Эш прошел к лестнице, не привлекая внимания персонала из задней комнаты, и быстро поднялся наверх. Коридор пропитали несвежие запахи пива и кухонной стряпни, жара выдавила этот удушающий аромат самого времени из стен и ковровой дорожки. Запах вызывал тошноту, и Эш с облегчением зашел к себе в комнату, где оставалось открытым окно. Постель была заправлена, в комнате прибрано, а что лучше всего — на тумбочке стоял графин свежей воды.
Еще закрывая плечом дверь, Эш начал расстегивать рубашку и вытаскивать ее из брюк. Обмахиваясь полами рубашки, он направился к фляжке на столике у окна, взял ее и с тяжелым вздохом сел на край кровати, потом полой рубашки вытер пот с лица, груди и живота и, закрыв глаза, посидел так несколько мгновений, пытаясь вдыхать воздух, веющий из открытого окна. Но вскоре открыл глаза, поняв, как мало воздуха попадает в комнату с улицы, — занавески висели совершенно без движения. Поднеся флягу к губам, Эш быстро глотнул водки и налил в стакан воды из графина на тумбочке. Вода была тепловатой, но хорошо заливала огонь алкоголя, в то же время утоляя жажду. Невидящим взглядом он уставился в окно, а в голове теснились мысли. Прошло несколько минут, прежде чем Эш снова потянулся к графину, чтобы наполнить стакан. Водка, потом вода. И снова: водка, потом вода. Стало получше, и мысли начали выстраиваться в каком-то порядке.
Симу с Фелан не был дураком, каким мог показаться. Возможно, он эксцентричен, слишком экстравагантен, но в этом человеке скрыт острый ум, который заметен не сразу. Обладает он психической энергией или нет — это другой вопрос, хотя ирландец, несомненно, восприимчив: он быстро ощутил царящее в Слите настроение. Впечатляет и его знание мертвого латинского языка, равно как и познания в истории — он легко восстанавливал исторический фон церковных записей, когда они вместе просматривали их. Из этих древних книг оставалось еще многое узнать, но через пару часов кропотливой работы, тщательно просеяв каждую строчку, которая могла относиться к их поискам, двое мужчин начали уставать.
Оставалось еще много работы, но в конце концов Фелан уговорил Эша вернуться в гостиницу и отдохнуть, пока сам он продолжит исследование, и Эш, все еще чувствовавший недосыпание после прошлой ночи, неохотно согласился. Кроме того, ему хотелось навестить Эллен Преддл, посмотреть, оправилась ли она после ночных волнений, а также забрать пленку из расставленных в коттедже камер. Требовалось также время, чтобы обдумать все то, что они с Феланом уже узнали. Если те церковные записи не были сделаны сумасшедшим, Слит имел тайную историю, столь же ужасающую, сколь и отталкивающую. Извинившись, Эш оставил ирландца продолжать работу в одиночестве.
«Эллен Преддл тоже могло не быть дома — хотя и вряд ли, — подумал он, — или — более вероятно — она могла просто не открыть дверь на его стук». Эш несколько минут колотил в дверь, потом постучал в окно, заглянул и позвал хозяйку. Внутри не раздалось ни звука, не было видно и движения, и он решил зайти попозже вместе с Грейс, которая, может быть, убедит вдову снова впустить их. Тягостное чувство все возрастало, и Эш поехал обратно в гостиницу.
Он потряс фляжкой у уха, чтобы оценить, сколько там еще осталось. Она была почти пуста. Эш сделал последний глоток и потянулся к сигаретам, которые бросил на кровать. Когда он закурил, послышался неуверенный стук в дверь.
— Дэвид?
Это был голос Грейс.
Эш встал и двинулся мимо кровати, а когда раздался повторный стук, распахнул дверь. Грейс еще не успела опустить руку. Хотя в затененном коридоре было мало света, Эш разглядел в ее светлых глазах волнение.
— Грейс? Ваш отец…
— С ним доктор Степли. — Она смотрела мимо него, в комнату, и Эш отошел в сторону, чтобы Грейс могла войти. — Я сразу отправилась сюда, — сказала она, проходя. — Вроде бы внизу никого нет.
Грейс встала у кровати и посмотрела на него, ее волосы были распущены, на лбу поблескивала легкая испарина.
— Мне нужно было увидеться с вами, Дэвид. Раньше у нас не было возможности поговорить.
Он вспомнил их поцелуй, открытую этим поцелуем ошеломительную свободу, проникновение в душу друг другу. Эти образы, эти ощущения по-прежнему оставались в душе, но теперь были более неотложные дела.
— Я должен кое-что рассказать вам о Слите, Грейс. Ваш отец…
— С ним все в порядке, доктор Степли позаботится о нем. Сначала нужно поговорить о вас, Дэвид, как вы не понимаете?
— О Боже, я меньше всего…
— Вы не понимаете? Я все знаю о вас, знаю о вашем чувстве вины. Но вы не виноваты, разве это не ясно? Вы не причастны к смерти вашей сестры.
Эш был ошеломлен. Черт возьми, о чем она говорит?
— Я проникла в ваше сознание, Дэвид. Я узнала ваши мысли, я пережила ваши воспоминания. Я была рядом с вами, когда погибла Джульетта.
Он повернулся к ней спиной, словно чтобы закрыть дверь. Требовалось время подумать.
— Вы не могли о ней знать…
— Но я знаю. На несколько минут, может быть, даже секунд, мы стали частью друг друга, и наши мысли слились. И между нами существует эта связь, психическая связь. Мы оба чувствовали, что когда-нибудь встретимся.
Она шагнула к нему, но он, словно защищаясь, поднес к губам сигарету.
— Чего вы боитесь? — В ее голосе слышалась мольба. — Я знаю, что ваша сестра умерла не по вашей вине, хотя вы и корите себя. Не это ли мучило вас все это время — чувство вины за то, что ваша сестра утонула? И с тех пор призрак Джульетты являлся вам во сне. Вот почему вы так старались доказать, что призраков не бывает. Если их нет, если после смерти никакие духи не блуждают в этом мире, то и Джульетты нет, она не может преследовать вас и искать мести, она существует только в вашем воображении. Не так ли вы думали?
Эш не нашел что сказать, и Грейс продолжала:
— Потом в месте под названием Эдбрук кое-что произошло, и вам пришлось признать существование призраков. Два брата и их младшая сестра Кристина — они открыли вам неоспоримую правду. Как и собирались, потому что были заодно с Джульеттой. Они принадлежали злу, Дэвид, это были злые духи, сговорившиеся с вашей сестрой, чтобы заставить вас страдать не только от сознания вины за смерть Джульетты, но еще и за упорное отрицание всего сверхъестественного, за вашу работу, за вашу книгу, ваши попытки отговорить остальных от веры в мир духов. Боже мой, вы были так уязвимы!
Эмоции захлестывали Грейс, но она сдерживала себя.
— Вы сами понимаете, как смешно это звучит?
Она вдруг опомнилась.
— Тогда скажите, что это не так, попытайтесь отрицать это. Вы не можете притворяться передо мной, Дэвид, теперь я слишком хорошо вас знаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
