Пока команды ушли на перерыв, ко мне подбегает Таня и Лина.
— Ну, Краснова. Ну, даёшь, — вопит Линка. — В городе и нам даже не сказала?
— Та она с Горским… Блин, черри, как я рада. Я так хотела, чтоб у вас получилось. Вы идеальная пара, — подключается Таня.
— А он знает о дочке? — снова кричит Лина сквозь шум трибун.
— Не кричи, а то услышат. Знает. Я тоже скучала. Сообщить, не было времени, куча всего произошло. Но я обещаю вам всё рассказать. И ещё, — я вытягиваю правую руку, и кручу перед ними кольцом.
— Твою мать, Краснова. Класс. Поздравляю, — девчонки в один голос снова кричат. Я же их обеих просто обнимаю. Они мне сильно помогли, когда надо было. Роднее их, у меня только Соня и Катя. С которыми я тоже договорилась встретиться, через пару дней.
Снова начинается игра, и я возвращаю своё внимание любимому форварду. Он играет на все сто процентов. Кажись, пытается отыграть за один матч, все пропущенные до этого игры. Но, как он не старается забить ещё, не получается. Голкипер у команды — соперника очень хорош, и тянет все голевые удары в створку ворот.
После долгожданного свистка арбитра, на радостях выбегаю на поле и делаю то, о чём мечтала с первого дня знакомства с Гордеем. Запрыгиваю ему на талию, обхватываю бедра ногами и прилипаю к губам. Как пиявка, которую оторвать у него не получиться. Гордей также не пытается оторваться от моих губ. Целует страстно и сильно.
На нас скорее всего смотрит весь стадион, но впервые за долгое время мне плевать. Он мой. Я с ним. Мы вместе. Весь мой организм ликует, радуется и даже в какой-то степени бесится. Вот только бесится от страсти, похоти, желания.
Мой!
На глазах у всех могу позволить себе целовать его сколько хочу.
Гордей отрывает мои губы от себя, но прижимает ещё крепче.
— Черри, ты что творишь? — мурлычет мой сладкий мне в рот.
— А что нельзя? Ты против?
— Я за. Но придется где-то укрыться, а то, знаешь ли… чувствую зверский аппетит.
От удовольствия стону ему тоже в губы. Кайф. Чистый и умопомрачительный.
Гордея зовут к команде для фотоснимка. Он уходит где-то минут на пять. А потом возвращается, хватает на руки и уносит к своей машине.
Прелюдия? Не-а. Не слышали. Два голодавших зверя бросаются друг на друга. Целуют, ласкают, кусают. Я до сих пор в форме чирлидерши. И это ещё больше меня возбуждает.
Он мой футболист.
Я его главная болельщица.
— Ах… а… ещё…
Гордей насаживает меня на себя. И пусть я сверху него, но весь процесс контролирует он. Ласкает грудь, кусает и облизывает тату. Оно ему нравится. Это я уже поняла.
А мне нравится весь он. Со всеми недостатками. И с его маниакальной ревностью. Знаю, что он бороться с ней. Знаю, что старается и учится доверять, но нам так ещё много предстоит работать над ней.
— Я люблю тебя, — шепчет он в порыве страсти. — Я люблю тебя, — кричит он. — Я люблю только тебя!!!
Это впервые за столько времени он говорит эти три волшебных слова. Впервые, я верю, что это сто процентная, правда. Впервые, я понимаю, что всё у нас получится.
— Я тоже тебя люблю, — кончая, говорю я. — Я тоже…
Наши моменты близости, каждый раз происходят как впервые. Каждый раз, кажется, что подняться выше этого блаженства просто невозможно. Кажется, что уже испытал все оттенки серого.
Но всё равно, каждый следующий раз круче предыдущего. Ярче. Богаче. И сумасшедшее.
Не хочу, чтобы это прекращалось. Хочу ещё и ещё, раз за разом чувствовать его в себе по-новому.
Потому что люблю его, своего Гордея Горского.
Глава 51."Кто-то борется с проблемами, а кто-то от них убегает. Мы относимся к первой категории. Наконец-то"
Наташа
После страстного соития в машине, мы возвращаемся домой, голодные, но безумно счастливые.
Светлана Анатольевна встречает нас с Анечкой и накрытым столом.
— Поздравляю с победой сынок. Был как всегда на высоте?
— Не просто на высоте. А выше неба, — вместо него отвечаю я.
Гордей же бесстыдно прижимает меня к себе, хотя перед ним стоит мама. Я чувствую упирающийся в мою попу член, и краска проявляется на моих щеках.
