class="p1">– Ну почему я все узнаю последней?! – горестно восклицает королева и велит своим придворным дамам скорее собираться в дорогу: надо срочно ехать в Лондон.
А для садовника у нее находятся только грубые слова:
– Садовник, за такую злую весть
Дай бог твоим цветам вовек не цвесть.
Королева и придворные дамы уходят.
Садовник (носитель народной мудрости, вероятно) не сердится на выходку королевы, он относится с пониманием и сочувствием.
– Да пусть бы пропали все мои труды, если бы ей от этого полегчало, – говорит он.
Уходят.
Акт четвертый
Сцена 1
Лондон. Тронный зал в Уэстминстерском дворце. Вокруг трона, на возвышении, стоят лорды: слева – светские, справа – духовного звания; внизу – члены палаты общин
Входят Болингброк, Омерль, Серри, Нортемберленд, Перси, Фицуотер, епископ Карлейльский, аббат Уэстминстерский и другие, за ними стража ведет Бегота.
В этой сцене заявлены три новых для нас персонажа: герцог Серри, лорд Фицуотер и аббат Уэстминстерский. Кто они такие – будем выяснять по мере их появления.
Болингброк требует подвести Бегота поближе.
– Ну, расскажи нам, Бегот, только честно: как был убит мой благородный дядя Томас Вудсток, герцог Глостер? Кто задумал это преступление вместе с королем, кто организовал, кто исполнил?
– Пусть сюда выйдет лорд Омерль, – говорит Бегот.
То есть он просит очную ставку не с кем-нибудь, а с сыном герцога Йорка. Однако! Болингброк велит Омерлю выйти и встать лицом к лицу с Беготом.
– Милорд, неужели вы тут, при всех, откажетесь от своих слов? – начинает Бегот. – Я хорошо помню, как вы мне сказали: «Неужели мне никак не дотянуться из Англии в Кале, до дядюшкиной головы?» А в другой раз вы говорили, что хорошо бы ваш кузен Болингброк никогда больше не вернулся в Англию, и вообще лучше всего, если б он умер.
– Это ложь! – кричит Омерль. – Я не позволю этому клеветнику порочить мою честь!
Бросает перчатку. То есть вызывает Бегота на поединок, надо думать.
– Ты лжешь, и я готов доказать это кровью!
Бегот, по-видимому, собирается принять вызов, потому что Болингброк останавливает его:
– Постой, Бегот, не поднимай перчатку.
Омерль в столь критический момент озабочен не столько обвинениями, сколько тем, что драться на поединке ему предстоит с человеком, не равным ему по знатности. С нижестоящим то есть. Ну, ясное дело, Омерль – родной внук короля Эдуарда Третьего, кровь-то в нем какая течет!
– Эх, если бы меня оскорбил не он, а дворянин самого высокого звания…
Тут в разговор вмешивается Фицуотер. В Википедии я не смогла ничего найти о нем, так что будем считать, что это вымышленный персонаж. Ну, поскольку он «лорд», стало быть, из дворян, а судя по тому, что он говорит, из дворян с достаточно высоким титулом. Имена, начинающиеся на «Фиц», обычно давали внебрачным сыновьям королевских особ (например, Фицроберт – сын Роберта, Фицуильям – сын Уильяма и так далее), так что у нас есть основания предположить, что кто-то из предков Фицуотера и впрямь является носителем королевских кровей. Если же исходить из того, что мы снова сталкиваемся с чудесами транслитерации, то тогда речь может идти об Уолтере, 5-м бароне Фицуотере, английском аристократе 31 года от роду, чей дедушка Джон, 3-й барон Фицуотер, находился в свите Черного Принца и участвовал вместе с ним в военных действиях.
– Если ты, Омерль, ищешь противника, равного тебе по статусу, то можешь драться со мной. Я своими ушами слышал, как ты похвалялся, что погубил герцога Глостера. Если будешь отрицать – убью тебя не задумываясь.
– Ты не доживешь до этого дня, трус! – кричит Омерль.
– Да я готов биться хоть сейчас!
– За свою ложь, Фицуотер, ты попадешь в ад! – угрожает Омерль.
Что мы здесь имеем? Если шекспировский Фицуотер это и впрямь 5-й барон Фицуотер, то вполне понятно, что он изо всех сил защищает репутацию Ричарда Второго: дед барона был близок с отцом короля, связи почти семейные. Пусть в убийстве Глостера обвиняют кого угодно, лишь бы отвести подозрения от Ричарда.
Вступает Генри Перси, сынок Нортемберленда:
– Ты все врешь, Омерль! Обвинения в твой адрес – чистая правда, и я готов биться с тобой на смерть, чтобы это доказать. Вот моя перчатка. Хватит у тебя смелости ее поднять?
– Да пусть у меня рука отсохнет, если не осмелюсь, – огрызается Омерль.
А вот позиция Генри Перси по прозвищу Горячая Шпора имеет, судя по всему, несколько иную подоплеку. Он вместе с отцом и дядей с самого начала мятежа переметнулся на сторону Болингброка, то есть является противником короля Ричарда и должен стремиться при любой возможности доказывать, какой Ричард плохой. Омерль – человек короля, его двоюродный братишка, и если к смерти дяди Глостера причастен Омерль, то наверняка и Ричард при делах. То есть на сцене совершаются два одинаковых поступка (и Фицуотер, и Горячая Шпора обвиняют Омерля во лжи), но с разным подтекстом. Фицуотер заинтересован в том, чтобы переложить вину на Омерля и тем самым как бы обелить Ричарда; Перси же хочет доказать причастность Омерля и тем самым замазать короля. Занятно! Хотя вполне вероятно, что все не так и Фицуотер тоже захотел утопить несчастного короля, дабы выслужиться перед новым руководством. Кто их разберет, этих средневековых дворян! Трудно нам их понять, ведь в наше время политические позиции так легко и быстро не меняются, а уж о том, чтобы предавать тех, кому по гроб жизни обязан, даже речи идти не может…
К Перси и Фицуотеру присоединяется некто, названный Шекспиром «Один из лордов». Он тоже обвиняет Омерля во лжи и тоже готов доказывать свою правоту при помощи поединка. Получив одновременно четверых противников (Бегот плюс еще трое), Омерль не пугается.
– Ну, кто еще? – с вызовом произносит он. – Давайте, не тушуйтесь, я приму любой вызов!
Подает голос Серри. На нем остановимся чуть подробнее. Это Томас Холланд, 1-й герцог Суррей. К слову замечу, что во время несостоявшегося поединка между Норфолком и Болингброком (в 1398 году) именно Томас Холланд, герцог Суррей, занимал в Англии пост лорд-маршала. У Шекспира же процедурой поединка руководит какой-то отдельный лорд-маршал, а герцог Серри появляется только в этой сцене. Чтобы понимать, почему Холланд занимает ту позицию, которую занимает, нам придется немножко углубиться в его родословную. Итак, жила-была красивая девушка по имени Джоанна, имевшая прозвище Прекрасная Дева Кента. Она очень рано и без
