Поэтому мне доставляло удовольствие быть капитаном сборной. Это позволяло мне выступать против власти, против тех, кто хотел вставлять нам палки в колеса, кто действовал вопреки интересам футболистов. И я не думаю, что кто-то из моих тогдашних партнеров сможет бросить мне в лицо этот упрек: «Ты все делал плохо, ты не отстаивал наши интересы». Я вступал в конфликты с Блаттером, Грондоной, Авеланжем, Макри… Пусть я делал это, используя словарный запас футболиста, а не политика, и это часто выходило мне боком. Но результат, результат того стоит. Мне кажется, что если сегодня я поднимусь на Эйфелеву Башню и крикну изо всех сил, на мой зов соберутся футболисты со всего мира. Об этом мне сказал Кантона, об этом мне сказали Стоичков и Веа: «Мы входим в Ассоциацию футболистов мира, и ты – наш президент». Для меня это самая большая честь.
И я хочу, чтобы вы поняли: я не могу принять и понять, когда футболисты отказываются приехать в сборную по причине усталости, травмы или потому, что клубы, заключившие с ними многомиллионные контракты, отказываются их отпускать, потому что… Бразильцы играют по 700 тысяч матчей в год и приезжают всегда! Порой мне кажется, что теперь «аргентинский дух» вселился в них. В воскресенье Ривалдо играет за «Барселону», летит в Таиланд, забивает там за сборную, возвращается, выходит на матч против «Реала», отправляется на Кубок Америки и там рвет задницу за футболку своей сборной!.. И как бы то ни было, я говорю: «Да здравствует Ривалдо!». Так поступали раньше аргентинцы, так поступал я.
Теперь от всего этого не осталось и следа. И я не обвиняю в случившемся агентов; единственные, кто в этом виноват – сами игроки. И об этом я заявил на встрече с руководителями Ассоциации профессиональных футболистов Аргентины. «Для того, чтобы принимать решения, вам не нужен 20-летний Марадона. Хватит воевать и давайте объединяться!».
Поэтому я сейчас готов встретиться с Йозефом Блаттером, президентом ФИФА, но не для того, чтобы «сдаться», а для того, чтобы защитить права футболиста. На протяжении 25 лет моей карьеры я не сдавался, и не собираюсь делать это сейчас. 25 лет я считал, что права игрока превыше всего, и до сих пор придерживаюсь этого мнения. И никто не может опровергнуть эту правду: имя тренерам и руководителям делаем мы, футболисты, и руководителям – тоже.
Но эти слова власть имущие мне не простили. Я это пережил, и все еще продолжаю чувствовать на своей шкуре. И я готов к этому.
То, чего они так и не смогли добиться – изменить мою жизнь. Пусть что-то я делал хорошо, что-то – плохо, но это делал я сам. Меня не сделали ни Менотти, ни Билардо, ни Авеланж, ни Блаттер, ни Менем, ни Де ла Руа. Никто из них не осыпал меня золотом; все свои деньги я заработал сам, бегая с мячом по полю. Говорите, слишком много денег? Благодаря мне власть имущие получили еще больше. Поэтому они зависят от нас, и если бы футболисты могли объединиться, мы бы их стерли в порошок!
Чиновники ничего не знают о футболе, о самой игре, и они убрали игроков с того важного места, которое те ранее занимали. Они хорошо проконсультированы, привлекают самых богатых спонсоров и думают о «Кока-коле» и «Хёндае» больше, чем о главных действующих лицах игры. Я ощутил это в полной мере, когда создал свой Профсоюз футболистов. На мундиалях крутятся миллионы, мы – а те, кто делает спектакль – получаем какие-то подачки, 1 % от прибыли. Это фабрика, которая обращается хорошо только с теми рабочими, которые согласны на все.
Поэтому сегодня футболисты зарабатывают миллионы, не прилагая таких усилий как раньше, им это не так важно. Они получают по 20 миллионов долларов ни за что, ни про что. Савиола и Аймар стоят 80 миллионов долларов, их не видно на отборочном турнире к Олимпиаде, но их трансферная стоимость остается прежней. Вьери переходит из одной команды в другую за все большую цену, хотя ни одной из них он не приносил чемпионского титула. Что тогда говорить о сборной? Кому она нужна? Если в ней не нуждаются… И нет никого, кто подошел бы к ним и сказал: «Посмотри, парень, если ты не будешь играть за сборную, тебя не купит ни один клуб, и ты не будешь стоить ни хрена». Придет момент, когда будут говорить о том, что Савиола – это разочарование, хотя он – настоящий феномен! Но, чтобы доказать это, он должен блеснуть в сборной. Должен появиться тот, кто сможет растолковать им эту простую истину.
