- Если Рахман перейдет через горы, он сможет разбудить силу огненного дракона, спящую в этом неприступном месте. И тогда он станет непобедим.
- Он постоянно пытается прорваться, но войска Франкии еще сдерживают его. Но почему вы не поможете Генриху, отче? – взмолилась я.
- Помочь отступнику от веры в богов? – фыркнул Великий Жрец. – Генрих сделал свой выбор, соблазнившись на быструю помощь и деньги храма Всевидящего Ока.
- Храм Всевидящего Ока опасная организация, которая лезет во власть и играет против Генриха. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы доказать это королю и вернуть его в веру пяти богов, - пообещала я.
Верховный Жрец смерил меня задумчивым взглядом.
- Я бы посмеялся над таким смелым утверждением, но вы оседлали ветер, ваше величество, - вдруг переключился он на «вы». – А такое практически невозможно, если вы не обладаете властью над Генрихом.
- Что? – не поняла я. – Что такое «оседлать ветер»?
Великий Жрец усмехнулся в бороду и задумчиво ее пригладил.
- Он носил вас на себе. Ни один маг не даст себя оседлать женщине. Разве что тот, кому она очень дорога.
Я открыла рот, чтобы его разуверить, но быстро сообразила, что это мне во вред. Пусть Великий Жрец полагает, что я имею власть над Генрихом. Так проще убедить его помочь королю. Если я начну объяснять, что король просто хотел объяснить мне самой, за что борется, я потеряю значение в глазах Жреца.
На помощь пришел Максимилиан:
- Отче, мой отец удерживает королеву Франкии здесь силой и не подписывает договор о ненападении. Измир тоже отказался участвовать. Вместо этого они воспользовались отсутствием королевы, чтобы сеять смуту во Франкии. Боюсь, что король Генрих не сможет защитить мир, если падет от руки своих же придворных в результате гнусного предательства. Мой отец может прислушаться к вам.
Великий Жрец нахмурился.
- Еще никто не нарушал порядки гостеприимства, возложенные на нас богами. Где ваш отец?
- С моим братом. Тому стало плохо сегодня.
- Ваш брат, милорд, отвратительный наркоман, которому осталось недолго портить дымом воздух. Я видел смерть, парящую над ним. Избалованный мальчишка, привыкший получать все, что ни захочет, - тут взгляд Жреца остановился на мне. – Идите, ваше величество, переоденьтесь. Королеве надо выглядеть достойно. Я помогу вам, чем смогу.
Он зашагал прочь от нас, окруженный своей свитой, и я поняла, что еле стою на ногах от напряжения.
Максимилиан заботливо помог мне дойти до экипажа, отвез меня к себе во дворец, дождался, пока я приму ванну и переоденусь. И мы вернулись во дворец Сатсера Пятого.
ГЛАВА 35
Но разговор с Великим Жрецом пришлось отложить: во дворце нас ждала новость, что у принца Райера снова пошла горлом кровь, и на этот раз он скончался, захлебнувшись ей.
Великий Жрец оказал Сатсеру Пятому величайшую честь отпеть его сына, Максимилиан остался с ними, а меня и Алисию отправил обратно в свой дворец.
Теперь, когда возможность разрешения всех проблем была так близко, нетерпение жалило меня, как преследующий в жару слепень.
Я едва прикоснулась к ужину. Маэстро Фермин в восторге рассказывал о новых деталях, которые завтра погрузят на корабль, но я слушала его вполуха. Алессио вдруг подошел и, слегка наклонившись, прошептал, что пришло письмо из Франкии. У меня тут же тревожно сжалось сердце. Что еще за новости ждут меня?
