- Был, - Савари не изменился в лице. - Но с ним случилось несчастье. Он понизил голос, будто оба они находились на вражеской территории, и сделал паузу, подыскивая наиболее выразительные и подходящие для данного момента слова. - Кажется, вчера в его квартиру на улице Спонтини проник вооруженный бандит и прикончил его выстрелом в голову. Полиция начала расследование. Савари выждал еще минуту, прикидывая что-то в уме, потом все же рискнул добавить еще несколько слов. - Сдается мне, господин генерал, что вряд ли убийцу поймают.
Генерал Бадран, шеф генерального разведывательного управления в Дамаске, получил инструкции от своего министра и вызвал начальника одного из спецподразделений.
- Речь пойдет о профессоре Ханифе, - начал он. - Это человек известный. И очень опасный.
Сидевший напротив полковник возразил:
- Ханиф чрезвычайно предан делу арабов.
- Предан - это верно. Но ему не хватает благоразумия. Повторяю - он опасен.
- Это окончательное мнение?
- Да. И русские, и американцы оказывают давление... Вы поняли? Генерал неопределенно указывал рукой куда-то вверх. - Я получил указания. Надо выполнить их аккуратно, в точности и без огласки. И относительно его ближайших сподвижников тоже - мало ли как они себя поведут в таких обстоятельствах? Ни к чему нам шум вокруг этого дела.
- Ясно, господин генерал.
- Что касается меня, - добавил генерал, - то я считаю профессора личностью выдающейся, настоящим реалистом - только реализм теперь не в моде. Уж эти политики... - Он развел руками как бы в знак собственного бессилия в данном случае и жестом отпустил полковника, напутствовав его на прощание: Займитесь этим лично. И поскорее.
Поздравляя Бен Това с успехом и произнося подобающие любезные фразы, Мемуне смотрел в сторону - слова прямо-таки застревали у него в горле. "Будто вязкая жидкость вытекает из узкого сосуда", - подумал Бен Тов, его забавляла эта процедура. Однако, перейдя к изложению мнения министра обороны, Мемуне приободрился и заговорил с привычной уверенностью: Министру доложили, что убитая в Мегиддо террористка и есть та самая Расмия Бурнави, которую мы не сумели перехватить в аэропорту. Так как же все-таки она проникла в страну?
- Не имею ни малейшего представления, - Бен Тов пожал плечами.
- Это она помогла найти бомбы? Каким образом?
- По телефону. Сначала был звонок насчет иерусалимской бомбы, потом насчет той, что в Мегиддо. Два звонка - ведь бомб, заметьте, было две.
- Репутация нашего ведомства может пострадать, если станет известно, что нам приходилось полагаться на столь сомнительный источник, - нахмурился Мемуне.
- Ну, если вы так считаете...
- Да, я именно так считаю. И требую, чтобы это обстоятельство оставалось в тайне.
- Какие проблемы? - усмехнулся Бен Тов. - Отвергнем с ходу любой слух, будто бы арабская террористка, к тому же агент КГБ, была без всяких помех пропущена через нашу столь тщательно охраняемую границу, - он снова усмехнулся прямо в лицо Мемуне. - Кто ж такому поверит? - И вышел.
