— Бурбон, коньяк, водка хорошая, — я открыл шкафчик сбоку от кассы, продемонстрировав бутылки.
— Как в том анекдоте — «все такое вкусное», — засмеялся Марченко. — Давайте коньячку, если не затруднит.
Я плеснул «хеннесси» в два бокала, один протянул Марченко.
— Благодарю. Как у вас после того, без проблем?
— У нас без проблем не бывает, в Рудном в переплет попал, насилу уцелел. Но — уцелел, так что грех жаловаться.
— На кого напоролись?
— На бурю. А потом на ходоков. Машину побил и побегал потом.
Марченко удивленно вскинул брови, затем спросил:
— Машину-то спасли?
— Да, на второй день БАТом утащили, в сервисе сейчас, — я отпил немного коньяку, затем спросил сам: — Определились с предпочтениями?
— Да, с людьми посоветовался, вот они и подсказали, что у вас выпрашивать надо, — заулыбался дознаватель, при этом я обратил внимание на слово «выпрашивать». То есть следовало понимать, что Марченко твердо намерен зайти за грань разумного. Но это нормально — важно, что взамен.
— И что именно?
— Десятый калибр ведь только у вас, правильно? И револьверы под дробовой патрон?
— Да, только у меня. Но десятый я распродал, — соврал я, потому как три ружья в шкафу у меня лежало, как неприкосновенный запас. — На днях новый завоз будет. А револьверы… — я постучал по стеклу, закрывавшему витрину с револьверами, — остались только с самыми короткими стволами. И с самым длинным, притом утяжеленный, чтобы держал «четыре сорок пять». Я же не так просто рассчитывал, что вы позже заглянете. Перед Новым годом все разлетелось.
Я протянул ему два револьвера, длинный и короткий, и Марченко не слишком уклюже взял короткий «джадж» в руку, зажмурил один глаз, прицелился в стену, обхватив запястье другой рукой.
— Да мне и с коротким подойдет, — сразу обнадежил он меня. — Вроде как полицейского образца. Только скажите, он вообще как, стоит иметь?
— Вы стрелок хороший? — спросил я скорей из вежливости, потому что обращался с револьвером Марченко неумело.
— Да, хороший, — уверенно ответил он.
— Ну да, — решил я не вылезать с другими идеями, — тогда и с коротким подойдет. А если с ружьем горит, то смотрите, что в зале осталось, — я кивнул на висящие на стене ружья и винтовки.
— А завоз когда ожидается?
— Несколько дней.
— А как-то заказик можно оформить?
Заказики вообще-то с денежками оформляются, но ладно, мы как-нибудь этот моментик пропустим.
— Можно и заказик, — кивнул я, вытаскивая из-под кассы журнал. — Кстати, все спросить хотел: вы в Лисьих Выселках давно служите?
— Лет семь уже, как в дознаватели повысили, так с тех пор там все время.
— И как?
— Нормально. Дураков хватает, конечно, так где их не хватает? — как бы сам себя спросил и сам себе ответил Марченко. — Всякое случалось. Но дом неплохой, воздух свежий, сам себе генерал по большому счету — неплохо.
— У вас же там всегда что-то вроде биржи кондукторов было, так?
— Точно. В «Сугробе» они собирались, это у нас бар такой, не на главной улице. Да и сейчас собираются иногда. Но редко, и заказы не напрямик, а через бармена собирают.
— А такого мужика, как Валентиныч, не приходилось встречать? Не знаю полного имени. За тридцать немного, волосы редкие, тут на руке, — я показал на тыльную сторону левой ладони, — защитная татуировка, руны. Глаза голубые, уши оттопыренные, нос картошкой малость. Балагурный такой.
— Вроде бы помню такого, — чуть подумав, ответил Марченко. — Именно кондуктор. Пропал с год назад, наверное, или даже раньше.
— А с кем он обычно работал? Или под кем?
— Хм… — собеседник задумался куда глубже и надолго.
Марченко успел почти весь бокал допить, пока ответил наконец:
— А вот есть у меня такое впечатление, что тогда несколько кондукторов решили сами по себе работать. Это у каких были окна далеко от Северореченска, потому что тамошних всех под себя один хозяин подмял. А эти вроде как профсоюз организовали.
— И где теперь тот профсоюз?
— А где он? В Караганде он, хи-хи, хи-хи, ха-ха! Как в оперетте пели, — засмеялся Марченко. — Игорь Фомин за главного у них считался — так в Форт он сдернул, по слухам, вроде даже на какую-то работу пошел. Шелеп Аркаша в Северореченск уехал. Говорят, что ему сделали предложение, на которое не следует отвечать отказом. Витек Маломер с ними был — он и до сих пор там, работает под высельскими. У него окно где-то неподалеку оттуда, быстро оборачивается. Ничего так, жирует, — задумчиво добавил Марченко.
— А товар кто у профсоюза брал? Или на разных работали?
— Высельские же и брали все. Кажется. Но в доле в любом случае были.
— Высельские, — повторил я за ним. — Но высельские сидят в своих Выселках, а по территории Форта их жилинские представляют, так?
— Более или менее.
— А который в Форт уехал, как его… Фомин?
— Да, Игорь Фомин. Он к нам из Северореченска подтянулся, с него и профсоюз пошел. А потом сюда двинул. По слухам, косяк за ним был какой-то, искали всякие люди. Где он, что и как теперь — понятия не имею, не моя это епархия. Так что с заказом?
— А принят заказ, — я потыкал пальцем в открытый журнал.
— Тогда бы мне патрончиков к револьверу, да и оформляться можно, — объявил Марченко. — Праздновать здесь будете? Не к нам?
— Здесь.
— Ну как-нибудь и к нам заезжайте, найдем куда сходить. Там здорово весело бывает… ну вы в курсе, — засмеялся он, явно вспомнив обстоятельства нашего знакомства.
В общем, Марченко надолго не задержался. Стряс с меня сколько мог и ушел по своим делам. Точнее — уехал на белой «ниве». Но при этом оставил меня с ощущением того, что он за все расплатился. Хотя бы тем, что на вопросы ответил, а зачем оно мне надо — не спросил. И готов дальше сотрудничать.
Я взялся за телефон, дозвонился в паб. Трубку взял Иван, сказал, что Хмель отъехал, будет позже. Ну да, у него опять праздник, опять суета. Позже поговорим. А завтра с утра еще и Платон притопает, надо будет и его расспросить с подробностями.
Потом, подумав, позвонил ему на мобильный. Ну, чарофон который. Рассказал о том, что мне Марченко сообщил. Хмель выслушал с явным интересом.
Так, а пока получается, что мне и делать нечего. Даже странно немного. То бежал, бежал, стрелял, бился — и вдруг все, слезай, приехали. И куды крестьянину податься? Идти дальше пиво пить? Я глянул на часы — рановато. Все равно там допоздна сидеть есть смысл, так это я уже пьяный буду. Не годится. Мила, Мила, вот зачем ты меня так не вовремя бросила перед праздниками? Сиди теперь и скучай. Саня, кстати, тоже к новой пассии своей не бежит, не простил амулетика.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
