— Все, закончим с этим. Я больше не скажу по этому поводу ни единого слова. — Она накрыла сжатую в Кулак руку Девон своей теплой мягкой ладонью. — Ты ведь знаешь: каково бы ни было твое решение, я всегда буду на твоей стороне. Наша дружба пережила и не такие испытания.
Лицо Девон просветлело.
— Похоже, ты говоришь правду.
На самом же деле Девон ни в чем не была уверена. Что, если Джонатан только использует ее для достижения своих целей? Хуже того, возможно, что ее сознание снова выделывает один из своих зловещих фокусов, примером чему была ужасная ночь в стаффордской гостинице? Тогда ей придется встретиться лицом к лицу с куда более опасным врагом, нежели какие-то призраки, которых она видела в Желтой комнате, и имя этому врагу — безумие.
Однако Девон не стала делиться с подругой своими сомнениями и лишь сказала с улыбкой:
— Что решено, то решено, и хватит об этом. Если ты не против, давай лучше прогуляемся по магазинам.
Кристи, конечно, заметила смятение подруги, но решила последовать ее совету и сменить тему разговора.
— Отличная мысль. Если мы поторопимся, то вполне успеем на рождественскую распродажу.
— Тогда вперед.
Кристи засмеялась. Почему-то всегда они вспоминали о рождественских подарках в последнюю минуту. Девон попросила официанта принести счет и расплатилась, поскольку в этот раз была ее очередь угощать. Потом они пошли к выходу.
Оказавшись на улице, Девон поплотнее запахнула кашемировое пальто. Ей следовало смотреть на мир веселее — уже хотя бы по той причине, что Джонатан, несомненно, порадовался ее решению забыть про свой бредовый проект, да и ее родителей это наверняка тоже обрадует. Если разобраться, мысль покончить со столь тягостным для нее предметом, который вдруг сделался центром ее жизни, должна была заставить, ее плясать от восторга. В самом деле, решение и больше ни о чем не надо заботится. Тем не менее Девон не могла отделаться от ощущения, что упускает в своей жизни что-то важное, а главное — лишает своей поддержки тех, кому она очень и очень требовалась. Успокоение и радость не приходили — возможно, из-за тех несчастных, что оставались взаперти в стенах старинной гостиницы в Стаффорде.
Глава 15
После разговора с Кристи решение Девон прекратить работу над книгой укрепилось окончательно. Рано утром в понедельник она поехала в библиотеку Нью-Йоркского университета, чтобы вернуть взятые там материалы. Сдав их все библиотекарю, Девон демонстративно отряхнула руки, словно стремясь убедить себя, что с прошлым покончено. Но, заглянув в свой абонемент, она с удивлением обнаружила, что на ее имя поступили новые книги — те самые, которые она не смогла найти в абонементе в прошлый раз. Тут Девон вспомнила о Томике материалов с письмами отца Флориана к его матери, а также послание Флориана к брату. Сначала она подумала, что эти письма скорее всего не содержат ничего нового, но потом все же решила их просмотреть — в конце концов не зря же она заказывала книги.
Не обращая внимания на охватившую ее вдруг тревогу, Девон быстро разыскала письмо отца Флориана, Эдварда Эфраима Стаффорда, к его жене Элоизе, написанное в 1878 году. Флориану тогда исполнилось девять. Она сразу заметила то, что его имя в письме упоминалось в связи с какой-то проказой.
«Я не потерплю подобного поведения со стороны мальчика, — писал его отец. — Можешь передать нашему сыну, что после моего возвращения к нему будут применены самые суровые меры воздействия — как минимум основательная порка. Кроме того, ему придется посидеть в темной комнате, дабы он мог по минутам вспомнить все свои дурные деяния». У Девон по спине побежал холодок. Кажется, она где-то читала что суровое обращение с детьми может передаваться в некоторых семьях из поколения в поколение. Поэтому логично было предположить, что Флориан воспитывал своего сына такими же суровыми методами, как в свое время его отец воспитывал его самого.
Рука Девон, державшая книгу, вдруг затряслась. Неужели ты собираешься снова вернуться к этому кошмару? Собственная непоследовательность настолько ее поразила, что Девон с негодованием захлопнула томик с письмами, повернулась и решительно направилась к выходу.
Она уже почти ушла. Господь свидетель, как ей этого хотелось. Пожалуй, в тот момент у нее не было других желаний, однако у двери она почувствовала, что просто не сможет переступить порог и забыть о тайне Стаффордов навсегда. Девон быстро вернулась и окинула взглядом список книг. «Прочту только одно письмо — и ничего больше», — пообещала она себе и, достав нужный том, принялась его перелистывать в поисках интересовавшего ее документа.
Для того чтобы обнаружить его, много времени не потребовалось. Книга словно сама распахнулась на нужной странице, и Девон увидела послание Флориана к брату Уильяму. Внизу в скобках стояла дата: 10 июня 1897 года. Прошло ровно две недели после смерти его сына. Конечно, следовало бы изучить этот документ в первую очередь, но обстоятельства сложились таким образом, что он попал ей в руки последним.
Сначала Девон показалось, что ничего стоящего в этом письме нет. Начиналось оно самым обычным приветствием: «Мой дорогой брат». Впрочем, последующие строки да и основной тон письма раскрывали во всей полноте скорбь Флориана.
«Не могу выразить тебе, какой силы отчаяние и безнадежность овладели мною. Я потерял моего единственного сына, кровь от крови моей, плоть от плоти. На этого ребенка я возлагал столько надежд. Те дни, что мне еще предстоит прожить, навсегда окрасились для меня в мрачные, траурные тона. Моя жена непрестанно рыдает. Она не позволяет мне утешить ее и не допускает до себя.
Мысль о том, что до скончания своих дней мне предстоит прожить в одиночестве, меня убивает. Если бы я не знал, что самоубийство — величайший из грехов, я бы последовал за сыном в могилу. Неоднократно я принимался стегать себя хлыстом, отчего спина моя покрылась рубцами и стала кровоточить, но не смог получить облегчения. Господь Всемогущий, что же я наделал!»
Девон вынуждена была ухватиться за край стола, чтобы не упасть. Все вокруг нее закружилось в бешеном хороводе. Она попыталась успокоиться и утихомирить разошедшееся сердце, с ужасом чувствуя, что ее ладони опять, как тогда, стали влажными от пота, а грудь сжало с такой силой, что она едва могла дышать.
Так это правда! Все — правда!
Девон опустилась в кресло. Руки у нее тряслись, а ноги словно налились свинцом. Она сделает с этих писем копии и покажет Джонатану. Или нет, лучше она приведет его сюда и заставит прочитать слова его собственного дяди. Конечно же, после этого он ей поверит…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
