Энджел был сторонником строгой дисциплины, заставлял учителей и учеников приходить минута в минуту, но наказание, как правило, ограничивалось выговором. Учителям дозволялось «слегка стукнуть, но не пороть». Он тщательно вел журнал, в который ежедневно записывал события из жизни школы:
В 5 часов мать Шваба из 6 класса устроила скандал из-за того, что ее сын был оставлен после уроков. Поскольку она не унималась, я приказал привратнику вывести ее из здания. Он пытался сделать это, но она набросилась на него и укусила так, что обильно пошла кровь, и употребляла скверные слова, адресованные ему и мне. В конце концов, я отпустил мальчика и велел ей больше не присылать его в эту школу. Она какое-то время продолжала ругаться и сквернословить, и к ней присоединилась ее дочь, тоже очень несдержанная.
Мозес Энджел обладал феноменально широкими знаниями и мощным педагогическим и лидерским даром. Он обучал школьников разных классов целому ряду предметов, в том числе, чтению, письму, грамматике, географии, истории Англии с самого раннего периода до настоящего времени, частично греческой и римской истории, арифметике, включая «извлечение квадратного корня», алгебре и химии, а также лично обучал практикантов идишу, латинскому, французскому языкам и литературе после целого дня преподавания. Возможно, иногда он был несколько нетерпим. В своем докладе Избранному парламентскому комитету он характеризует учителей воскресных школ как «узких, нетерпимых сектантов, неспособных постичь то вселенское милосердие и сочувствие, которыми проникнута любая подлинная религия, поскольку они умышленно слепы к любому нравственному совершенству за пределами их собственного вероисповедания». Его учеников учили иудаизму с «вселенским милосердием».
Он придавал большое значение наградам и импровизированным пикникам. Однажды в августе 1845 года он взял самых достойных мальчиков в Британский музей, затем отвел их через реку в Суррейский зоологический сад и устроил для всех пикник на краю дороги, которая в те дни не была такой грязной. Дети и их бородатый почтенный директор, сидящие на траве у дороги за совместной трапезой — наверное, это было удивительное зрелище. В 1847 году в школе училось 419 мальчиков и 276 девочек. К 1853-му число девочек возросло до 500. С 1850 года была самым большим учебным заведением в Соединенном Королевстве. К 1870-му в ней было 2400 учеников, наверное, она была самой большой школой в мире, и ее не могли игнорировать (и не игнорировали) не евреи. Она до сих пор процветает как смешанная единая средняя школа в Харроу для детей ортодоксов-иудеев, в ней учится 1500 учеников в возрасте от одиннадцати до восемнадцати лет.
Если ваш отец был франкмасоном, переживающим тяжелые времена, а вам как раз исполнилось восемь лет, вы могли обратиться к франкмасонам за помощью в оплате школьного обучения.[774] Масонская благотворительная школа для девочек была основана в 1788 году. Начиная с 1850-го она находилась в Уандсворте, который тогда был «открытой местностью, обильно снабжавшейся водой… куда легко было попасть по железной дороге [неподалеку от железнодорожной станции Клапам] или по шоссе». Школьная форма состояла из длинного синего саржевого платья зимой и летом — вероятно, оно линяло, — белого фартука и чепца с оборками, соломенного капора и плаща для тех редких случаев, когда девочка покидала школьное помещение. У каждой девочки было по четыре смены одежды и ботинки с патенами (железные платформы под ботинки, чтобы предохранить их от изнашивания, и чтобы не давать длинной юбке волочиться по грязи). Когда девочки вырастали, их платья передавались младшим, и каждая девочка должна была как следует чинить свое платье.
Родительские визиты не приветствовались. Каникул не существовало до 1853 года, когда девочкам вдруг предоставили шестинедельные каникулы, распределенные на зиму и лето, что иногда бывало довольно затруднительно для нищих родителей, — как в теперешних долгих школьных каникулах для родителей есть и положительные, и отрицательные стороны. У школы был небольшой доход от «простого шитья» — изготовления рубашек и женских сорочек от 2 шиллингов 3 пенсов до 3 шиллингов — но в 1856 году власти сочли, что это сбивает цену белошвейкам, которые зарабатывали себе на жизнь шитьем, и эти работы прекратились. Еда была для того времени очень хорошей — каждый день на обед давали мясо и овощи, — но кроме этого девочки получали на завтрак только хлеб с маслом и чай.
