Весь август и половину сентября “Апелдорн” простоял на приколе в самом дальнем углу порта Нумеа в ожидании своей участи, пока на него не обратил внимание австралийский делец Роско Тэч, водивший с щедрыми американцами тесную дружбу и прокручивавший с ними какие-то темные делишки, прикрываясь поставками продовольствия флоту. Свой первый миллион Тэч сколотил еще до войны, но по-настоящему золотые времена наступили для него только после вступления в эту войну американцев. Американские склады в Новой Зеландии, откуда осуществлялось все руководство военными операциями в юго-западной части Тихого океана, буквально ломились от обилия всевозможных запасов, и было бы просто невероятным, если бы вокруг них не крутились всякие сомнительные личности, подобные Роско Тэчу. Но Тэч весьма ревниво относился к своим источникам доходов, и потому он сделал все возможное, чтобы оттеснить конкурентов от такой шикарной кормушки. Он прекрасно понимал, что война может закончиться очень быстро, и потому ему следовало как можно скорее переварить все, что ему могли предложить его американские коллеги-интенданты, которые всё также прекрасно понимали, и которых обуревала жажда наживы не меньшая, чем их австралийского компаньона, а то и большая.
Итак, в середине сентября Тэчу с помощью своих американских друзей удается купить у ВМС США по дешевке полузатопленный тендер, осушить его и отбуксировать в Окленд на Новой Зеландии для ремонта. Попутно он “отбуксировал” на “Апелдорне” обратно из Нумеа большую партию медикаментов, незадолго до этого проделавших такой трудный путь к фронту. Оперативно (за две недели) отремонтировав приобретенный корабль, он загрузил его предоставленным американцами военным имуществом и отправил в Австралию, где у него уже давно была организована разветвленная сеть по сбыту краденого. Вся операция заняла не больше месяца, и в конце октября “Апелдорн” вышел из Мельбурна, держа курс на Новую Зеландию, но в пункт назначения не прибыл. Через некоторое время Тэч всполошился, и напряг американцев, чтобы они выделили несколько самолетов для поиска пропавшего тендера. На поиски из Окленда вылетели две летающие лодки, но они нашли только обгоревший спасательный круг с “Апелдорна”, пробитый пулями, из чего было выведено заключение, что тендер стал жертвой атаки японской субмарины.
С этого момента Тэч попадает в немилость к своим друзьям-американцам, и его место у кормушки занимает более удачливый конкурент. Элдрину становится ясно, что причины такой непонятной “отставки” следует искать в грузе, который перевозился из Австралии на Новую Зеландию — наверняка это плата, собранная за контрабанду и предназначенная американским компаньонам Тэча. Конечно, эта версия изобиловала большими и темными дырами, но по швам она вовсе не трещала, потому что многие моменты можно было объяснить только с ее помощью. Например, появление на Яперо японских “наблюдателей” без радиопередатчика — ясное дело, что капитан Ro-19, получив опасное задание вдали от своих берегов, принял решение оставить на “подвернувшемся” клочке суши нечто такое, что никак не должно было погибнуть вместе с субмариной, но при возвращении в случае успеха можно было забрать и доставить на базу. Элдрин напряг свое воображение и представил себе большой чемодан, набитый долларовыми банкнотами, или мешок с золотом, который японцы реквизировали у капитана повстречавшегося им в Тасмановом море безоружного тендера. “Апелдорн” скорее всего был потоплен вместе с экипажем — японские моряки во время войны были скоры на расправу, тем более что у них был официальный приказ уничтожать экипажи неприятельских торговых судов без всякой жалости.
Посчитав свое расследование законченным, американский журналист “тиснул” довольно большую статью в “Эдвенчур Таймс”, издававшемся в Нью-Йорке — журнале, печатавшем всякие невероятные истории, не требовавшие особых доказательств своей правдоподобности. Это произошло в мае 1985 года, а в августе того же года редакция журнала получила письмо из Японии, которая не только подтверждала рассказанную Элдрином историю, но и существенно дополняла ее, причем самым невероятным образом.
