на себя и, вновь впившись в рот, меняю нас местами. Теперь моя очередь.
Целую в губы мучительно долго и мучительно сладко. Беру с нее то, что задолжала своими запретами.
Маша окончательно себя отпускает. Сама целует, дерет кожу головы ногтями и стонет в рот.
— Вот, что я хочу с тобой делать, любимая!
Сегодня мы снова оба Лебедевы, счастливо женаты и безумно друг друга любим. Сегодня между нами нет боли, нет моего предательства и Машиных недоверия и обид. Сегодня она моя без всяких условий.
Беру ее руку и кладу на свой пах. Понимает. Оттягивает резинку и ныряет в трусы. Обхватывает, нежно сжимает, головку обводит подушечкой пальца.
Я продолжаю вылизывать ее рот.
Кайф… Ебать, вот это кайф!..
— Раздвинь ноги…
Выполняет требование, цепляясь губами за мой подбородок.
— Согни в коленях и прижми их к животу.
Поднимает на меня затуманенный взор, медленно облизывает губы и делает так, как я хочу.
Приставив два пальца к входу, плавно толкаюсь внутрь. Входят как по маслу — Маша сильно возбуждена.
Растирая ее изнутри, подушечкой большого пальца массирую розовый бугорок.
— Господи-Боже-Мой… Руслан…
Закинув голову назад, жмурится.
— Нет! Смотри!..
Обхватив затылок, вынуждаю ее наблюдать за движениями моей руки. Хватает ненадолго. Вонзив в мое предплечье ногти, Маша кончает.
Потом я беру свое. Без презерватива.
Сегодня она послушная девочка.
Ночевать остаюсь с ней. Не прогоняет. Удобно устроившись на моем плече, сопит мне в шею.
— Это ничего не меняет… — бормочет в полудреме.
— Я знаю.
Глава 64
Обхожу гостиничный номер по периметру уже в десятый раз. Разглядывая стандартный интерьер, пытаюсь заглушить охватившую меня панику.
Не выходит. Я жутко нервничаю.
Руслан опаздывает почти на час. И сегодня впервые жду его я, а не он меня.
Что происходит?
Сафрон обмолвился, что он, возможно, задержится. Где задержится, почему? Я знаю, что он сегодня утром должен был вернуться из командировки в Бельск.
Рейс задержали? Так надолго?
Наконец, зажатый в моей руке телефон, начинает вибрировать.
Руслан.
— Да! — едва не рявкаю в трубку.
— Дождись меня, поняла!
По телу проносится волна облегчения, и неожиданно слабеют колени.
— И не собираюсь!..
— Будь там и никуда не уходи, я буду через пятнадцать минут!
Упрямо молчу в трубку, понимая, что, естественно, дождусь его.
— Маша! Слышишь меня?..
— Слышу.
— Я уже еду. Не уходи, пожалуйста.
Отключившись, швыряю телефон на кровать.
Живой и, судя по бодрому голосу, здоровый. Ничего с ним не случилось.
Тогда где он был, мать твою?! С какой стати я должна его ждать?!
Он приезжает только через сорок минут, в течение которых я методично добивала себя догадками.
Услышав шорох с той стороны двери, импульсивно бросаюсь к выходу и влетаю в крепкое плечо.
— Куда?..
— Мне пора. Время вышло.
— Какое, нахрен, время?!
Обхватив меня руками, впечатывает в себя. Он на взводе. Сердце в груди колотится так, что даже я его чувствую. Дыхание частое, рваное. От него пахнет улицей, табаком и усталостью.
Очевидно, сильно торопился.
— Где ты был?
— Я только из аэропорта, Маша!
— Какого аэропорта? Ты должен был прилететь утром!
— Пришлось задержаться, у нас линия из строя вышла, я твое сообщение в Бельском аэропорту увидел.
Упираюсь обеими ладонями в его плечи и пытаюсь выбраться из объятий. Не отпускает.