Они ходили в церковь два раза по воскресеньям, в Страстную пятницу, на Рождество и в годовщину основания школы и должны были знать катехизис и ежедневную краткую молитву в обедню: не такое уж бремя по тем временам. Наряду с «обязанностями по дому» девочек учили чтению, письму, арифметике, шитью, а с 1858 года еще и французскому, рисованию и музыке (игре на пианино), что было востребованными навыками для работы гувернантки. Нормы обучения были высоки: в 1868 году школа послала шесть кандидаток в Кембридж, в школу при колледже, и все они прошли экзамены.
Королевское масонское учебное заведение для мальчиков было основано на десять лет позже, чем школа для девочек. Сначала мальчиков отдавали в школы поблизости от дома, но в 1857 году для них была построена школа в Вуд-Грин. К 1865 году в ней учились 100 мальчиков, преподавали всего два учителя. Там изучали греческий, латинский, французский, немецкий, математику, историю и географию. Занятия начинались в 6 утра, один часовой урок проводился до завтрака — два куска хлеба, слепленные между собой кусочком масла, и разбавленное молоко или какао, затем занятия до обеда в 12.30. После обеда было время «отдыха» — школа увлекалась крикетом — до чая в 4.30, такого же, как завтрак, затем свободное время до 6 вечера, когда мальчики готовились к урокам на следующий день. В постель ложились в 8.30. Директор был ярым сторонником порки.
* * *
Система профессиональной подготовки продолжала действовать. «Практиканты» были официально обязаны находиться в ученичестве в течение пяти лет. В 1858 году у «Компании перевозчиков людей и грузов по Темзе» было 2140 учеников.[775] Если они отрабатывали свое время и становились полноправными членами корпорации, им были обеспечены средства к существованию. Те, кто в переписи именовались «торговцами», часто тоже были учениками. Удивительно, сколько сохранилось от официального Двустороннего договора об ученичестве, относящегося к шестнадцатому веку, в договорах девятнадцатого века.[776]
[В течение шести- или семилетнего срока] ученик должен верно служить своим Мастерам, с радостью выполняя их законные приказания… в означенный период он не должен заключать брачного контракта, не должен играть в карты или в кости… не должен посещать таверны или театры, не должен незаконно отсутствовать днем или ночью у своих означенных мастеров… [его отец] обязан обеспечить… чтобы означенный сын в течение означенного периода был умыт, одет, получал надлежащее медицинское обслуживание и все остальное, а также… [Мастеров], берущих на себя обязательство обучать означенного ученика искусству драпировщика… и что означенного ученика достаточно кормят, поят и предоставляют ему жилье…[777]
Иными словами, отец должен платить за его содержание, а сын ничего не зарабатывает в течение шести лет: заметное бремя для семьи.
Портные, которые шили дешевую одежду, брали учеников из работных домов и из домов для бедных ради вознаграждения в 5 фунтов за каждого мальчика. «Нам не платили денег — только стол, жилье и одежда. Из семи [связанных договором в тот же период, что и рассказчик] только один отработал весь срок».[778] Число учеников, которых мог взять мастер, не ограничивалось. У одного мастера, столяра-краснодеревщика, было одиннадцать учеников. Это был полезный для мастера источник дешевой рабочей силы. Наверное, немногие выдерживали весь срок до конца. Но ученик мастера, состоявшего в Объединенном обществе инженеров, специалиста в новых областях гражданской инженерии и постройки железных дорог, получал ценные, пользующиеся спросом навыки, потребность в которых не уменьшалась, скорее всего, был на правильном пути.[779]
* * *
Школа лондонского Сити была основана на Милк-стрит, в сердце Сити, в 1835 году. Сначала в ней учились сыновья свободных граждан и домовладельцев Сити, но скоро она расширилась, поскольку в нее смогли войти сыновья профессионального, торгового или промышленного люда, которые могли представить рекомендацию олдермена Сити или членов муниципального совета Сити. Они могли быть англиканами или диссидентами, католиками или иудеями, никаких религиозных барьеров не было. Учебная программа включала классические языки, но также и изучение Шекспира — что необыкновенно для того времени, современные языки, пение, счетоводство, химию «и другие отрасли экспериментальной философии» и как факультативные предметы иврит, физику и логику — все это за годовую плату всего 12 фунтов. К 1861 году там было 640 мальчиков.[780] Школы, созданные на фонды средневековых Ливрейных компаний, таких как Гильдии торговцев шелком и бархатом и Гильдии портных, были меньше: 70 и 260 мальчиков соответственно. При недавно основанных Юниверсити-колледже и Кингз-колледже были свои школы, привлекавшие учеников из профессиональных и деловых кругов. Школа при Кингз-колледже в начале 1850-х годов насчитывала 600 учеников.[781]
