вот эти зелья – это, да, отлично. Теперь вот это, оно мерзкое, но зато не будет отката от первого. Да, хорошо и вот, погрызите яблочко. Оно горько-кислое, дичка, но зато росло на территории Горного Храма, впитало в себя много полезной магии.
- Обратите внимание, как прах сползается к очищенному пятну,- с восторгом произнес старший целитель. – Вы уверены, что не можете продолжить?
- Дело не в моих особых умениях,- сухо проговорила Хестер и бросила на землю оставшийся от яблочка хвостик,- а в доставшихся мне артефактах. Вы видели, что перчатки переполнены. Теперь они будут очищаться в шкатулке.
- Сколько? – подался вперед старший целитель.
- Вы забываетесь, Годар,- холодно произнес Император. – Мы стоим в начале пути и спешка нам никак не поможет. Каково ваше мнение о здоровье миледи?
- Мой помощник давно уже превзошел меня на стезе врачевания,- покачал головой Годар,- я уже несколько лет готовлю его к тому, что он останется при дворе вместо меня. Мое сердце здесь, среди праха.
- Это грязь,- выдохнула Хестер. – Я знаю, что это – грязь. Не прах.
- Х-хорошо,- Годар удивленно посмотрел на нее,- я слышал это от юродивого, что пережил Прорыв двадцать лет назад. Он тоже причитал, что… Как же там было?
- Все испачкалось, вокруг все испачкалось,- проговорил помощник Годара. – Он пытался вытирать пр… грязь платком. И рукавом.
- Что-то происходило? – подался вперед Император.
- Если верить слухам, то он очистил персиковую рощу во владениях Левентреев,- осторожно ответил Годар. – Но сами Левентреи это не подтвердили. Тело юродивого было найдено в центре аномалии, он… Он был весь покрыт прах…грязью.
- Ясно. Виррис, здоровью миледи что-либо угрожает?
- Нет, Ваше Императорское Величество,- помощник Годара вытянулся. – Миледи полностью здорова, магическое истощение купировано комплексом зелий. Сейчас следует обильно поесть и заняться чем-нибудь легким и расслабляющим!
- Хорошо. Варрес, остаешься за старшего.
Император прижал к себе Хестер и открыл портал.
- Пришлю за вами Первого,- коротко бросил он и вот, через мгновение, они вновь на вершине той башни, с которой и уходили.
- Вы разочарованы, мой император? – тускло спросила Хестер.
- Отчего?
Она просто пожала плечами:
- Я не справилась.
- Ты справилась,- серьезно проговорил Император. – Теперь мы знаем, что очищение возможно. Мы видели это своими глазами. Ты подарила нам надежду.
Но внутри самой Хестер крепло разочарование в себе и своей силе. Для чего нужно с таким пафосом хранить и передавать перчатки, если от них нет никакого толка?!
11.12
Эта мысль настолько засела в голове леди Аргеланд, что она даже не помнила, как попрощалась с Его Императорским Величеством. И попрощалась ли вообще…
Отбросив в сторону все лишние и ненужные мысли, Хестер закрылась в своей комнате и разложила перед собой свои заметки. И чистые листы. Расписав все по времени, она заметила маленькую деталь – внутри Горма была грязь. Эта грязь убивала его изнутри и только щит, дарованный старым артефактом, позволял ему жить.
- Неужели грязь есть и внутри меня? – она прикусила губу. – Или меня артефакт защищает лучше?
Грязь движется вслед за силой, но, попадая внутрь тела, стремится попасть в колдовское ядро. И из земли грязь тянется именно вслед за чистой силой.
- Что же ты такое,- прошептала Хестер. – В чем твой секрет?
Многие пытались узнать, откуда приходит Прорыв. И самое главное – кто и почему назвал это Прорывом. Вокруг Империи нет какого-либо мощного щита, так что такому термину попросту неоткуда взяться!
- Или когда-то мы знали больше,- цокнула она.
И полезла в свой саквояж за одним из главных сокровищ обнищавшего рода – диагностическим свитком. Их осталось очень мало и, беря с собой один из них, Хестер клятвенно обещала самой себе, что не воспользуется им ни под каким предлогом. Вернее, она решила, что использует свиток, если будет умирать от неизвестного яда и придворный целитель не сможет ее спасти. Отбор невест в Империи проходит первый раз, но поведение девушек довольно предсказуемо.
- Как и поведение из старших родственников,- усмехнулась леди Аргеланд и раскатала свиток.
Старый, едва ли не рассыпающийся от времени, он норовил скрутится обратно, а потому пришлось поискать, чем прижать ему края. После чего Хестер подхватила сургучную печать, что болталась на нижнем краю свитка и, сломив ее пополам, наколола большой палец на иголку, что пряталась внутри сургуча.
А через мгновение леди Аргеланд поняла, что ощущения оттока крови от перчаток и от свитка абсолютно одинаковые!
Шелк свитка меж тем стремительно напитывался алым. Мгновение за мгновением и так до тех пор, пока вся поверхность не заалела. А после, скинув с себя и книгу, и чернильницу, свиток свернулся.
- Что ж,- рассеянно проговорила леди Аргеланд,- значит, в моей крови и правда есть что-то, чего там быть не должно.
Прежде свитки так не реагировали! Даже если Хестер пила зелье, на шелке просто появлялся состав зелья и класс, к которому оно относится.
- Или это реакция на грязь?!
Стук в дверь и в комнату заглядывает обиженная Милли:
- Ужинать пора.
- А потом рисовать парк.
- Писать,- вздохнула селянская дева,- я узнала, что художники пишут картины, а не рисуют. Хестер, я стала тебе мешать?
Леди Аргеланд резко встала, подошла к Милли и четко произнесла:
- Никогда. Просто я, кажется, вляпалась в высокую политику. И не хочу тебя в это втянуть.
- Я… Я должна подумать. Возможно, я и сама хочу втянуться,- серьезно ответила Милли. – Точнее, я хочу втянуться, но мне нужно понять, не повредит ли это семье.
- Надеюсь, мои получили письмо,- вздохнула Хестер.
- О, почта долго идет, хоть все и находятся в пределах одного города,- вздохнула Милида. – Идем?
После ничем не примечательного ужина, подруги, вместе с Вайолин, отправились на плэнер. Но и там все прошло ровненько и без каких-либо происшествий. Благообразный сухонький старичок вещал о деревьях, которые «не дышат», «неестественно живом» небе и общей бесталанности невест.
- Пластинку не меняет,- Вайолин размазывала по холсту коричнево-зеленую кляксу.
Хестер, вздохнув, в несколько широких мазков положила тон неба, кромки деревьев и наметила линию кустов.
- С вами сотворили воистину чудовищную вещь,- старичок остановился у холста Хестер. – У любой их этих невест есть шанс стать творцом, но не у вас.
- Отчего же? – невольно заинтересовалась
