губы, но не смог выдавить ни слова, явно сбитый с толку приказом. Он не двинулся с места. Его взгляд метался, перебегая с оружия на собеседника, и тогда Лоран прикрикнул, вырывая предателя из оцепенения:
– Возьми меч!
– Не понимаю, зачем? – Ренфрид вздрогнул, все же вытаскивая оружие из набедренных ножен.
Вместо ответа Лоран отставил правую ногу назад и вскинул клинок, опуская оружие на лезвие Ренфрида. Ночь разрезал лязг стали.
Парировав выпад, молодой Теневой страж отпрянул и вовремя выставил перед собой меч, встречая клинок Лорана. Лезвия скрестились, вставая стеной между лиц.
– Это будет для тебя уроком, – прошипел Лоран Ренфриду. – Первым и последним…
– В нынешнем положении из тебя так себе учитель… – прохрипел мальчишка в ответ и рванул вперед, легко оттесняя соперника.
Лоран отпрянул и едва удержался, чтобы не свалиться в высокую траву. Сил на поединок не оставалось, но простить мальчишке измену было непозволительно.
– Мы ведь с тобой похожи! – повысил голос Ренфрид.
– Чем, тягой к непредсказуемым действиям? – хмыкнул Лоран, стараясь не кривиться от боли.
– Ты пошел на все ради спасения королевства: отвернулся от отца и брата, рискнул расположением совета и двора! Я пошел на сделку с Самаэлем по тем же причинам, хоть защищал не трон и корону…
Тяжело дыша, Лоран выпрямился и сузил глаза, иначе взглянув на мальчишку:
– Ради чего ты пошел на предательство?
– Ради своей семьи, – сплюнул Ренфрид, азартно перехватив клинок. – Тебе ли не знать, как это тяжело: сделать выбор, который повлияет на судьбу чего-то поистине дорогого? Королевство или человек, какая разница, если от твоего выбора зависит его безопасность?
Остроумно Ренфрид ударил Лорана по больному. Он зарычал и вскинул клинок, Теневой страж бросился навстречу, но вдруг мечи разметало в разные стороны. Резвый свист стали распорол тишину. От эфеса меча побежала вибрация, сотрясая все тело.
Невозможно было сразу понять, что произошло. Отшатнувшись, Лоран уставился на Бевана с примесью ужаса и потрясения, потеряв дар речи.
Рослый Рафтмур, возникший словно из ниоткуда, опустил свой клинок, резво вогнав его в ножны. Расставив руки, Беван встал между Лораном и Ренфридом и заревел как бык:
– У нас и так проблем не оберешься, не хватало еще ваших скандалов.
– Не влезай… – прошипел сквозь зубы Лоран. – Тебя это не касается, Беван. Твоя обязанность – присматривать за Нериссой, чтобы она не сбежала.
– С твоим «подарком» она никуда не денется, – бросил Рафтмур, припомнив руническую змейку на кисти ведьмы. – И ты ошибаешься, меня это касается.
Земля под ногами практически разверзлась, утягивая тело куда-то во мрак. Лоран с трудом удержался на ногах, но внутри него все рухнуло в пропасть. Он беззвучно засмеялся:
– Духи… Признаю, Беван, от тебя я предательства не ждал.
– Чего? – нахмурился Рафтмур, грозно сведя брови на переносице. – Я бы никогда не пошел против тебя! Сколько можно вдалбливать это в твою голову? Единственным моим упущением было скрыть факт того, что этот малец – мой двоюродный брат.
Смех оборвался, в легких закончился воздух. Оглушенный, Лоран выпустил из рук меч, и клинок тихо упал в траву. Потрясения одно за другим били по голове, норовя вогнать его в землю, как молоток деревяшку.
– То есть… – взгляд переместился с Бевана на Ренфрида и обратно. Лоран потерял опору или Миир перевернулся с ног на голову?
Беван и Ренфрид были совершенно разными людьми, будто с противоположных Мииров. Как они могли быть родней? Характер, слова, внешность возводили между ними прочную стену, не позволяющую Лорану даже помыслить о подобном. Чистокровный Рафтмур с кожей цвета кофейного зерна, с белесыми волосами и мощным телосложением был полной противоположностью русоволосого, широкоплечего мальчишки с румянцем на щеках. Единственное, что их крепко связывало, это идентичный разрез глаз и одинаково насыщенные радужки пронзительно-карего цвета. Их взгляд горел, а лица хмурились и вытягивались довольно похоже, но этого казалось недостаточно.
– Трудно поверить, да? – хмыкнул Беван, с горечью кивая на реакцию Лорана. – Бесы… Только не говори мне, что судишь по цвету кожи! Да, я чистокровный Рафтмур, мой брат – полукровка. Мы сильно разнимся наружностью, но это не лишает нас родственных уз. Ты прекрасно меня знаешь. Пусть я тебе чего-то недоговорил, но я не лгал. Никогда.
– Меня все чаще посещает навязчивая мысль, что я теряю хватку – уже не могу отличить ложь от истины… – невесело отозвался Лоран. – С кем я познакомился десять лет назад, Беван? Кто ты и кто стоит за тобой? Молчать уже нет смысла. Объясняй.
Грудь друга тяжело вздымалась, растягивая ткань старой рубахи. Он нервничал или злился, но теперь было не разобрать. Лоран начал сомневаться, что когда-либо по-настоящему знал человека перед собой. Наконец Беван понимающе качнул головой и провел рукой по щетине на щеке.
– Все, что тебе известно обо мне, – правда, за исключением того, о чем умалчивала Мюриэл на Рафтморе. Мой отец был ее учеником когда-то и состоял в гарнизоне рыцарей при дворе Форт-Роттерфола, но погиб от рук короля, когда тот объявил охоту на таких, как он. Его не стало, когда мне было девять лет. Тогда-то Мюриэл и начала суетиться, чтобы к одиннадцати пристроить меня ко двору твоего отца, чтобы спасти: я был ее воспитанником, и на меня также начали охоту… – Вздохнув, Беван искоса посмотрел на Ренфрида и продолжил: – У отца было два младших брата: средний всю жизнь провел на Малом Гринфордте, семьи у него не было, а самым дорогим всегда был трактир «Королек». Но младший, еще до вступления в ряды Теневых стражей Кастора, имел связь с женщиной с Нортфроза, от союза с которой у них родился сын-полукровка: Ренфрид так отличается от Рафтмуров потому, что он наполовину Фроз.
– Я тоже должен был пройти подготовку у Мюриэл, – вставил Ренфрид. – Но началась эта охота на ее учеников… Нужно было держаться подальше от нее, и тогда дядя по старым связям отца приставил меня пажом ко двору Кастора. Так мы с Беваном росли одновременно вместе и врозь, а наши различия надежно скрывали родство. Мы старались шибко не общаться, чтобы не выдать друг друга.
– Как-никак являлись беглой жертвой охотников и полукровкой, наполовину Фрозом, кто по определению прямой враг Гринфордта…
Наконец, все в голове сложилось. Лоран стиснул челюсти, проглатывая горький комок злости. Почему об этом нельзя было сказать раньше? Может быть, тогда бесы-пересмешники сплели бы судьбу иначе. Может быть, тогда Ренфрида еще можно было бы образумить и отговорить от сделки с Самаэлем…
– Бесовщина какая-то… – устало вздохнул Лоран, ткнув каблуком холодную землю.
– По крайней мере, теперь ты все знаешь. Моя история
