По окончанию медового месяца подарил жене такую же фляжку как у себя и доходчиво объяснил как и в каких случаях стоит использовать "оружие последнего шанса". Жена фляжку с тех пор хранила в укромном месте и уходя в опасные предприятия брала с собой.
В тайне от Бэт, обзавёлся такой же фляжечкой и Джон. Всё таки жизнь вождя штука непредсказуемая и мало ли как карта ляжет, всегда хорошо иметь в рукаве козырного туза, а лучше джокера.
Зульфикар - махаут
БИ: Мат! А говорил "второй разряд".
УЭФ: Он хвастун!
СКРИПАЧ: Нечестная игра, вы за счёт моих мозгов выигрываете.
УЭФ: Если бы у тебя мозги были, ты бы сейчас в МГИМО учился, а не здесь всем настроение пудрил.
"Кин-дза-дза"
Махаут, значит погонщик слонов. Их в современной Индии и так оставалось всё меньше, а тут подфартило старому махауту попасть на другую планету, и что прикажете ему теперь делать, если всю свою жизнь он занимался только слонами и ничем иным. Этим ремеслом занимался его отец и его дед и ...короче его предки служили погонщиками слонов ещё в войсках великих моголов. Ну нету тут лопоухих слонов и баста.
Нынче старый махаут никому не нужен и сидит у ворот Нью-Дели с пустой плошкой для подаяний. Сегодня с утра зарядил дождичек и ни одна рупия не упала в чашу. Прохожие не торопятся появляться под тёплым тропическим дождичком, который льёт как из ведра. Похоже опять Зульфикару предстоит поголодать. Но вот сквозь шум дождевых капель послышалось шлёпанье по лужам с восточной стороны, откуда теперь нет, нет да и приходили торговцы с узкими хитрющими глазками. Торговец выбрал хороший момент, в такую непогоду никому в голову не придёт искать на торговых тропах лёгкой поживы.
Зульфикар смотрел, как в его плошку собирается теплая дождевая вода. Пришелец с востока остановился прямо перед нищим. Махаут видел только его обувь. Никогда в жизни он не видел такой. Это были мягкие кожаные сапоги без всякого намёка на каблук, как чулок сидевшие на ногах, эти кожаные сапоги были украшены переплетенными разноцветными кожаными ремешками и кожаной же бахромой. Эти сапоги теперь стояли напротив Зульфикара. Тот почтенно не поднимал глаз от плошки, теперь он заметил, что плащ на незнакомце не простой, с него вода сливалась струями не впитываясь и не задерживаясь. Голос из под надвинутого капюшона прогрохотал над старым махаутом как раскат грома:
- Зульфикар?!
- Да, господин.
В плошку нищего плюхнулся совершенно сухой кожаный кошель, наполненный деньгами, он был такой тяжёлый, что от неожиданности плошка выпала из рук бывшего погонщика слонов и рупии высыпались частично прямо в грязь. Голос продолжил по-английски:
- Следуй за мной, для тебя есть работа.
Лучше быть живым нищим, чем богатым мертвецом и Зульфикар не сдвинулся с места.
- Я из Нью-Дели никуда не пойду.
- Тогда извини.
Незнакомец схватил махаута за руку и вколол ему в предплечье шприц, после чего индиец обмяк. А незнакомец подхватил лёгкое тело на плечо и тут же потопал прочь от Нью-Дели. Дождь старался смыть всякие следы происшедшего, но на крыше ближайшего дома лежал в это самое время воришка Шан и всё видел и слышал. Как только пелена дождя поглотила незнакомца и его добычу, он спустился с крыши и собрал рассыпаные рупии и кошелёк с плошкой нищего. Рупии он припрятал и понесся к полицейскому участку. Там он предъявил плошку и кожаный кошель, и никто бы данным случаем не заинтересовался, если б Шан не заметил одной особенности незнакомца. Руки у того были чёрные. Тут полиция подорвалась и чины позвонили куда надо наверх. Появление чернокожего средь бела дня и наглое похищение пусть и распоследнего в Нью-Дели нищего, всколыхнули властьимущих. Слишком всё подозрительно и непонятно, а значит опасно. Не прошло и часу, а в восточном направлении уже уходили машина за машиной с вооруженными до зубов людьми. Ещё через час начали поступать первые сведения вместе с ранеными и покалеченными.
