— Это извержение состоится, — с уверенностью заметил Билль Стелль.
— Значит, раньше, чем через шесть недель? — проговорил сквозь зубы Сумми.
Наступила минута молчания. Все задумались. Первым заговорил Бен Раддль.
— Несколько дней назад, — начал он, — я оставил без ответа один вопрос, поднятый мисс Эджертон. Может быть, этот вопрос пришел ей в голову с отчаяния, что мы бессильны привести свой план в исполнение, и она не придавала этому вопросу серьезного значения. Что касается меня, то вопрос этот меня поразил. Я глубоко обдумал его, я изыскивал всевозможные средства, чтобы осуществить мысль мисс Жанны, и я, кажется, нашел такое средство. На вопрос, который был мне поставлен: нельзя ли было бы вызвать, вернее, ускорить уже начинающееся извержение, я отвечаю: отчего же нет?
Жанна Эджертон пристально смотрела на инженера. Вот язык, который ей нравился! Действовать, покорять живые и одушевленные предметы, подчинять своей воле даже природу — это действительно значит жить! Ее губы дрожали, ноздри раздувались. Все, одним словом, показывало, с каким нетерпением она ждет подробностей этого удивительного проекта.
Сумми Ским и Билль Стелль посмотрели один на другого, точно спрашивая себя, не сошел ли инженер с ума. Однако последний с чрезвычайной ясностью продолжал:
— Вулканы, как вы знаете, расположены все по берегам морей: Везувий, Этна, Гекла, Чимборазо и многие другие, как в Новом, так и в Старом Свете являются подтверждением этого правила. Из этого естественно заключить, что близость воды для них необходима, и современная теория полагает, что вулканы находятся в связи с океанами. Вода проникает в них сразу или постепенно, в зависимости от характера почвы, и обращается внутри вулканов в пар. Когда эти пары достигнут известного давления, они вызывают подземные катастрофы, ищут для себя выхода, неся с собой песок, золу и камни. В этом и заключается, без сомнения, причина извержений и землетрясений… Так вот, почему бы людям не проделать того, что делает природа?
Можно сказать, что присутствующие в этот момент просто пожирали глазами инженера. Если теория вулканических извержений и не вполне разработана, во всяком случае, высказанная инженером гипотеза считается вполне приемлемой. Что касалось специально Золотой горы, то ничто не препятствовало ей находиться в подземной связи с океаном. Прерванная на некоторое, более или менее продолжительное, время, эта связь, как свидетельствовали выходившие из кратера пары, теперь восстановилась. Возможно ли было, однако, ввести морскую воду внутрь кратера в большой массе? И неужели инженер увлекся до того, чтобы считал такое дерзкое предприятие возможным?..
— Вы заметили, как и я, — продолжал Бен Раддль, — когда мы были на вершине Золотой горы, что кратер расположен на северо-восточном склоне ее. Шум подземной работы тоже слышен с этой стороны, и как раз сейчас подземный грохот доносится к нам совсем явственно.
Действительно, точно для того, чтобы подтвердить слова инженера, в палатку донесся явственный шум подземного грохота.
— Мы можем с уверенностью сказать, — продолжал Бен Раддль, — что труба вулкана проходит вблизи нашего лагеря. Следовательно, нам остается лишь прорыть гору с этой стороны и устроить канал, через который вода проникнет в кратер в неограниченном количестве.
— Какая вода, — спросил Билль Стелль, — морская?
— Нет, — ответил инженер. — Совсем не нужно искать ее так далеко. Разве у нас нет реки Руббер?
Как ни был дерзок этот проект, ни один из спутников инженера, даже Сумми, не подумал возражать против него. Если Бену Раддлю не удастся его затея, вопрос решится сам собой: останется только уехать. Если проект его удастся, если вулкан отдаст свои богатства, придется тоже вернуться, только в этом случае с нагруженными телегами.
Правда, дать проникнуть к вулкану массе воды было очень опасно. Превращение этой воды в пар могло принять такие размеры, что произошла бы катастрофа. Можно было вызвать не только извержение, но и землетрясение, от которого погиб бы весь лагерь.
Но об этих опасностях никто не хотел думать, и 24 июня, утром, началась работа.
Под руководством инженера рабочие принялись за указанный склон Золотой горы. Семью метрами ниже уровня воды в реке начали рыть галерею. Благодаря счастливой случайности, по крайней мере в начале работы, твердого камня не встречалось. Работа продолжалась день и ночь. Терять времени действительно не приходилось. Какова была толщина склона? Бен Раддль никак не мог вычислить этого, и рыть, может быть, пришлось бы дольше, чем он предполагал. По мере того как работа продвигалась вперед, подземный шум становился все явственнее.
Сумми Ским и Нелуто прекратили свою охоту. Они, как и сам инженер, приняли участие в общей работе, и ежедневно галерея прорывалась вперед метра на два.
К несчастью, через пять дней наткнулись на кварц, о который ломались кирки и лопаты. Сколько времени нужно было, чтобы прорыть этот твердый грунт, из которого, очевидно, состояла вся главная масса горы? Бен Раддль решил употребить в дело мины, для чего, хотя бы в ущерб интересам Сумми Скима, пожертвовать некоторой частью запасов пороха, превратив последний в запалы. Правда, этот порох предназначался не только для охоты. В случае нужды он мог понадобиться и для самозащиты, но, по-видимому, каравану опасаться было нечего. Окрестности продолжали оставаться пустынными, и ни разу поблизости лагеря не было замечено ни одного индейца.
Применение мин дало довольно хороший результат. 8 июля, после пятнадцати дней работы, длина прорытой галереи оказалась, по-видимому, достаточной. Она достигала тридцати метров глубины при поперечном разрезе в десять квадратных метров. Таким образом, она могла пропустить очень большое количество воды. Грохот и шум вулкана были к этому времени сильно слышны, так что толщину отделявшей от него стенки нельзя было считать больше трех четвертей метра. Нескольких взрывов мин было бы достаточно теперь, чтобы сделать галерею сквозной.
Итак, проект Бена Раддля, как оказалось, не встретил непреодолимых препятствий для своего выполнения. Остальную часть канала, через который должны были быть отведены воды реки, надо было рыть уже под открытым небом, в почве, состоящей из песка и мягкой земли. Хотя длина его должна была достигнуть ста метров, все же инженер рассчитывал окончить работу в десять дней.
— Самое трудное сделано, — сказал Билль Стелль.
— И самое длинное, — ответил Бен Раддль. — С завтрашнего дня мы начнем рыть канал в двух метрах расстояния от левого берега реки Руббер.