Удалившись в кабинет с Алессио, я, несмотря на запрет Максимилиана читать письма без него, вскрыла конверт, прочитала и зажала себе рот, чтобы не взвыть от обиды. Витторино писал, что халифат Омейя занял ущелье и построил башни, с которых обстреливает войска, пытающиеся приблизиться к нему. Франкия больше не владела единственным переходом через горы. Из оборонительных крепостей одна была полностью уничтожена накануне. В Эмеральде было неспокойно: противоречивые слухи о королеве, грызня черных и белых лилий, слухи об исчезновении Микеле Вислы (Витторино писал, что не успел перехватить того в Гефесте), - все это грозилось в один момент прорваться народными мятежами, как гной из закрытой раны. А в конце более торопливым подчерком он приписал, явно в последний момент перед отправкой: «Скончался архиерей Ведотуттор».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
От бессилия я могла только плакать, но слезы не шли на глаза. Я схватила подушку с кресла напротив и начала ее бить, задыхаясь от бешенства. Все не так! Теперь, когда я вот-вот обеспечу Франкии надежный тыл, сама она рухнет. Генрих не сможет в одиночку справиться со всеми проблемами. И еще разозлится на меня за то, что я посмела пообещать Жрецу, не посовещавшись с ним: попытаться вернуть религию пяти богов во Франкию.
Наконец, получилось разрыдаться.
И в этот момент вошел Максимилиан.
- Что случилось? – спросил он, окинув взглядом меня и стоящего в стороне Алессио. Я молча протянула ему письмо. Он прочел, вдруг крепко взял меня за плечи, поднял с кресла, развернул к себе и встряхнул.
- Нет, ваше величество. Не плачьте. Еще не все потеряно. Генрих Мартел сильнее, чем вы думаете. И вы тоже сильнее этих мелких неурядиц.
- Я не справлюсь, Максимилиан, я не смогу. Я совсем одна! – от слез лицо принца-бастарда расплывалось и порой казалось, это Генрих пытается достучаться до меня.
- Скажите ей, Алессио, - принц-бастард усадил меня снова и опустился передо мной на одно колено. – Скажите то, что поднимет ее боевой дух.
- Я не знал королевы с такой силой воли, как у вас, - Алессио тоже опустился на одно колено.
Я в недоумении смотрела на них, всхлипывая и вытирая слезы. Что они задумали?
Максимилиан вытащил кинжал из ножен, приставил кончик клинка к своему сердцу, Алессио вдруг сделал то же самое.
- Вы что делаете?! – вырвалось у меня. Быть не могло! Я не могла добиться такого, просто разговаривая с принцем-бастардом. Это было немыслимо! – Максимилиан! Остановитесь!
Я сама боялась того, насколько честным оказался этот человек.
- Я, - теплые шоколадные глаза Максимилиана смотрели в мои, - принц-бастард, наследник трона Виссарии, король-регент волею Верховного Жреца до смерти своего отца Сетсера Пятого, Максимилиан Первый, прошу вас принять клятву в личной верности и дружбе, ваше величество. Я могу наконец-то называть вас открыто союзницей, прошу Алессио засвидетельствовать эту клятву.
- Я Алессио Вассари Мер, секретарь ее величества королевы Франкии, свидетельствую о клятве личной верности и дружбе короля-регента Максимилиана Первого.
- У вас больше друзей, чем вы считаете, - Максимилиан взял мою руку и положил на рукоять кинжала. Принимаете клятву?
- Да! Да! - я отбросила кинжал и крепко обняла Максимилиана, все еще не понимая, каким образом он стал королем-регентом и почему решил принести мне одну из самых крепких клятв на свете.
Максимилиан рассказал мне, что произошло во дворце тем вечером, пока я грустила и рыдала в бессилии над письмом Витторино.
Великий Жрец появился, когда Сатсер Пятый сидел возле мертвого сына, задумчиво запустив усеянные перстнями пальцы в волосы принца, а Максимилиан наблюдал, как омывают залитое кровью тело брата.
- Вам следует назвать наследника, ваше величество, - начал с порога Великий Жрец.
- Что… даже не принесете соболезнований? – насмешливо и холодно отозвался Сатсер Пятый.
- Принц Райер жил и умер в плену у дурманящих сознание трав. Это была жизнь бесполезной вещи, а не человека. Тут нечему сожалеть, - жестко отрезал Великий Жрец. – Я вижу рядом с вами достойного сына и воина, способного изменить многое в Виссарии. И готов благословить его, если вы назовете Максимилиана наследником.
- У меня больше нет детей, так что Максимилиан мой наследник. Я признал его своим сыном давно. Вы все это прекрасно знаете, отче. Зачем повторяться?
Сатсер Пятый сидел, низко наклонясь над Райером. При свете свечей он был похож на дряхлого старика.