…Письмо прислал некий Кейцо Моринага, бывший участник небезызвестного “Общества Щита”, предводитель которого, “последний самурай” Юкио Мисима в 1970 году вознамерился было совершить в Стране Восходящего Солнца антиконституционный путч, закончившейся сокрушительным провалом и гибелью самого Мисимы. После роспуска “Общества Щита”, выступавшего за отмену 9-й статьи японской конституции, запрещающей Японии на вечные времена иметь свои сухопутные, военно-морские и военно-воздушные силы и самоубийства всей ее руководящей верхушки, несогласной с запретом на пропаганду возрождения “великого самурайского духа”, Моринага, отбыв двухлетний тюремный срок за антиправительственные выступления, вступил в ряды преемницы уничтоженного общества — так называемой “Лиги друзей родины”, которая для достижения своих целей широко использовала японскую мафию — “якудзу”, члены которой, как известно, ведут свое происхождение от обнищавших в средние века дворян-самураев. Моринага не был потомком самураев, и потому с “якудзой” решил не связываться, хотя за 12 лет, проведенных в рядах “Лиги”, участвовал во многих операциях этих ударных отрядов “друзей родины”. Но со временем японец остепенился и решил отойти от этой уголовно-экзотической романтики, завести нормальную семью и устроиться на нормальную работу. Не связанный с “Лигой” никакими обязательствами и клятвами, Моринага уезжает в свой родной город Ниигату. Там-то ему и попадается на глаза “исследование” Роберта Элдрина, переведенное на японский язык и вышедшее в журнале “Путешествия и приключения” в Токио. Желание прояснить истину у Моринаги оказалось настолько велико, что он немедленно сел за написание послания в “Эдвенчур Таймс”, и в результате его стараний на свет появилась следующая история.
4
…Когда в мае 1942 года японские десантные силы захватили остров Тулаги, который находился рядом с Гуадалканалом, они тут же устроили в одной из его удобных бухт свою базу боевых гидросамолетов, перебазировав из Рабаула главные силы авиакорпуса “Иокогама” вместе со штабом. Активности американцев в этом районе не ожидалось, и потому когда 7 августа того же года американская морская пехота высадилась на Тулаги, она застала японский гарнизон, насчитывавший 2500 человек, врасплох. Потеряв в коротком бою все свои самолеты, которые даже не успели подняться в воздух, японцы и не думали сдаваться, и вскоре были уничтожены. В качестве трофеев американцам досталось несколько кораблей (в том числе и “Апелдорн”), все имущество японского гарнизона, документы штаба и даже запасы орденов и медалей, но главной реликвии — знамени полка — найдено так и не было. Было предположено, что японцы успели спрятать его, но так как допрашивать после этой бойни оказалось некого, на этом и успокоились.
Однако спустя 38 лет пропавшее было знамя наконец замелькало на горизонте, и не где-нибудь, а именно в Японии. 15 августа 1980 года дирекция крупнейшего в Японии магазина “Тора-но мон” (“Ворота Тигра”), торгующего настоящими самурайскими мечами и другой дорогостоящей атрибутикой, символизирующей непобедимый дух японской нации, известила руководство “Лиги друзей родины” о том, что магазин собирается приобрести у некоего Грина, американского торговца реликвиями времен второй мировой войны, подлинное знамя авиакорпуса “Иокогама”, утерянное 7 августа 1942 года на Тулаги в результате штурма американских десантников. Руководство “Лиги”, сплошь состоявшее из бывших морских офицеров, среди которых было немало летчиков из “Иокогамы”, изъявило горячее желание приобрести такую ценную реликвию, но цена оказалась слишком высока — три миллиона долларов. Одновременно этим знаменем заинтересовался и известный американский коллекционер-миллионер из Калифорнии Джеральд Холл, который, который хоть и предложил свою собственную цену, значительно отличавшуюся от запрошенной — 2 миллиона — но все же являлся верным кандидатом на покупку в случае отказа самурайской организации, которая хоть и жаждала заполучить боевое знамя японского подразделения, не попавшее в руки к врагу при капитуляции в 45-м, но не могла тратить такие суммы на приобретение реликвий.
Официально отказавшись от покупки, руководство “Лиги” не мудрствовало лукаво, а послало в Америку свой “ударный отряд”, состоявший из самых лучших диверсантов-головорезов. Еще не успели опознать труп незадачливого “антиквара”, сгоревшего в своем доме в Сан-Франциско в результате “неосторожного обращения с электронагревательными приборами”, как знамя “Иокогамы” находилось уже в распоряжении руководства “Лиги друзей родины”. Реликвия была передана на вечное хранение в штаб “Общества бывших морских офицеров”, являющегося подразделением “Лиги” и организованного специально по этому случаю наиболее консервативными ветеранам второй мировой, и по сей день является тайным символом всего самурайского движения.