— Почему не предупредил?! Мог сказать, что сегодня не получиться!
— Не получиться? — вскрикивает он, — чтобы потом еще неделю ждать, Маша?! Я не семижильный!
Внезапно я сдуваюсь. Злость и обида лопаются как мыльные пузыри. По венам растекается что-то теплое и щемящее.
— Мог бы предупредить, чтобы я не нервничала, — понижаю тон, сгребая в кулак воротник черного пальто.
— Прости… — выдыхает он, — если бы я предупредил, ты бы не стала ждать.
— Дурак, — подтянувшись к нему, подставляю губы для поцелуя.
Руслан накидывается как голодный зверь. Вжимается в мой рот и толкается языком внутрь. Я тут же вступаю в игру. Обвив руками его шею, пылко отвечаю на поцелуй.
— Маша… девочка, я торопился, как мог… не злись.
— Хватит болтать…
Начинаю стягивать с его плеч пальто, пиджак, дергаю пряжку ремня. Лебедев расстегивает молнию на моем платье. Через пару минут мы, голые, падаем на кровать.
Руслан берет жадно, размашисто двигаясь во мне, смотрит четко в глаза, потом, закинув мои ноги на плечи, меняет угол проникновения и давит подушечкой большого пальца на клитор.
Я взрываюсь первой. Потом он. Кончает бурно, содрогаясь всем телом.
— Что случилось?.. На твоем заводе?.. — спрашиваю спустя пять минут.
Я в коконе его рук. Мои волосы цепляются за колючий подбородок.
— Вакуумный ковш вышел из строя, один рабочий получил ожоги…
— О, Господи! — порываюсь встать, но Руслан лишь сильнее вжимается в меня, — он жив?
— Да… в больнице… жить будет, ему щеку и шею с одной стороны паром обожгло.
— У тебя будут проблемы?
— Нет, Маша. Все решаемо… не волнуйся.
Меня это вообще не касается, но отчего-то волнует. Проблемы бывшего мужа воспринимаются как свои собственные.
Черт!
— Мне домой пора, поздно… — шепчу, задрав голову к его лицу.
Руслан смотрит на меня из-под тяжелых век. Отрицательно качает головой.
— Ты устал, тебе отдых нужен.
— Останься.
Я очень хочу остаться. Спать с ним в обнимку, разговаривать. Но каждая проведенная с ним лишняя минута приходится ударом по моему самоуважению и воспринимается как слабость. Каждый раз, уступая ему, наступаю на горло своим принципам.
Я никогда его за это не прощу.
— Чего тебе не хватало, Руслан? — спрашиваю внезапно охрипшим голосом.
— Ты о чем?
— Чего. Тебе. Не. Хватало.
Обнимающие меня руки ослабевают, и у меня получается отстраниться. Усевшись на кровати, я обнимаю колени. Руслан продолжает лежать, но взгляд его становится мрачным и болезненным.
— Чего?! — выкрикиваю глухо.
Он тоже поднимается и садится, согнув ноги в коленях.
— Мне всего хватало, Маша… дело не в тебе… во мне, — проговаривает тихо.
— Я не понимаю… объясни мне, зачем ты сделал это?! — шепчу истерично, — что такого в ней?.. Чем она взяла тебя?..
— Ничего… нет там ничего и не было… — подается ко мне и собирается обнять, но я, замахнувшись, бью его ладонью, куда придется. Попадаю по плечу. Запястье обжигает болью.
— Ничего не было?! Тогда зачем?!
— Маша, — делает еще одну попытку, и мы оба валимся на подушки.
Прижавшись к моей спине, он обездвиживает меня.
— Пусти… Руслан! Слезь с меня!
— Маша! Тише… успокойся! Послушай меня…
— Зачем?! Скажи мне, я хочу знать! — продолжаю выкрикивать я.
Сатин под моей щекой быстро намокает, горло дерет от рыданий, но я твердо намерена услышать его оправдания.
Пусть скажет! Я
