Она молча кивнула. Он понимал, что она опустошена этим визитом, мольбами и слезами.
— Это что-то вроде искупления, да? — сказала она. — Я приезжаю сюда, восстанавливаю ее дом. Восстанавливаю себя. Ищу ее здесь, ищу ответы на ее вопросы. Она так и не оправилась от смерти Джонни. Не стала прежней. И почти все считают, что именно из-за этого она покончила с собой. Может, Хеннесси был лишен такой роскоши? Его ребенок был жив, но изуродован и несчастен. Он не мог уйти от этого, был вынужден жить с этим каждый день. И это сломало его.
— Я не говорю, что он не нуждается в помощи, — медленно произнес Форд. — Но принудительное помещение в психиатрическую лечебницу не выход. Силла, это же не он молит о жалости и прощении. Это не Хеннесси ищет искупления.
— Нет, конечно, — она понимала, что Форд прав. — Я делаю это не для него. Я делаю это для несчастной и испуганной женщины. А еще я делаю это для Дженет.
По своему опыту Силла знала, что в хорошей бригаде строителей тебя не будут щадить только потому, что ты женщина. Она получала свою долю недовольства, вопросов и претензий, но, не больше, чем если бы была мужчиной.
И выслушивала кучу шуток и комментариев в свой адрес.
Это помогло ей быстро влиться в рабочую атмосферу, поэтому все утро она прибивала наличники.
— Эй, Силл, — один из рабочих просунул голову в гостиную, где она стояла на стремянке и прибивала поясок над карнизом. — Там пришла женщина. Говорит, что знает тебя. Зовут Лори. Мне прислать ее сюда или что?
— Да, пусть заходит, — Силла вбила последние гвозди и стала спускаться со стремянки.
— Если бы я пережила то, что случилось с вами вчера, то лежала бы в постели, а не лазила по лестницам.
— Это просто такой метод лечения. — Силла отложила пневматический пистолет и повернулась к «доброй самаритянке». — Я собиралась навестить вас сегодня вечером или завтра, чтобы еще раз сказать спасибо.
— Вы уже благодарили меня вчера.
— Не хочу преуменьшать значение вашего поступка, но я всегда буду помнить, как вы бежали по дороге с телефоном в одной руке, с деревянным колом в другой.
Лори со смехом покачала головой.
— Мы с мужем взяли неделю отпуска, чтобы привести в порядок дом и двор. Он с двумя нашими мальчиками поехал покупать торфяной мох и средство для отпугивания оленей, а я меняла подпорки у томатов. Знаете, если бы он был дома, то огрел бы этого идиота колом по голове. Вам, наверно, больно, — Лори сочувственно посмотрела на синяк на виске Силлы. — Как вы?
— Ничего. Думаю, что выглядит страшнее, чем есть на самом деле.
— Надеюсь, — Лори с любопытством оглядела комнату. — Признаюсь, мне всегда хотелось взглянуть, что у вас тут происходит.
— Работы еще много, но, если хотите, могу устроить небольшую экскурсию.
— Лучше отложим до другого раза. Очень красивая комната. Мне нравится этот цвет. Ладно, пора мне приступить к делу. Конечно, я знаю, кто вы и кем была ваша бабушка. Мы переехали сюда двенадцать лет назад, но легенда о Дженет Харди жива и по сей день, и мы знаем, что это был ее дом. Приятно видеть, что о нем наконец позаботились, но в общем я пришла сюда не за этим.
— Что-то случилось?
— Трудно сказать. Я знаю, кто вы, и вы мне симпатичны, но мы с вами близко незнакомы. Сегодня утром мне позвонили два репортера и попросили рассказать, что произошло вчера.
— И что вы им сказали?
— Я ответила, что все уже рассказала полиции. В обоих случаях они проявили странную настойчивость, и это меня насторожило.
— Мне жаль, что вас беспокоят.
Лори небрежно махнула рукой.
— Я заехала сказать вам, что они собирают о вас сплетни.
— Значит, мне придется сделать официальное заявление. Большое спасибо, что предупредили.
— Мы же соседи. Ладно, не буду отрывать вас от работы, — она еще раз окинула взглядом комнату. — Думаю, пора заставить мужа перекрасить гостиную.
