На его лице появилась дьявольская улыбка, которой я боялась больше, чем его клыков. Я почувствовала себя неловко. Казалось, что я забыла, как надо дышать. Он опустил руки ниже и пощекотал меня.
Завизжав от смеха, я начала дергаться из стороны в сторону, заработан несколько синяков, хотя он пытался удержать меня на месте. Я извивалась и металась под его прикосновениями, пока внезапно не очутилась на полу. Глубоко вздохнув, я вскочила на ноги и неуверенной походкой направилась к выходу. В дверях я остановилась и повернулась.
Каспар сидел на стойке, посматривая в мою сторону, как тогда на Трафальгарской площади, когда я должна была почувствовать страх, но вместо него ощутила лишь влечение. Мое сердцебиение ускорилось. Я хотела уйти, но тело отказывалось повиноваться мне, словно замороженное. Я поддалась чарам принца, стала добычей. Ноги ослабели, и я схватилась за дверь.
Ничего не изменилось. Мне, возможно, казалось, что я его хорошо знала, знала каждый шрам под его левым ухом, могла определить каждое чувство лишь по цвету его глаз, но это было не так. Я знала его никак не лучше, чем в вечер знакомства. Теперь я знала правду, я знала, кем он был, но не знала его. Сотни взглядов, которые я ловила на себе, рассказали мне много о его виде, но не о нем. Теперь же я хотела. Я хотела узнать его… и поэтому я осталась. Этот хищник околдовал меня с самого начала.
Теперь я принадлежу ему. Я отдаю ему себя. Такие мысли вызвали у меня смех. Что бы обо мне подумали мои учителя-фе министки?
Каспар покачал головой, удивленно улыбнувшись.
— Что?
Просто, когда я сказала, что вся твоя, то имела в виду, что от-
даюсь во власть собственных желаний. Он задумчиво кивнул, как будто разбирая эту фразу по частям.
— Отдаваться во впасть собственных желаний — грех. Все еще уверена, что сделала правильный выбор? — услышала я шипение внутреннего голоса, пытавшегося посеять сомнение в моей душе.
Внезапно лампа замерцала, и я споткнулась. Когда я снова посмотрела на Каспара, то поняла, что все, что вижу в густом полумраке, это два пылающих красных глаза. Это придало мне сил, я повернулась и бросилась по коридору, освещенному потрескивающими факелами. Я бежала по коридору, а факелы гасли один за другим за Каспаром, который гнался за мной. В гостиной я промчалась по ковру мимо жемчужно-белых диванов и проскользнула в холл, где меня поразила царящая повсюду тишина. Было даже тише, чем обычно. Это что-то да значило, поскольку молчали даже часы. Варнов не было, да и слуг поблизости не наблюдалось. Единственный дворецкий, которого я встретила, когда мы вернулись, низко поклонился и исчез в боковом проходе.
Они были хорошо осведомлены о делах королевской семьи.
Я начала осматриваться, пятясь по мраморному полу. Дорогие изящные вазы со стеклянными цветами, установленные подальше от факелов, маленький фарфоровый купидон, примостившийся рядом с белоснежной вазой, серебряная тарелка с выгравированной латинской фразой — все это было мне знакомо, однако я заметила некоторые вещи, вызвавшие у меня неподдельный интерес. На одном из столов с мраморной столешницей лежал журнал, открытый на странице, посвященной творчеству американской художницы Джорджии О'Киф. Если бы все было, как прежде, журнал уже давно бы забрала проходящая мимо горничная. Но не сегодня ночью.
Я перевела взгляд с журнала на собственное отражение в серебряной тарелке. У меня были пунцовые щеки, а грудь быстро
вздымалась и опадала. Мои глаза блестели лихорадочным огнем,
тушь немного потекла, образовав темные круги под глазами, ко-торые я быстро вытерла. Длинная свободная футболка сползла с плеч, обнажив часть бюстгальтера. Я подняла руку, чтобы поправить ее, но меня остановил резкий голос, который почти отдал мне приказ. Я знала этот голос и понимала, что это была не команда,
а лишь просьба.
— Нет, оставь.
Быстро подняв голову, я увидела Каспара: он привалился плечом к двери, посматривая на меня и сложа руки на груди. С того места, где я стояла, было видно, как раздуваются его ноздри, что означало злость… или возбуждение.
— Как ты это делаешь? — спросил он.
Я отвернулась, медленно прошла мимо лестницы, восхищаясь красивым мраморным полом. Стук моих сапог гулко отдавался в тишине.
— Что?
Он помолчал немного, не спуская с меня пристального взгляда.
— Очаровываешь нас. Каждого вампира мужского пола… мы все хотим тебя. Я, Фабиан…
— Илта, — тихо добавила я, посмотрев на него через плечо и желая проверить реакцию.
Принц медленно кивнул.
— Ты человек, дампир. Это желание не должно быть таким сильным. Фабиан не должен бегать за тобой, а Илта… — Он замолчал, не закончив предложение. И за это я была ему благодарна. Но потом тихо, очень тихо, чтобы я не услышала, он добавил: — Оно не | должно было довести меня до этого.
Я покраснела еще сильнее, но не подала виду, что смущена. Проведя пальцами по столу, на котором стояла ваза, я поняла, что он тщательно вытерт.
— Возможно, я просто не похожа на других вампирш. Твой статус и богатство для меня ничего не значат. — Я потрогала пальцем стену, облицованную мрамором с черными прожилками. — Я не смотрю на тебя и на Фабиана как на принца и лорда. Я отношусь к вам одинаково, в отличие от ваших шлюх.
На ум сразу пришла Черити. Видимо, Каспар тоже вспомнил о ней, поскольку виновато понурился.
— В отличие от девушек этого королевства, я хочу от тебя лишь уважения. — Мы встретились взглядом. — Я знаю, что не похожа на людей, которых ты встречал прежде, потому что нечувствительна к твоим чарам. По крайней мере, если мне этого не хочется, я могу сказать тебе «нет». Такое уже бывало. — Усилием воли я заставила себя уверенно смотреть ему в глаза, пока говорила эту ложь. На самом деле я не сопротивлялась: ни тогда, когда Илта очаровал меня, никогда Фабиан поцеловал меня, ни ранее с Каспаром в машине
_ Любой мужчина, вампир или нет, всегда будет хотеть то, что не может получить.
В мгновение ока он оказался рядом и прижал руки к стене по обеим сторонам моей головы. У Каспара были широкие ладони, которыми он мог легко схватить меня за горло. Мое дыхание участилось, и я даже не пыталась этого скрыть. Мной овладела одна мысль: видеть его, узнать его.
Боже, он так сексуален. Такой темный, извращенный… Где-то в глубине моего разума возникла мысль, что все это неправильно и я должна воспринимать его иначе. Глаза Каспара сузились, словно он смог прочесть мои мысли и пытался пустить их в иное русло. Я глубоко вздохнула, чтобы не упасть, охваченная тягостным ощущением желания. Он украл у меня и это вместе с моим сердцем и волей.
