Джонатана основным проявлением любви и заботы со стороны родственников. Кроме того, его отец был очень строгим человеком и насаждал суровые правила. В попытке противостоять ему Джонатан увлекся игрой и другими видами деятельности, которые тот не одобрял. Он объясняет свое поведение: «Ну, правила были такие жесткие, что тебе вроде как хотелось хоть немного развлечься». Итак, семья Джонатана оказала большое влияние на его отношение к игре – для него это веселая и беззаботная форма досуга, позволяющая побыть вместе с близкими.
Старшие братья и сестры тоже часто влияют на появление положительного отношения к игре. Как правило, наши респонденты являются младшими детьми в семье, поэтому в детстве они смотрели на своих старших сиблингов как на родителей, только более «крутых». Азартные игры позволяли им сблизиться со старшими братьями и сестрами, которые выступали для них в качестве ролевых моделей.
Один из наших собеседников, Лука, узнал об игре от своего брата, который был старше на двадцать четыре года. Они выросли в разных условиях, и их разделяла огромная разница в возрасте, однако даже когда Лука был еще подростком, братья играли вместе. Лука вспоминает:
Я вырос там, где все любили играть. Мой брат был отчаянным игроком. Сейчас он живет в Чикаго. Когда я к нему ездил или когда он ездил к нам, с ним всегда было интересно. В основном он ставил на спорт, еще немного играл в карты, ставил на лошадей, но предпочитал все-таки спорт. Делал ставки, такое все.
Брат Луки был таким увлеченным игроком, что сам Лука тоже стал относиться к игре как к чему-то приемлемому. Кроме того, если бы не брат, видимо, у него не было бы таких возможностей для игры. Таким образом, игра превратилась в связующее звено между братьями; если бы не она, отношения между ними не сложились бы в силу большой разницы в возрасте и географической дистанции. Став взрослым, Лука по-прежнему ассоциирует игру с дружбой и братскими чувствами.
Некоторые наши респонденты начали играть, чтобы проводить больше времени с близкими родственниками. Другие, напротив, стремились досадить родителям. Однако в любом случае семья сыграла значительную роль в формировании их игрового поведения. Родственники – например, любящий родитель, «крутой» дядя, старший брат или сестра – часто становятся для ребенка ролевыми моделями. Поскольку ребенок стремится подражать своей ролевой модели, у наших участников сложилось такое же отношение к игре, какое было у их любимого родственника – положительное, если ролевая модель была игроком, или отрицательное, если он или она выступали против игры. Если ролевой моделью оказывался родственник, не увлекавшийся игрой, чаще всего он завоевывал доверие ребенка тем, что знакомил его с новыми навыками или идеями, помогая тем самым повысить самооценку. В результате у некоторых участников нашего исследования не возникло интереса к игре, который мог бы привести к формированию игровой зависимости. На самом деле у каждого респондента, чьи родители были проблемными игроками, но который при этом не унаследовал от них игровую зависимость, обязательно имелась ролевая модель – человек, не одобрявший азартные игры. Таким образом, прослеживается сильная связь между наличием положительной ролевой модели и способностью избежать патологического поведения, заданного родителями.
Иногда в качестве положительной ролевой модели выступает родитель, у которого нет игровой зависимости. В случае с нашими респондентами игроком часто был отец, а мать открыто выступала против того, чтобы дети играли в азартные игры. Подчеркивая негативные последствия игры, матери такого типа внушают детям мысль, что игра – это не полезное и интересное занятие (как полагает отец), а источник опасности. Такой подход приносил свои плоды в тех семьях, где ребенок идентифицировал себя с родителем без игровой зависимости и считал, что стрессовые ситуации возникают по вине родителя-игрока.
Типичным воплощением этой тенденции может служить Бриджит. Ее отец был заядлым игроком, а мать выступала против игры, и это серьезно повлияло на то, что у самой Бриджит не возникло тяги к игре. Она рассказывает о своем детстве:
Маме это не нравилось, потому что она думала, что отец тратит на игру слишком много денег. Она думала, что вместо этого ему стоило работать, и тогда бы у нас было больше денег и мы жили бы лучше. Она никогда не одобряла игру, потому что именно в игре видела причину наших финансовых проблем.
Для ее матери было очень важно контролировать распределение денег в семье, и это помогло Бриджит распознать конкретные негативные последствия игровой зависимости отца. В семье велись разговоры о том, как важны деньги и финансовая стабильность. В результате Бриджит не унаследовала от отца склонность к патологическому игровому поведению. В целом эта схема именно так и работает: когда родитель, не имеющий тяги к игре, обсуждает с ребенком финансовые риски, это снижает вероятность развития у ребенка в будущем игровой зависимости.
Другой участник нашего исследования с похожей жизненной ситуацией – Тодд. Его отец был игроком, а мать придерживалась более здорового образа жизни. Тодд вспоминает, как мать уговаривала его не бросать школу: «Она говорила мне: “Не бросай школу, иначе будешь работать как я”, а она тогда работала на заводе. И даже сейчас она мне говорит: “Да, продолжай учиться! Получишь профессию, будешь специалистом или руководителем!”». Поведение отца не оказало на Тодда отрицательного воздействия, потому что мать показала ему другой путь. Благодаря ей Тодд не унаследовал от отца отношение к игре как к приятному и полезному виду досуга.
Однако положительной ролевой моделью может быть не только родитель. Другие члены семьи тоже способны оказать большое воздействие на ребенка. В некоторых случаях респонденты сообщали, что им удалось найти такую фигуру за пределами круга ближайших родственников и ее влияние помогло компенсировать атмосферу толерантного отношения к игре, которая царила в доме.
Например, Луизе в подобной ситуации помогли дальние родственники, которые предупреждали ее об опасности азартных игр и помогали найти другие области интереса. Она вспоминает их слова: «“Это дурная привычка, которая может перерасти в опасную зависимость. Если зайдет слишком далеко, то можно потерять вообще все”, – вот что они мне говорили». Предупреждая о потенциальной опасности игр, родственники Луизы помогли ей избежать этой ловушки, и во взрослом возрасте у нее не развилась тяга к игре.
Другим примером может послужить история Рошель. Ее мать была компульсивным игроком, но, к счастью, в семье все-таки нашелся человек, ставший для девочки положительной ролевой моделью. Финансовые проблемы, связанные с игровым поведением ее матери, оказали большое травмирующее воздействие на детство Рошель. В семье постоянно не было