Силла проводила Лори до дверей, затем вернулась и села на нижнюю ступеньку стремянки. Она размышляла, как быстрее и проще отделаться от прессы. Ей требовалось придумать что-нибудь краткое и аккуратное. Ее учили не уклоняться, а бросать вызов и использовать ситуацию, чтобы с честью выходить из любого положения.
Она отцепила от ремня зазвонивший телефон и, нажав кнопку ответа, прикрыла глаза.
— Привет, мама.
— Силла, ради бога, что там происходит?
— У меня были небольшие неприятности. Но я справляюсь. Послушай, ты можешь связаться со своим пресс-агентом? Ты по-прежнему пользуешься услугами Ким Коэн?
— Да, но…
— Пожалуйста, свяжись с ней и продиктуй ей номер. Попроси ее позвонить, как только она сможет.
— Не понимаю, почему я должна оказывать тебе услуги после того, как ты…
— Мама. Пожалуйста. Мне нужна помощь.
— Хорошо, — после недолгого молчания ответила она. — Я позвоню ей прямо сейчас. Ты попала в аварию? Ты в больнице? Ты не пострадала? Я слышала, что какой-то сумасшедший принял тебя за призрак моей мамы и пытался переехать своей машиной.
— Нет, все не совсем так. Я не пострадала. Мне нужна Ким, чтобы все прояснить и опубликовать официальное заявление.
— Если тебе нужна помощь… Я все еще сержусь на тебя, — сказала Дилли со всхлипом, вызвавшим у Силлы улыбку. — Но я не хочу, чтобы ты пострадала.
— Я знаю это. И со мной все в порядке. Спасибо, что согласилась позвонить Ким.
— По крайней мере, я умею делать добро, — сказала Дилли и отключилась.
Силла не могла этого отрицать — пресс-агент перезвонила ей через двадцать минут. Еще через двадцать они согласовали заявление. Отключив телефон, Силла подумала, что теперь она сделала все, что могла.
— Я им не особенно интересна, — объясняла Силла Форду, когда они ехали от кабинета врача на встречу с риелтором. — Но насилие или скандал всегда привлекают внимание. А то, что я внучка Дженет Харди, подливает масла в огонь. Мое заявление должно все прояснить. Они должны успокоиться.
— Шумиха все равно будет, и пусть на местном уровне. Здесь это главное событие — по крайней мере, на несколько дней. И особенно если дело дойдет до суда. Ты звонила в полицию?
— Будем надеяться, что не дойдет… да, звонила. Я точно знаю, что Уилсон посчитал меня сумасшедшей, когда я спросила, учитывают ли они психическое состояние Хеннесси.
— И что он ответил?
— Психиатрические экспертизы уже идут. Одна со стороны защиты, другая от обвинения.
— Дуэль психиатров.
— Похоже на то.
— Думаю, обеим сторонам должно быть абсолютно ясно, что Хеннесси не в своем уме.
— Да. Но от заключения зависит, что скажет обвинитель, поддержит ли окружной прокурор эти обвинения, порекомендует ли он принудительное помещение в психиатрическую лечебницу. Дом будет слева. Маленький Кейп-Код.[15]
— Что?
Форд посмотрел в указанном Силой направлении и увидел заросший сорняками двор и маленький коричневый кубик дома.
— Не могу понять, зачем ты это делаешь. Уродливее не бывает.
— Отличные слова. Так держать — я серьезно, — она одобрительно похлопала его по руке. — И предоставь переговоры мне.
Глава 22
Форд знал, что у него богатое воображение. Кроме того, он считал себя человеком, обладающим даром предвидения. Но что касается «маленького Кейп-Кода» Силлы, он не мог представить, как у кого-то повернется язык назвать это строение домом, и думал, что единственное, что с ним можно сделать, — это безжалостно снести.
Ковер в крошечной гостиной был усеян пятнами подозрительного происхождения. Форд был только рад, что Спок остался во дворе — в противном случае он вновь пометил бы все уже помеченные места.
Какое-то животное или целая армия грызунов изгрызли плинтус. Потолок с некрасивым пятном в углу был усеян странными бугорками, которые Силла назвала попкорном.
Кухня представляла собой уродливое сборище не подходящих друг к другу предметов, дополненное рваным вздувшимся линолеумом и ржавой раковиной. На узком кухонном столе были видны круглые пятна от горячих кастрюль и сковородок, неосторожно поставленных на белый в синюю крапинку пластик. В углах собралась сажа и бог знает что еще.
