— Не Друг Лошадей, это уж точно.
— Нет, старик ни при чем. Это кто-то из бродяг, которых мы пустили жить. Они ходят между заставами, много видят, их часто подкупают, чтобы разнюхать что-нибудь.
Действительно, возле базы осело не меньше двух сотен бродяг и нищих, которые нашли защиту от аэроидов. Некоторые работали у нас. Однако им ничего не доверили, кроме помощи женщинам по хозяйству. Кто-то из них мог краем уха услышать про намеченный ритуал — и дать сигнал карателям.
— Вернемся, — произнес я. — Скоро вернемся и все узнаем.
— Нас наверняка ждут около пещеры. Ты не можешь взять где-нибудь еще таких старых вещей, как ты давал мне в дорогу?
— Ты про пистолет? Обещаю, он не понадобится. Пойдем, нас, наверно, уже ждут.
Мы поднялись и отправились обратно. Подорожник вел себя спокойней, но почти всю дорогу угрюмо молчал. Вдруг он остановился.
— А это что. Холодная башня? Почему она горит? Он увидел верхушку высокой трубы ТЭЦ, которая стояла где-то на окраине.
— Это просто труба от большой печи, — ответил я.
— Зачем такая печь? Она, наверно, сжигает целый воз дров за день.
— Побольше, чем воз... Вообще-то, она топит весь город.
— Одна печь — весь город? — удивился погонщик.
— Да. Там горит огонь, а в домах тепло.
— А на улицах?
— Нет, на улицах холодно.
— Все непонятно... Какие-то чудеса.
— Да, чудес хватает, — согласился я.
— А может, найдется такое чудо, чтобы исцелить Надежду? — погонщик искоса посмотрел на меня. — Может, ваши лекари умеют это делать?
Я отвел взгляд.
— Наши лекари немногим лучше ваших. Они знают немало чудес, но есть один непреложный закон — если человеку судьба жить, то он и будет жить. А если нет... Лекари ничего не смогут поделать.
— Но я же видел сегодня, — горячо заговорил он. — Я видел — воину отрубили голову, а потом помазали эликсиром — и он поднялся живой!
— Это просто сказка, — покачал головой я, поняв, что знания почерпнуты из телевизора. — В жизни такого не бывает.
— Неужели совсем не бывает? — удрученно проговорил погонщик. — Я же сам видел...
Тут меня словно черт за язык потянул.
— Не знаю... Случалось, что и после смерти человек возвращался...
— Значит, ее могут исцелить?! — Подорожник схватил меня за руку. — Говори, могут?
— Да нет, это не то... — замялся я, не зная, как исправить свою ошибку.
— Но ведь ты сказал, что бывает такое? Бывает?
— Бывает, но...
— Идем скорее, может, она уже открыла глаза!
— Остановись! — я крепко сжал его руку. — Мы не пойдем никуда. Не надейся зря, все кончено. Если бы получилось оживить ее, мне бы сразу сказали.
Подорожник отвернулся и побрел вперед, бессильно опустив руки.
— Мы еще вернемся сюда? — спросил он, когда я поравнялся с ним.
— Куда? — не понял я. — На эту улицу?
— Нет, вообще сюда, на твою землю. Чтобы узнать, не поправилась ли моя жена.
— Мы вернемся, — сдержанно пообещал я. — Если захочешь — вернемся.
Нас действительно ждали. В дежурке сидели пятеро бойцов, одетых в желто-коричневый осенний камуфляж. Они смотрели телевизор и одновременно травили анекдоты, лениво пересмеиваясь. Оружие и сумки с бронежилетами были сложены у стены.
— Только пятеро? — удивился было я. Но затем решил, что этого будет вполне достаточно. — Кто старший?
Навстречу поднялся коротко стриженный невысокий парень.
— Лейтенант Бондарь, — он протянул мне руку. Жест был не военный, но меня это не смутило. Я осмотрел людей. Все как один — молодые ребята, не старше двадцати пяти. Все с интересом поглядывают на меня и Подорожника — их уже предупредили насчет Ведомства.
— Спецназ Управления исполнения наказаний, — сказал лейтенант. — Второй взвод. Слыхали?
— Пока не встречался.
— Ваше счастье, — негромко произнес кто-то, и все грохнули.
Я, чтобы не сойти за жлоба, тоже улыбнулся.
— Что у нас на сегодня? — поинтересовался Бондарь.
— Сейчас все расскажу. Вы на машине?
— На автобусе.
В дверях появился полковник.
— Ну, поехали? Нужно что-нибудь?
— Пожалуй, нет. Только наша старая одежда.
— Чуть не забыл, звонили из вашего Ведомства...
— Что?! — я замер на месте.
— Да... просили поместить тело в холодильник и не трогать до особого распоряжения.
