Ставров — не тот человек, который тебе нужен. У тебя очевидно слишком мало опыта, чтобы заводить отношения с такими мужчинами, как он.
Я задохнулась от возмущения. Теперь Артур будет еще мне указывать, с кем общаться, а с кем нет? Тоже мне, нашлась нянька.
— И каким же опытом я должна обрасти, чтобы ты разрешил мне общаться с моим партнером по сцене? — возмутилась я.
— Опытом общения с альфонсами, — тихо ответил Артур, сверля меня тяжелым взглядом исподлобья. — Влад умеет профессионально дурить женщинам головы, если захочет этого. Мне-то без разницы, как он выстраивает свои отношения с женщинами, это его право. Но очень не хотелось бы, чтобы ты попала под его очарование, а потом страдала из-за разбитого сердца.
— А что, разбить мое сердце — это исключительно твое право? — ляпнула я и тут же пожалела о сказанном.
— Почему ты решила, что я тебе его разобью?
— Да потому, что ты открыто заявляешь, что собираешься затащить меня в постель, но при этом ни о каких чувствах и отношениях даже речи идти не может.
Артур посмотрел на меня долгим, пронзительным взглядом. Он не стал ни отрицать, ни подтверждать мои слова, и от этого стало тошно.
— Я просто тебя предупредил. Ставрову ты не нужна.
— Не хочу тебя разочаровывать, но с Владом нас связывают исключительно рабочие отношения. А еще дружеские. О том, что ему в свое время пришлось зарабатывать деньги таким нестандартным способом, я тоже знаю. Но с твоей стороны, Артур, очень низко говорить об этом у Влада за спиной. Мне казалось, ты принимаешь актеров в труппу своего театра исключительно с доверием. Выходит, что нет, — я старалась вложить в свою речь как можно больше разочарования, и мне, кажется, это удалось, потому что Артур глубоко вдохнул и прикрыл глаза, будто пытаясь успокоиться. — А еще я хотела бы сама решать, с кем не общаться, а с кем нет.
— Мои отношения с Владом доверительные. Я сам предложил ему эту роль, заранее зная о его проблемах. И я считаю Ставрова отличным актером, которому идеально подходит роль главного героя моей пьесы. Но я все же не советовал бы тебе смешивать личные отношения с работой, — ответил Артур, и я удивилась размеренному спокойствию в его голосе. Сама я не могла похвастаться такой же выдержкой.
— То есть смешивать работу и личное можно только с тобой, а с другими — нет? — мой голос поднялся на несколько октав. Я почувствовала наступающую истерику, но бороться с ней была не в силах.
— То есть личное со мной тебя смущает, а с Владом — нет? — парировал Артур, и мне вдруг стало нечего ответить на эту реплику. Я почувствовала себя мышкой, за хвостом которой захлопнулась ловушка. Я снова проигрывала в словесной битве этому невозможному мужчине.
— Даю тебе слово, что мое разбитое сердце никак не повлияет на мою работу, — выпалила я, после чего, не спрашивая разрешения и не прощаясь, вылетела из кабинета начальника и помчалась в гримерку.
Ну почему он так действует на меня? Почему хочется броситься на него одновременно с кулаками и с поцелуями? При этом я знаю, что он не позволит мне ни соблазнить себя, ни наказать. Этот мужчина творит с моими гормонами что-то невероятное, повелевает моим телом, словно кукловод марионеткой. Нет, я сегодня точно напьюсь. И плевать на обещание себе быть паинькой и милой тихой девочкой. Моей энергии требуется выход, я хочу плясать, петь и приставать к мужчинам.
До гримерки я добежала вся в слезах, и только за закрытой дверью сумела немного успокоиться и прийти в себя. Помогла и холодная вода, которой я минут пять плескала в лицо. Переодевалась я уже полностью придя в себя, но зато полная злой решимости действовать наперекор любым наставлениям Данилевского.
Я достала из сумки телефон, чтобы написать Владу, что скоро выхожу, когда увидела пропущенный звонок от Дианы. Всего один, но это меня насторожило. Подруга знала, что я на работе и вряд ли подойду, но все равно звонила. Причем пропущенный был всего один, как будто Ди не рассчитывала меня вызвонить.
Отписавшись Владу и получив от него короткое «Жду внизу», я набрала подруге.
— Ди, привет. Ты звонила. Что случилось?
— Элли, привет. Спасибо, что набрала. Да, у меня проблемы.
Голос подруги мне не понравился. Он звучал так подавленно, что я тут же убедилась в своих опасениях. А еще показалось, что Ди выпила, чего за ней практически не наблюдалось.
— Ди, что случилось?
— Я ушла от Германа. Он оказался настоящим уродом, — всхлипнула Диана и тихонько застонала, как будто от боли.
— Что он сделал с тобой? — внутри у меня все похолодело.
— Элли, он побил меня, и я еле ноги унесла. Даже не представляю, как появлюсь завтра на съемках.
Ди разрыдалась, уже не сдерживая себя, а меня прошиб холодный пот. Так вот почему ее голос звучал так невнятно. У моей любимой подружки могут быть серьезные повреждения!
— Ты где сейчас? — потребовала я ответа.
— На съемочной площадке, в своей гримерке. Побуду тут сегодня, а завтра решу, что делать дальше.
— Никаких гримерок! — возмутилась я. — Сейчас приеду за тобой и поедем ко мне.
Диана продолжала плакать, будто не воспринимая мои слова всерьез. Но я все же вытребовала с нее адрес.
Я велела подруге ждать меня, быстро переоделась и почти побежала к выходу.
— Влад, извини, но сегодняшняя гулянка отменяется, — разочаровала я ждавшего меня в вестибюле напарника. — У меня появились неотложные дела, так что давай в следующий раз.
— Что за дела? — Влад явно расстроился, с лица сползла его вечная мальчишеская улыбка.
— У подруги большие проблемы, мне нужно ехать к ней. Придется забрать ее к себе на ночь, а может и в больницу съездить. Пока ничего не знаю. Я сейчас вызову такси, а ты езжай.
— Не говори глупости, я отвезу тебя, — тут же возмутился мой компаньон. — Адрес давай.
— Влад, тебе совсем не обязательно тратить на меня время. Я справлюсь, правда.
Но тот лишь закатил глаза.
— Я на машине, и мне не сложно съездить с тобой. Зачем еще нужны личные авто? Чтобы друзья заказывали такси?
— Ну хорошо, — сдалась я, понимая, что Влад предлагает самое удобное и быстрое решение.
По дороге я рассказала Владу немного о Диане и ее проблеме, и тот еще раз подтвердил, что должен был поехать со мной. Сказал, что бросать двух девушек в подобной ситуации — настоящая низость, на которую он не способен.
Ди вышла к нам вся заплаканная. Когда