Все это изменилось, когда ушли мы, старики. И это не потому, что мы были умнее остальных; просто мы понимали, что являемся представителями людей, представителями народа. Тогда мы, те самые представители, выходили на поле и думали о матери, об отце, о друге, обо всех… И получали истинное наслаждение, когда понимали, что отправимся праздновать наши победы к Обелиску.[37]
Мне хотелось бы, чтобы все то, о чем я сейчас говорю, услышали футболисты «молодежки». Мне хотелось бы встретиться с ними и сказать: «Парень, ты из Росарио? Приезжай на поезде, на автобусе, приходи пешком… Главное – приезжай, а потом будет видно. И играй за сборную так, как ты сейчас играешь за своих родных и близких».
Сегодня судьба многих матчей решается за письменными столами в кабинетах. И это идет только во вред игрокам: я заплатил очень высокую цену за то, чтобы защитить их, чтобы в полдень в Мексике не проводили матчи, чтобы в 1990 году коррупционеры не получили тот финал, который они хотели: Германия – Италия. Вместе мы могли бы победить все то зло, что есть в современном футболе. К примеру, матчи, исход которых предопределяли судьи. Например, в 90-м на всех углах трубили о принципах «Фэйр Плей», а уже в первом же матче камерунцы замучили нас своей грубостью! А потом, в финале, что с нами сотворил Кодесаль, тот судья! Выдуманный пенальти не имеет ничего общего с принципами честной игры. Вам так не кажется? По крайней мере, я в этом абсолютно уверен. Есть куча матчей на чемпионатах мира, судьбу которых решают судьи вместо того, чтобы оставаться незамеченными. Этого не должно быть! Полно арбитров, которые оказывают влияние на результат, делая все ради того, чтобы до финала дошли те команды, которых там хочет видеть ФИФА. Достаточно вспомнить чемпионат мира 1986 года в Мексике, когда не засчитали гол Мичела – и это после того, как мяч на полметра пересек линию ворот! И это сделали для того, чтобы Бразилия смогла идти дальше. На последнем мундиале – в 1998 году во Франции из сборной хозяев мне не запомнился ни один футболист. И это вовсе не потому, что никто из них не был мне интересен. Просто с самого начала, с самого открытия турнира было известно, что в финале сыграют Франция и Бразилия.
В Аргентине арбитров убивает высокомерие. Высокомерие! Это мне продемонстрировал Хавьер Кастрильи, когда в 1995 «Бока Хуниорс» играл с «Велесом», и единственными словами, которые я ему сказал, были: «Уважай людей!». И так вели себя они все, они не давали тебе открыть рот. Они прикрываются тем, что не всегда выигрывают те, кто должен выигрывать. Пусть же в конце концов они станут профессионалами! И пусть им не позволяют наплевательски относиться к звездам футбола; они не должны портить зрелище и вредить людям. Потому что люди приходят смотреть на Марадону, на Франческоли, на Гальярдо, и если судьи убирают их с поля, они идут против людей. Так они становятся знаменитыми, а потом появляются на телевидении. Кому они должны сказать за это спасибо? Конечно же нам, игрокам.
Я сожалею о том, что не сыграл дольше в аргентинском чемпионате. Мне очень жаль, что в моей стране меня не смогли удержать с тем, чтобы я побил национальные рекорды, чтобы я чаще выступал за сборную Аргентины, а не слушал из Италии по телефону репортажи о матчах с ее участием… Да-да, когда играли сборная или «Бока», я хватался за телефонную трубку. Я считаю, что в этом нет моей вины, я был вынужден ехать за рубеж, чтобы зарабатывать себе на жизнь.
Находясь в Италии, я подметил одну интересную особенность: в Аргентине великие игроки прошлого как правило становились тренерами команд низших дивизионов – Педернера, Грильо, Гриффа, Гандулья, Пандо, Сакки. У великих учителей, по моему скромному мнению, вырастают великие ученики. В Италии же этого не происходило. Там экс-звезды шли в депутаты, теле- и радиожурналисты, советники президента. Но «возиться в земле», как это делал почти до 80 лет дон Адольфо Педернера… Нет, увольте. А сейчас я боюсь, что мы уже потеряли эту нашу отличительную особенность. И поэтому своей задачей я вижу работу с футболистами.
Я имею в виду не только тренировку, но и все остальное. Я говорю об этом потому, что меня бесит, что все еще есть на свете футболисты, которые не хотят говорить правду и не находят в себе силы выступить против несправедливости. К примеру, сказать о том, что до сих пор есть тренеры, которые требуют с игроков деньги за то, чтобы те проходили в состав команды. В Аргентине есть тренеры, которые взимают мзду с футболистов! Я это знаю, и я выступаю против этого! Я знаю, потому что многие игроки приходили ко мне и рассказывали об этом.