— Ну раз просили, значит, надо поместить, — быстро ответил я. — Мы переоденемся в дороге, одежду ребята вам привезут.
— Да ладно...
— Ничего, нам не трудно, а бухгалтерия счет любит. Счастливо вам, спасибо, что помогли,
— Заезжайте...
Машина дорожно-патрульной службы проводила автобус до того места, где нас с умирающей Надеждой подобрали рабочие. Дальше я велел зашторить окна и сам пересел за руль. Автобус, жалобно гудя, запрыгал по проселку. Уже стемнело, и разрушенная усадьба выделялась на фоне леса зловещим рваным силуэтом.
Я не задавался вопросом, как нас вычислило Ведомство — есть достаточно способов. Гораздо важнее, почему меня не попытались задержать. Или, может, пытались, но не удалось? Маловероятно.
Я догадывался, для чего понадобилось тело девушки— Наверняка будут делать вскрытие, анализы, проверять биохимию, изотопы и прочее. Мне вдруг показалось, что все это время, пока я находился в «автономке», меня продолжало контролировать Ведомство. Как бы там ни было, сейчас нужно поскорей убраться отсюда.
Всю дорогу бойцы не выказывали никакого интереса к тому, что им предстоит делать. Наверняка давно привыкли, что цель любой операции объявляется в последний момент. Однако, когда мы остановились возле лесных развалин, начались вопросы.
— Нам туда, — сказал я, светя фонарем в щель фундамента.
— А что там? — спросил Бондарь.
— Там... Подземный ход. Я заранее прошу всех не задавать лишних вопросов. Кое-что я просто не имею права объяснять. Но предупреждаю — увидите много интересного.
— Значит, все будет под землей?
— Нет. Все будет на открытом воздухе при ярком солнечном свете. На том конце нас ожидают несколько десятков людей, вооруженных холодным оружием. В том числе и метательным. Ваше дело — отогнать их, чтобы мы смогли свободно пройти. После можете возвращаться, но уже без меня.
— Если там холодное оружие, то автоматы можно было не брать, — заметил лейтенант. — Обошлись бы и резиновыми палками.
— Вряд ли. Эти люди очень опасны — я не пугаю, а предупреждаю. Возможно, кому-то из вас придется стрелять на поражение. Тем более, я хочу не только прогнать их, есть еще одно дело.
Я объяснил бойцам, чего добиваюсь и как им следует себя вести. Было видно, что они не очень меня понимают, оценивая ситуацию своими мерками. Но я не имел права открывать им, что через тоннель мы преодолеем неизвестно сколько световых лет и окажемся в условиях средневекового общества. Пусть думают, что хотят, моя профессия открывает простор для любых фантазий.
На вагонетке мы уместились с трудом, и я порадовался, что мне прислали всего пятерых бойцов. Почти сразу навалилась дурнота. Я почувствовал, что люди заволновались. Дальше было хуже. Кто-то выронил фонарь, кого-то вырвало.
— Что за черт, — прохрипел командир, сдавливая виски ладонями. — Что происходит?
Я не сразу смог ответить, потому что чувствовал себя не лучше Других. В горле застрял ком, в нем вязли звуки голоса.
— Все нормально, — выдавил я наконец. — Потерпите, скоро это пройдет. Это подземные газы, они не смертельные.
Я не стал говорить, что дело вовсе не в газах. Я догадывался, что внепространственный перенос для неподготовленного человека — штука неприятная, но бойцам это знать совершенно необязательно.
— Предупреждать надо, — сдавленно проговорил кто-то за спиной.
Однообразные серые стены ползли навстречу. Люди помалкивали. Я посоветовал держаться друг за друга, чтобы никто не слетел на рельсы, если станет плохо. Впрочем, дурнота медленно отпускала — мы приближались к концу пути.
Наконец рельсы кончились. Вагонетка плавно и почти бесшумно остановилась, бойцы с облегчением попрыгали на каменный пол.
— Надевайте броню, и ни одного лишнего звука, — тихо сказал я.
Мы с Подорожником переоделись в свои кожанки, бросив брюки с рубашками на вагонетку.
— Мы убьем их, — прошептал погонщик. — Всех до единого.
— Запомни, — ответил я, — сейчас лишь я решаю, что мы будем делать. Тебе лучше не вмешиваться.
Мы двинулись по тоннелю. Стены вскоре стали неровными — как и положено обыкновенной природной пещере. Бойцы осторожно крались вдоль них, держа наготове оружие. По моему указанию горел только один фонарь.
Через несколько минут я услышал приглушенные голоса. Я поднял руку, все остановились, затихли.
У входа в пещеру ждали двое старост. С улицы слабо доносились голоса и конское ржание. Я повернулся к лейтенанту, ткнул пальцем в пистолет Стечкина, пристегнутый к бедру. Бондарь кивнул, щелкнул застежкой кобуры и передал оружие мне.
