе и о твоих желаниях. — Дилли посмотрела мимо Силлы, на дом, а затем отвернулась. И Силла вновь увидела на ее лице искреннюю боль. — И никогда не шла. Пресса нужна мне. Мне нужно внимание, и я его получу. Что произошло, то произошло. Теперь ты или позволишь им и дальше приставать к тебе с глупыми расспросами, или попробуешь переключить часть их внимания, а может и все, на меня. Господи! Что это?
Силла опустила взгляд и увидела Спока, который терпеливо сидел у их ног, протянув лапу, и внимательно смотрел на Дилли своими выпуклыми глазами.
— Собака моего соседа. Он хочет, чтобы ты с ним поздоровалась.
— Он хочет… А он не кусается?
— Нет. Просто пожми ему лапу, мама. Он решил, что ты друг, потому что ты обнимала меня.
— Хорошо, — она осторожно наклонилась и — что делает ей честь, подумала Силла, — крепко пожала лапу Спока. Потом слабо улыбнулась. — Он такой уродливый, но страшно милый. Теперь пойдем.
Дилли повернулась, крепко обняла дочь за талию и протянула руку мужу.
— Марио!
Он подбежал, взял ее руку и поцеловал.
— Мы готовы, — объявила она.
— Ты выглядишь великолепно. Несколько минут, дорогая. Тебе не следует слишком долго находиться на солнце.
— Держись рядом.
— Обязательно.
Стиснув Силлу, Дилли двинулась к камерам.
— Потрясающие туфли, — похвалила Силла. — Только не очень подходят для травы и гравия.
— Я знаю, что… Кто это? Нельзя, чтобы репортеры нарушали линию.
— Он не репортер. — Силла смотрела, как Форд проталкивается через ряды корреспондентов. — Иди в дом, — сказала она, когда он поравнялся с ними. — Тебе все это ни к чему.
— Должно быть, это твоя мать? Не ожидал увидеть вас здесь, миссис Харди.
— А где еще я должна быть, когда с моей дочерью стряслась беда? Новое увлечение? — Она оценивающе оглядела Форда с головы до пят. — Я кое-что слышала о вас. Не от тебя, — добавила она, посмотрев на Силлу. — Нам нужно будет поговорить. А вы пока просто подождите вместе с Марио.
