Но доктор Старк не попалась на эти уловки, и вот уже двадцать минут она громила эссе в пух и прах.
Катя мрачно взирала на эту американку, которая блестяще закончила Барнардский университет, но магистерскую и докторскую степени получила уже в Англии, в Оксфорде. Ей было сильно за тридцать, она была хороша собой, всеми уважаема и стройна, что казалось Кате несправедливым.
Доктор Старк, как всем было известно, ни разу в жизни не побывавшая замужем, обладала особой аурой, излучала стальной, непреклонный феминизм. Она преподавала в последнем женском колледже Оксфорда, колледже, в который Катя поступила также в припадке феминизма, о чем потом жалела. Доктор Старк могла по полчаса обсуждать значение одного слова.
– Катя, я вижу, что, когда вы писали, вы думали о чем-то другом и продолжаете это делать сейчас. – Доктор Старк замолчала, увидев, что Катя с отсутствующим и недовольным видом смотрит в окно на внутренний дворик, мокнущий под сильным дождем.
– Да, возможно, – вяло пробормотала Катя. – И вообще мне не нравятся оба романа. – Он перевела взгляд на преподавательницу. – Все эти надуманные истерические страсти… Вообще, я не в восторге от Бронте.
– Это заметно, – отпарировала доктор Старк. – Катя, вы не спрашивали себя, почему у вас всегда возникают проблемы с женской прозой? Со всеми писателями-женщинами?
– Не спрашивала, – угрюмо бросила Катя, которая из принципа никогда не признавала, что у нее могут возникнуть какие бы то ни было проблемы.
– Тем не менее это весьма заметно и весьма показательно. Это хорошо видно в ваших работах. Я предложила вам эту тему, поскольку надеялась, что в этих романах, которые ни в коей мере не являются женскими излияниями, как вы, очевидно, склонны считать, вы увидите строгую схему и тщательно продуманный план. В обоих романах рассказчиками являются мужчина и женщина. Как вы думаете, Катя, какому из рассказчиков, по замыслу автора, должен верить читатель? Мужчине или женщине? Вы не отвечаете на этот вопрос. – Должна сказать, что в вашей работе полностью отсутствует проникновение в предмет, что обычно вам не свойственно.
Катя была уязвлена.
– Я думала… – начала она.
– Думали вы очень мало.
Доктор Старк протянула Кате листы, теперь испещренные пометками, и окинула ее долгим холодным взглядом.
– Одна из целей нашего курса – научить вас читать. Научить вас тонкостям процесса чтения. Нельзя читать наспех и подходить к произведению с готовыми мерками, воспринимать его предубежденно. – Она сделала паузу. – Я чувствую, что искусство читать в наше время находится на грани вымирания. Между тем навыки, полезные в литературе, могут оказаться полезными и в повседневной жизни. – Катя, я вижу, у вас что-то не в порядке. У вас есть способности, но, как показывает эта работа, вы их тратите впустую. Вы можете быть весьма интеллигентны, когда хотите. В том, что вы написали, интеллигентности нет ни на грош, а сейчас вы даже не пытаетесь воспринимать мои слова. Катя, совершенно ясно, что вас что-то беспокоит. Не хотите ли сказать мне, что именно?
– Нет, – буркнула Катя.
– Ну что ж, попытайтесь справиться сами, – ответила доктор Старк, вставая. – Вы вольны даром тратить свое время, но не мое. Шесть тысяч слов о роли временной схемы в «Грозовом перевале» к следующему четвергу. Если у вас возникнет желание переписать эту работу, оно будет всячески приветствоваться.
Черта с два, подумала Катя, приподнявшись, когда доктор Старк проскользнула мимо нее к своему столу. Она подумала о собственном романе, который, повинуясь внезапному импульсу, начала писать на этой неделе в три часа утра, когда Том крепко спал. В нем повествование велось от лица женщины на двадцать лет старше самой Кати. Глядя, как доктор Старк собирает свои бумаги и книги, Катя решила, что повествование от первого лица было ошибкой. Она уже начала переделывать в уме четвертую страницу, когда поняла, что идет к двери вместе с доктором Старк, которая продолжает что-то говорить.
Они вместе вышли на улицу. Там Катя, которая пребывала в чрезвычайно дурном расположении духа и шла, низко опустив голову, надвинув на глаза кепку с козырьком, налетела на человека в черном плаще.
– Бог ты мой! – воскликнула доктор Старк, резко остановившись. – Роуленд? Не могу поверить. В последний раз мы виделись пятнадцать лет назад.
Несомненно, это был он, Роуленд Макгир. Волосы у него были совсем мокрыми, выражение лица – угрюмым.
– Мириам, – недоуменно произнес он, и доктор Старк залилась алым румянцем. – Вот так сюрприз. Я вообще-то искал Катю.
– И вот вы ее нашли.
– До чего же невозможный город! Парковаться нельзя, ездить нельзя. Катя, я ищу Тома, он мне очень нужен… Да, Мириам, почти пятнадцать лет. – Он помолчал, нахмурившись. – Кажется, это был ежегодный бал?
– Ты точен, Роуленд. Впрочем, ты всегда был точен. – Доктор Старк улыбнулась несколько насмешливой улыбкой. – А насчет транспорта в этом городе я согласна. В конце концов, приходится ездить кругами. А теперь я должна вас покинуть. Опаздываю на лекцию.
Она исчезла, а Катя незадолго до этого момента решила, что она все-таки верит в судьбу.
– Ни на какую лекцию она не опаздывает, – угрюмо доложила она Роуленду. – Она идет покупать бараньи котлеты на ужин. Почему она так покраснела? Она никогда не краснеет.
– Не имею ни малейшего представления, – ответил Роуленд тоном, в корне пресекавшим дальнейшие расспросы. – Он двинулся в том же направлении, что и доктор Старк, потом вдруг резко остановился.
– Том, – проговорил он с несвойственным ему возбуждением. – Я должен видеть Тома.
– Сегодня ничего не получится. Том в Шотландии, в Эдинбурге. Он улетел сегодня утром на какой-то идиотский семинар.
– В Шотландию? Сегодня? Черт побери!
Катя злорадно взглянула на него.
– И он вернется не раньше, чем завтра вечером. Вам нужно было позвонить.
– Позвонить? Я звоню с девяти утра. Я звонил в его колледж, в ваш колледж. Чуть не угодил в кювет, когда звонил из машины. В Шотландию? Но сейчас ведь разгар семестра.
– Ну и что? – сказала Катя, прибавляя шагу. – У него нет лекций, а с преподавателями он договорился. Времена меняются, Роуленд. Оксфорд уже не тюрьма, как было в ваше время. Черт! – Она внезапно остановилась. – Эта мерзкая женщина!
– Какая женщина?
– Доктор Старк. Она разнесла мое эссе.
– Это ее работа. – Роуленд теперь шел бок о бок с ней. – Я не знал, что она ваш преподаватель. А работа хорошая?
– Нет, чертовски поганая. – Катя ниже наклонила голову. – У меня другое было в голове. – Сказав это, она пристально посмотрела на Роуленда, который не обратил на этот взгляд ни малейшего внимания. – Эти Бронте, – с яростью в голосе продолжала Катя. – «Грозовой перевал» и чертова «Незнакомка». Страсти! Много эта Старк понимает в страсти! Любовь… Скучища, смертная скучища.
