— Видео? Сигареты? Диски? Гавайские рубашки? Чего надо?
— Ничего не хочу. А ты?
Он осклабился гнилыми зубами:
— Не понимаешь? Деньги!
И тут же скрылся в толпе.
Вспомним недавнее прошлое, вспомним радужные сводки тех лет, воспевавшие гостеприимную землю и ее руководителей… Вспомним «хлопковые процессы», которые, подобно электрическому разряду, повергли общественность в состояние крепкого шока. Вспомним, наконец, областных и республиканских вождей — этих эмиров с партийными билетами в кармане, на протяжении многих лет разрушавших узбекскую экономику и мораль. Вспомним — и подумаем: а к чему, собственно, все они стремились, что избрали своей путеводной звездой? Ответ прост: они, как и щуплый базарный фарцовщик, жаждали только одного: денег. Да еще, пожалуй, власти. Ибо власть в те времена тоже приносила доход.
Проезжая по одной из ташкентских улиц, заметил огромную надпись: «Золотые руки создают „белое золото“».
Авторы этого «шедевра» агитпропа, видно, и сами не подозревали, как близко были от истины, — ведь и руки, и хлопок на самом деле оказались золотыми. В прямом смысле этого слова.
Позволю себе напомнить лишь некоторые цифры. В 1982–1983 годах недостача хлопка-сырца по республике составила 1,6 миллиона тонн; за взятки и хищения по «хлопковым делам» осуждено около пятисот директоров совхозов, хлопкозаводов, председателей колхозов; сумма зарплаты, выплаченной за фактически несданный хлопок-сырец, составила свыше одного миллиарда рублей. И еще две цифры — самые, на мой взгляд, важные. Хлопковые магнаты нанесли ущерб в два миллиарда рублей, из которых один миллиард похитили.
Это что касается хлопка. А если учесть миллионные и, не побоюсь этого слова, миллиардные хищения в сфере республиканской торговли, бытового обслуживания и шелкового производства, к которым только подступаются следственные органы, смело можно сказать — здесь умели делать деньги. Только вот в чем вопрос — куда они все девались?
Чтобы ответить на него, совсем не обязательно производить сложные финансовые калькуляции. Все и без того яснее ясного. Большая доля похищенных миллиардов шла на подкуп разного уровня должностных лиц как в самой республике, так и за ее пределами, главным образом в Москве; другая же оседала в глубоких карманах расхитителей и третья — вновь вкладывалась в дело.
Из года в год под гром литавр и победные рапорты росла и крепла мощная каста советских миллионеров. Среди них генеральный директор Папского агропромышленного объединения, депутат Верховного Совета СССР, член ЦК Компартии Узбекистана, Герой Социалистического Труда Одилов, директор Бухарского горпромторга Кудратов, директор Уитепинского хлебозавода Джизакской области Муминов и сотни других.
Но это были, так сказать, магнаты легального бизнеса. Большую же часть преступников в белых воротничках составляли и продолжают составлять мелкие предприниматели…
Пройдитесь как-нибудь по Ташкенту, зайдите в старую часть города, посетите многочисленные базары, загляните в торговые ряды, и вы сразу заметите, сколько же здесь всевозможных магазинчиков, лавчонок, мастерских, шашлычных и кафе. Тут вам предложат крепкий черный кофе и пиалу зеленого чая. Модные туфли и супермодные штаны, бижутерию, солнцезащитные очки, национальные ножи и наваристый лагман. Словом, что пожелаете, то и предложат. Кто-то скажет: вот как все это хорошо — Закон об индивидуальной трудовой деятельности в действии. Однако это не так, ибо «закон» здесь был принят задолго до мая 1987 года. Свой закон, негласный…
Как-то раз я поинтересовался у одного узбекского товарища, сколько примерно в республике предприятий по выпуску неучтенной продукции. Товарищ работал в прокуратуре и, как я полагал, должен был знать такие цифры. Но он только развел руками: «Не знаю, дорогой, честное слово. Трудно сказать. А вообще с этим делом многие связаны. У кого-то своя шашлычная, кто-то джинсы шьет».
— Своя? — не понял я.
— Ну да, фактически так. У него, например, тридцать тысяч плана. Он делает тридцать две тысячи, а остальное, все что сверху, берет себе. Их «цеховиками» называют. Много их у нас.
— Ты имеешь в виду кооперативные предприятия?
— Что ты! Государственные.
