Но и я тоже изменилась. Прощаясь с родителями, я не проронила ни слезинки и без зазрения совести пообещала, что скоро снова их навещу, хотя в действительности не знала, наступит ли для меня послезавтра. Ведь мы отправлялись не на прогулку.
А вернулась я в очень занимательный момент. Прямо в холле родового замка Оззи происходило нечто невообразимое — драка! Тэр и Дьярэк банально мутузили друг друга, не прибегая к магии или силам ведающих.
— С возвращением, — произнес Крафт, притягивая меня к себе и целуя в висок. — Все нормально?
— У меня-то да! А вот у вас — я бы не сказала. Вы почему не разнимаете их? — возмутилась тем, что все просто стоят в сторонке и «любуются».
— Был тут один смельчак, — усмехнулся Энрод, указывая куда-то за спины ахающих и бледнеющих девчонок, — больше желающих не нашлось.
Я обошла девушек и увидела сидящего на ступеньках главной лестницы Родэра с огромным синяком на пол-лица и разбитым носом. Силу ведающих они все-таки используют. Но почему Зида, вместо того чтобы лечить раненого, глазеет на дерущихся? И вообще, пора заканчивать этот балаган! Нам еще сегодня во вновь отстроенный особняк Энрода переезжать, пусть и ехать в прямом смысле этого слова не придется — Ал всех вместе с вещами перекинет. Но собраться-то надо, а они устроили тут подзаборные разборки. И ведь наверняка дерутся из-за какой-нибудь ерунды!
И как же я была не права, думая, что поводом для драки между Тэром и Дьяром оказался пустяк.
Я практически незамеченной ушла из холла, все были поглощены созерцанием развернувшегося сражения. Прибежала на кухню и, выловив местного мальчишку на побегушках, приказала ему принести ведро холодной воды. Парнишка справился на удивление быстро, и дерущиеся лорды были благополучно разлиты ледяной водой.
Отплевавшись и утеревшись, Тэр подскочил, с ненавистью глядя на Дьярэка, и прошипел:
— Еще раз скажешь такое, и я не посмотрю на то, что ты хранитель — убью.
— Псих, — огрызнулся Дьяр. — Я сказал только то, что показало мне ведение. Это не мой выбор, так решил сам ключ.
— Да о чем они? — не выдержала я.
— Ключ разрушения выбрал Миру в качестве источника, — прошептала Зида. — Оно и понятно, в ней сейчас наибольшее скопление жизненных сил.
Я осмотрелась и только сейчас заметила, что герцогини нет.
— А где она?
— Еще утром сказала, что ей нужно обдумать кое-что важное, и ушла. — Тори не смогла сдержать судорожного вздоха. — Как же так? Ведь это несправедливо! Получается, что камень хочет забрать сразу две жизни в обмен за свою работу, для которой он, собственно, и был создан.
— Никто не заберет их жизни, — прошипел вмиг оказавшийся рядом и схвативший Торинье за ворот Тэрин.
— А вот это ты зря. — Неуловимое движение, и рука Тэра, сломанная сразу в двух местах, повисла безвольной плетью, а Озрэн выступил вперед, прикрывая невесту от разбушевавшегося с горя парня.
— И чего с кулаками полез? — пробурчал Дьяр, утирая идущую из носа кровь. — Я же сказал, что артефакт еще только склоняется к такому выбору. Но он же еще может сотню раз передумать!
— Так пусть он передумывает поскорее, иначе мы покинем вашу малоприятную компанию, и разбираться с павшими вы будете уже без нас, — чеканя слова, произнес драчун, демонстративно легко восстановил покалеченную руку и вышел, ни на кого не глядя.
Тэрина было не узнать. Всегда спокойный и рассудительный молодой лорд превратился в импульсивного агрессивного мужчину, готового убивать ради благополучия своей семьи.
— М-да, страшное дело, — задумчиво проговорил Оззи. — Ребенка ждет вроде Мира, а с нервами проблемы у папашки.
— Лорд Ровэн, а вы можете как-то повлиять на выбор артэфактом источника энергии? — задумчиво глядя в окно на удаляющуюся от замка сгорбленную фигуру Тэра, спросил Энрод.
А мне вдруг так жутко стало от этого вопроса. Уж не собирается ли он предложить камню свою кандидатуру?
Дьярэк нахмурился, что-то обдумывая, потом встряхнулся и, пробормотав: «Возможно, так и должно быть. Мне нужно подумать», — тоже ушел.
— И как их теперь собирать? — вздохнул Альри. — В общем, так, на сборы два часа. Если к восьми все не явятся в столовую, перекину оттуда, где будете находиться. И нечего потом возмущаться, я предупредил.
— Мы вообще-то и сами можем дойти, — надулась Тори.
— Ну-ну, — усмехнулся Ал, — вот только вещички перенести проблематично будет. Насколько я знаю, вы пока еще только собственный перенос в пространстве освоили. Я же уже и со временем работать начал.
— А я могу договориться со всеми птицами на этом континенте, и они будут гадить исключительно тебе на голову, чтобы не зазнавался! — вспылила Торинье.
Ал фыркнул и высокомерно задрал нос, но было видно, что он едва сдерживает улыбку. Стало немного легче, и мы все дружно посмеялись. Но смех был натянутым и даже слегка наигранным. Мы косились на камни, и во взглядах сквозил страх. И каждый из нас боялся не того, что камень выберет именно его, нас страшила неопределенность. Понимание того, что для кого-то из нас эта ночь будет последней. И осознание того, что завтра умрет кто-то из твоих друзей, а вполне возможно, и ты, не способствовало позитивному мышлению. Стараясь не смотреть друг на друга, мы разбрелись по комнатам, готовиться к переезду. Если наша операция по восстановлению материи этого мира и спасению моей сестры удастся, то победу мы будем праздновать в новом доме Энрода, в нашем с ним доме, как он сказал. А если возвращаться в особняк окажется некому, то и плакать никто не станет.
Энрод старался все время быть рядом, поддержать, подбодрить, показать, что я могу всегда рассчитывать на его помощь. Но я будто одеревенела. Мне не хотелось говорить или слушать уверения в том, что все будет хорошо. Потому что никто не знал, как будет. И лучше было об этом просто не думать, но не убеждать себя в том, что может на деле оказаться невыполнимым.
И в таком настроении находилась не только я. Все мы — ведающие — находились в рассеянном состоянии. Мы будто отключили эмоции и ждали часа икс, чтобы включиться и начать действовать.
К моменту сбора в столовой вернулись Тэр и Мира. Герцогиня была подавлена, но заверила нас, что все пройдет хорошо. Это немного успокоило. А ее слова о том, что мы все обязательно останемся живы, очень порадовали. Когда она это говорила, в ее глазах плескалось знание. Это не были банальные слова ободрения. Мира медленно, но уверенно вступала в ведение, и ее способность предвидеть стала более сильной.
Все уже собрались и ждали только Оззи. Но даже Ал не возмущался, понимая, что лорду необходимо попрощаться с единственным родственником, престарелым племянником, с которым он, может быть, больше никогда и не увидится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
