— Я был бы вам очень благодарен, если бы вы ничего не трогали, Дэвид. Я потратил время, чтобы собрать листы вместе.
Хотя в голосе ирландца по-прежнему слышалась насмешка, Эш ощутил в нем и некоторую тревогу, а, приглядевшись, в улыбке различил мрачность.
— Я удивился, не застав вас здесь, когда пришел, — проговорил Фелан, словно не замечая пристального взгляда исследователя. — Ведь это входило в ваш план, не так ли? Нам следовало разделиться в наших исследованиях?
— Я не знал, что вы так скоро вернетесь.
— Микрофильмы в библиотеке сообщили мне все, в чем я нуждался. Я хотел проконсультироваться с вами, прежде чем браться за архивы. — Мрачность перешла в его глаза — Это может оказаться хуже, чем я ожидал, Дэвид. Гораздо хуже. Но сначала скажите мне, какой негодяй устроил этот вандализм? — Он указал на свалку на полу.
Эш вкратце рассказал, как они с Грейс нашли в часовне викария в полубессознательном состоянии с разбросанными вокруг церковными записями.
— Значит, это был сам преподобный Локвуд, — задумчиво проговорил Фелан, когда он закончил. — Интересно, зачем это священнику, столпу общества, уничтожать хронику своего прихода?
— Видимо, ему не нравится какая-то история, о которой там говорится?
Фелан с интересом посмотрел на него и добавил:
— История про его собственного предка.
Эш опустился на колени у изорванной бумаги и, забыв о предупреждении, поднял обрывок пергамента.
— У вас было время просмотреть все это?
Фелан издал усталый насмешливый вздох.
— Чтобы просмотреть все это, нужна неделя, а чтобы ознакомиться как следует — много больше. Но все же я нашел кое-что интересное. — Он наклонился и осторожно взял переплетенный том, который, несмотря на свою очевидную древность, был вроде бы в лучшем состоянии, чем большинство других, среди которых лежал. — Я нашел этого голубчика на самом дне сундука, под кучей всякого хлама. К счастью, наш зловредный викарий не успел добраться до него.
Осторожно держа на коленях книгу в потрескавшемся кожаном переплете и с золоченым обрезом, маленький ирландец открыл ее.
— Многое здесь неразборчиво, а еще больше читается как какая-то напыщенная белиберда. Боюсь, автор не был образованным человеком, судя по его употреблению латыни. Я могу это презирать, но такой стиль делает чтение завораживающим. Кстати, этот парень может вызвать у вас интерес — Он полуобернулся и кивнул на каменного рыцаря, лежащего на пьедестале позади. — Это сэр Гарет, он был первым Локвудом, появившимся в Слите. Не думаю, что это местечко было чем-то примечательно в тринадцатом веке, но деревня и все прилегающие земли были отданы этому рыцарю в награду за его заслуги в Пятом крестовом походе. Вы знаете свою историю, Дэвид?
— Могу сказать вам лишь, что случилось вчера.
Фелан приподнял брови:
— Несомненно, вы смеетесь надо мной. Ну да ладно, не важно. Кажется, сэр Гарет принимал участие в несколько нелогичной и неудачной попытке христианского войска завоевать Египет — наверное, все рыцари были в упоении после Четвертого крестового похода, состоявшегося лет за десять до того или еще раньше и приведшего к захвату Константинополя и образованию Византийской империи. — Он недоуменно покрутил головой. — Вы бы решили, что наш рыцарь вернется после поражения домой отрезвленным, но ничуть не бывало. Из того, что я сумел разобрать в этих замысловатых каракулях, следует, что он вернулся с войны с несколько странными — захватывающими — идеями в голове. К несчастью для местных жителей и соседних землевладельцев, это были не христианские идеи.
— Тому есть свидетельства в книге?
Фелан улыбнулся:
— Некоторые. Но мне то и дело приходилось читать между строк, как бы благочестивы они ни казались. Я бы сказал, сэр Гарет определенно был энтузиаст. И опять же, к несчастью, его энтузиазм — нет, лучше назовем вещи своими именами: его нездоровая одержимость — заключалась в колдовстве.
— Но его потомки стали служителями церкви.
— Очень странно, не правда ли? Думаю, это сделало их власть над местными жителями абсолютной.
Пробравшийся в старое здание ветерок поднял листы бумаги у ног Фелана, и тот положил на них трость, которая была прислонена к его стулу.
— Видите ли, несколько пассажей являются прямым цитированием египетской Книги Смерти. При вашем знании оккультизма, думаю, у вас есть некоторые догадки, для чего предназначалась эта стряпня.
— Она предназначалась для того, чтобы ее читали умирающие перед смертью и отдавали власть над своим подсознательным «я» духу, который остается жить.
— Да, определенную власть над судьбой и чудесными явлениями — так следует сказать? Прекрасная перспектива, вам не кажется?
— Думаю, сэр Гарет сел в галошу, когда умер и убедился, что это все пустая болтовня, — сухо ответил Эш.
— Но болтовня ли это? А чем вы считаете призраков, духов, упырей, выходцев с того света и тому подобное? Разве это не души тех, кому не позволено или кто сам себе не позволил отойти к величайшему блаженству? Возможно, сэр Гарет открыл для себя эту тайну и хотел поделиться своим знанием или даже править при помощи него. — Фелан остановился и улыбнулся Эшу скорее покорно, чем устало. — Но вижу, вас это не убедило, Дэвид. Вечный циник, а?
— Вы упрекаете меня? Довольно абсурдно, не правда ли?
— Не более чем призраки, терроризирующие маленькую деревушку на Чилтернских холмах. Но давайте не будем сейчас спорить об этом частном вопросе — нам еще нужно многое раскопать, прежде чем делать какие-то выводы. И все же, я полагаю, дневник сэра Гарета — неплохо для начала, гораздо лучше, чем можно было ожидать.
Погрузившись в задумчивость, он стал медленно перелистывать страницы.
Эш поднялся с колен и, подойдя к лежащей фигуре, провел рукой по потрескавшемуся камню. По телу неестественно быстро распространился холод. Встревоженный, Эш тут же отдернул руку.
Его отвлекли звук закрытой книги и бормотание Фелана.
— Вы что-то сказали? — спросил Эш, машинально потирая руки, чтобы согреть их.
— Мысли вслух, мой мальчик, — одна из неприятных привычек, приходящих с возрастом.
Несколько мгновений он что-то мурлыкал себе под нос, барабаня пальцами по толстой обложке книги у себя на коленях. Потом его глаза остановились на Эше, и в них не было прежнего юмора, а присутствовала только усталость.
— Как я говорил, нужно многое сделать, а времени мало.
— Я помогу вам разобраться в этом беспорядке. Может быть, я сумею прочесть относительно поздние записи, сделанные не на каком-нибудь тарабарском языке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