Частнопредпринимательская деятельность в тех или иных формах существовала давно. Порою «цеховиков» привлекали к уголовной ответственности, но чаще просто не обращали на них никакого внимания. А потому к началу восьмидесятых годов, когда коррупция и взяточничество, подобно раковым метастазам, опутали многие отрасли народного хозяйства, «цеховики» словно бы обрели второе рождение.
И именно в это время появились первые вооруженные банды. Ибо именно «цеховики» и разного рода «дельцы» были той благодатной средой, из которой интенсивно выкачивали капиталы узбекские гангстеры.
Потерпевшие — что бы с ними ни произошло — всегда вызывают жалость. Во всяком случае, сострадание. Однако многие люди, проходившие в качестве потерпевших по делам о бандах, вызывают к себе двоякое отношение. С одной стороны, конечно же, жалко: у одного унесли десять тысяч, другого ограбили на пятьдесят. С другой же стороны, возникает вполне закономерный вопрос — а откуда, собственно, все эти тысячи?
Но стоит только повнимательнее присмотреться и хотя бы перелистать анкетные данные самих потерпевших, сразу же многое прояснится. Ведь абсолютное большинство пострадавших от рук бандитов занимали весьма ответственные должности в сфере торговли, бытового обслуживания, сельского хозяйства и общественного питания. Среди них немало директоров магазинов, ресторанов, кафе, заведующих складами и базами. Некоторые, как выяснило следствие, замешаны в темных делах, а потому в своих показаниях намеренно занижали суммы похищенного во время ночных налетов. На них-то прежде всего и нацелили свое внимание вооруженные бандитские формирования.
«Тумашунис Сергей Викторович, не удовлетворяясь трудовыми доходами, поставил перед собой цель в жизни — любыми способами разбогатеть. Отслужив в вооруженных силах в г. Чирчике, Тумашунис остался жить в этом городе, мечтая создать вооруженную банду, и спустя некоторое время начал подбирать в нее людей. Так он познакомился с ранее судимым Одиловым Мураджоном, отбывающим наказание в спецкомендатуре г. Чирчика. Вместе с Одиловым был разработан план вооруженных нападений на ответственных работников в сфере торговли. Кроме этого, ими был разработан план нападения на директора Чирчикского мясокомбината и директора Чирчикторга».
Когда Сергея Тумашуниса спросили, почему именно этих людей избрал он в качестве объектов нападения, главарь ответил: «Мне говорили, что они живут на „левые“ доходы, говорили, что у них хранится много денег. Вот я и хотел их взять».
В 1984 году «цеховики» Узбекистана переживали самые неприятные времена, потому как буквально на собственной шкуре испытали всю тяжесть и ужас бандитского террора. В том году следственные органы республики зафиксировали 308 разбойных нападений, 1406 грабежей и 5101 квартирную кражу. В подавляющем числе случаев объектами нападений были как раз преступники в белых воротничках.
Во время судебных процессов главари узбекских банд так или иначе пытались найти хоть какое-то моральное оправдание своим преступным деяниям. И что удивительно: многие из них находили такое оправдание в одном и том же довольно затасканном тезисе: мол, да, мы грабили, но грабили-то преступником, а значит, никакого ущерба государству не наносили, наоборот восстанавливали социальную справедливость. Впрочем, тезис этот был рассчитан на сентиментальную публику. Ибо даже неспециалист понимал: похищенные деньги бандиты, как правило, делили между собой, а не тратили их на благотворительные нужды. Что же касается государственного ущерба, то он заключался в сращивании «белых воротничков» с преступным миром и проникновении преступного мира в сферу деятельности «белых воротничков».
«В оборот дельцов вводились все новые суммы добытых преступным путем денег. Данный факт стал причиной сращивания уголовников дельцами, „цеховиками“ и крупными расхитителями. Уголовная среда потянулась к дельцам, преследуя корыстные цели наживы, и наоборот дельцы к уголовникам для использования их за щедрое вознаграждение в целях обеспечения охраны, личной и имущественной безопасности, разбора конфликтных ситуаций и борьбы с такими же дельцами-конкурентами, их запугивания или устрашения».
Именно магнаты нелегального бизнеса при поддержке отдельных партийных и хозяйственных руководителей республики стали организаторами и главарями «беловоротничковой преступности».
Лидеры преступного мира в последующем сами включились в изготовление и сбыт неучтенной продукции, начали вкладывать свои деньги и нелегальные производства, получая отчисления от их прибылей. Они определили формы процентных отчислений от доходов расхитителей, гарантируя им безопасность.