— Бесстыдник, — хочется сказать ему, но при маме не решаюсь. Потом, когда останемся вдвоём проведу ему воспитательную работу.
— Мам, я такой голодный, — говорит Гордей, рядом с моим ухом. И почему я слышу в его словах двойной подтекст. Точно бесстыдник.
— Эх, молодёжь, молодёжь. Пошлите, кормить буду.
Только ради еды, Горский и отлипает от меня и идёт в сторону кухни. Но как только мама скрывается с виду, он поворачивается ко мне, упускает руку к своему члену, и через спортивные штаны сжимает его.
— Любимая, а что с этим будем делать?
Боже, ну и нахал мой будущий муж. Но отчего-то я сама зверски голодна. И это я сейчас не о еде. Жадно облизываю губы, и подхожу к нему.
— Придётся потерпеть, родной, — говорю это и сбегаю в комнату. Быстро переодеваюсь в домашние шорты и майку, и сажусь кормить Анечку.
— Скучала по родителям? А? Кукуся моя любимая!
Анечка жадно ест молочко, при этом чмокает и издаёт смешные звуки. Такое чувство, что её вечность не кормили. Аппетит зверский. Но хватает её ненадолго. Уже минут через десять она засыпает. Перекладываю её в кроватку, и выхожу на кухню.
— Спит, — заключаю я для всех. — Вымотала она, наверное, и вас Светлана Анатольевна?
— Скорее я её вымотала. Играли много, но мне всё равно было мало. И Наташ, дочка, можешь назвать меня мамой, вы скоро всё-таки поженитесь. Мне всегда хотелось ещё дочку, но после рождения близнецов, мой организм ослаб и больше забеременеть не вышло. Но теперь у меня есть одна большая дочка, и маленькая внучка. Разве это не здорово?
— Здорово, — отвечает за меня Гордей. — Потом ещё будет одна взрослая дочка, когда Матвей женится.
— Ой, этот вряд ли. От него дождешься, — разочаровано выдыхает мама Света. — Он и не знает, что это такое "Любовь".
— Знает мама, ой как знает.
Разговоры о Матвее мне не по душам, но признаться, ни Гордею, ни Светлане Анатольевне я в таком не могу. Хотя после слов Гордея, о любви и Матвее, мне стало интересно. Не уж то нашлась та, которая смогла его полюбить? Или же, что ещё хуже, при его характере, разбить ему сердце? А второе, кажется более реальным, если взять во внимание его поведение. Надо будет расспросить у Гордея.
— Мам, у меня есть к тебе ещё просьба, — уже за столом говорит Гордей. — Ты бы не могла сегодня ещё вечером посидеть с Анечкой? В клубе будут праздновать победу "Волков", мне надо быть там. А я не хочу без Наташи ехать. Мы теперь либо вместе везде ходить будем, либо не будем вовсе ходить на такие мероприятия.
У меня, а ж челюсть отвисает после таких слов Горского. Я конечно понимала, что ему надо поехать. Но что он прям без меня не поедет, не думала. Хотела отпустить его на пару часов к парням, он ведь забил единственный гол за сегодняшнюю игру, понятное дело должен поехать. Сама же планировала дома остаться с малышкой.
— Конечно сыночек, с радостью. Тем более ты правильно говоришь, что нужно быть вдвоем на подобных вечеринках. Ты же уже не холостой. Давайте Анечку домой привезёте к нам, а потом приедете, и переночует у нас. Будем, заодно, растапливать лёд деда. Что скажите?
— Я не против, а ты Наташ?
— Я тоже.
Как только мама Гордея уходит, он хищно на меня набрасывается, и прямо на кухне мы занимаемся сумасшедшим сексом. Я кайфую от каждого его касания, каждого поцелуя, каждого проникновения. Наша сумасшедшая энергетика разносится по всей квартире. А ещё наши горячие стоны, вздохи и шлепки. А после секса на кухне, мы идём в спальню, где падаем на кровать и засыпаем сладким сном, который перебивает через полтора часа голодная Анечка.
Вечером собираюсь очень тщательно. Хочу выглядеть на все сто, ведь я сегодня иду в качестве будущей жены Гордея. И мне бы одеть что-то скромное, ведь я уже мать. Но я одеваю откровенное чёрное платье, чулки, ботильоны, а сверху накидываю пальто. Волосы мои за этот год отрасли нормально, и я больше их не наращиваю. Своя длина мне вполне нравится. Делаю мейк. Не сильно броские глаза, ну а вот губы, крашу красной помадой.