Негр оказался весьма матёрым шпиёном-диверсантом, с грузом на плечах он легкой рысцой уходил от погони и время от времени устраивал пакости и засады. Естественно он уходил к Гангу. Трижды на него выставляли заслоны-засады и трижды он прорывался. Появлялся внезапно как из под земли и с невероятной скоростью, разбрасывая в стороны поджидающих его в засадах, уходил. Ночью же не помогало ничто, как растворялся в темноте. Гадский дождь как назло смывал все следы. Причем знал плохиш черномазый торговые тропы прекрасно как свои пять пальцев. И ведь хитромудрейший не убил ни одного индийца, впрочем, это приписывали его тактике, раненые и покалеченные лишали отряды маневренности. А вот технике повезло меньше. Две машины похититель взорвал и двум порезал все шины.
Обиднее всего спецслужбам индийским было то, что по-видимому чернокожий был без огнестрела, только с холодным оружием, но вот кости он ломал вполне даже профессионально и оружие просто выбрасывал подальше. Лучшие из лучших были брошены на поимку, но безрезультатно, чёрный был словно заколдован от ловушек и пуль. Чуял он их что-ли.
Трое суток шла охота и всё равно упустили пакостника. Перекрыли даже Ганг выше по течению. Оповестили Шанхай и там подняли всех на ноги. Шанхайцам было интересно, кто выкрал в Нью-Дели человека, а главное как чернокожий просочился так далеко на юг. Ганг перекрыли, а негр как в воду канул и махаут вместе с ним.
Но хреново всем стало когда начали разбирать итоги полётов. Ну не было в старике ничего кроме знания слонов. А вот отсюда очень неприятный получался вывод, что кому-то среди чёрных резко потребовались знания и умения по приручению слоников. А вот это уже совсем кисло, чернокожие на слонах это не гут.
Очень хотели в Нью-Дели и Шанхае узнать, где сейчас находился похищенный нищий. А он сидел на одном из многочисленных безымянных островков в дельте Ганга о существовании которого знали немногие. На островке у Ванна был склад, куда Высокий Сокол привозил товары и пережидал нелётную погоду. Островок зарос кустами и тростником и представлял на плане в виде подковы. Центр подковы был кусочком чистой воды, куда и приземлялся мотодельтаплан, а на изгибе подковообразного острова располагался склад. На четырёх сваях (бывало остров заливало водой полностью) прямо возле уреза воды из тростника в несколько слоёв была сложена и связана площадка, обмазанная глиной, на ней из того же тростника были сооружены стены, всё это убожество полностью было покрыто брезентом защитного цвета и сверху навалена земля и посажен кустарник и трава. Пока носом не ткнёшься не заметишь, если не знаешь.
Снаружи продолжал лить дождь, а внутри склада было сухо и тепло. На примусе стояла сковородка и жарилась свежая рыбина, благо ловить её можно было не вылазя, высунул руку, закинул удочку и тяни. Хотя и это было лень и просто кидали в воду сетку на верёвке, а немного погодя вытягивали с рыбой. Рыба здесь кишмя кишела, потому как дельта реки изобиловала кормом.
На бочёнках из-под сгущёнки сидели Зульфикар в непромокаемом плаще, новенькой рубашке в клетку и шортах. Напротив него сидел Джон в плавках и мокасинах. Между ними стояла бочка с бензином, которую они использовали вместо стола. На бочке лежала шахматная самодельная доска с выжженными чёрными клетками и фигурами их кукурузного теста (чёрные - подгоревшие). Рядом лежала сушёная рыбёшка, которой время от времени игроки хрустели как чипсами и здоровущие калёные орехи лещины. Игра шла уже который час. Игроки никуда не торопились и подолгу обдумывали ходы.
- Шах и мат, чёрный саиб.
- Как? Опять? От саиба слышу. Ну что такое, невезёт и как с этим бороться!
Джон стянул с себя мокасины и протянул выигравшему махауту. Тот не стал медлить и тут же натянул их на ноги и поправил денежный браслет-часы-компас на руке. Негр оглядел себя, затем оглядел склад. Всё здесь, кроме его плавок уже принадлежало индийцу. Вот ведь как затягивает игра то. Нахмурившись Джон перевернул рыбину на сковородке.
- Кто проиграет идёт кидать сетку.
- Идёт.
Игроки быстро стали расставлять фигуры на доске. Уже через час Джон матерясь пошёл кидать сетку.
- Будь проклят тот день когда этот идиот русский научил меня играть в эти шахматы! Слышь, как там тебя, Зульфикар, масла давай, муку давай, соль давай, лепёшки жарить надо!
- Зачем лепёшки? Ты рыбку кушай, в ней фосфор, он ума добавляет.
- Млять у меня с твоей рыбы скоро глаза будут светиться в темноте как у кота, давай муку жмотина индийская!
- Я не голоден. Лепёшки жарить не надо.
- Зато я голоден, я скоро коврики бамбуковые сожру, давай муку или я сам возьму.
- Грех, саиб Джон, грабить средь бела дня бедного старого махаута.
