Все. Хватит думать, Данка. Пора действовать. И уж чего-чего – а унывать в мои намерения точно не входит. Никоим образом. Поэтому возьми себя в руки, перестань мямлить и плыть по течению. Сильная мужская спина – это хорошо. Но лучше с некоторыми проблемами разбираться самой.
И я решительно шагнула вперед. Мысленно, конечно. В реальности так и осталась лежать на том же месте – сил совсем не было.
— Согласна.
— Коснись моего сердца, снежная. Тебе оно не причинит вреда…
Ллиошэс как будто что-то почувствовал – и попытался приподнять меня – как котенка за шкирку. Но… поздно. Пальцы – и правда все в каком-то серо-сизом налете, коснулись кристалла. Крик застыл в горле. Выражение «разбить сердце» стало как никогда близким.
В меня хлынула стужа. И в этот момент я поняла, почему древнего эмиссара настолько боялись. Эта была чистая сила, лишенная эмоций. Лишь воля её владельца определяла, что хорошо, а что дурно, а возможности той силы были безграничны. Она мощным селевым потоком прожигала меня насквозь, не давая ни дернуться, ни сдвинуться, ни вскрикнуть.
В этот момент мы со Стужей были едины – и никому из живых я бы не посоветовала касаться вот так близко силы эмиссара. Его самого… существа, которое не было, конечно, божеством, но и не было смертным.
Я видела его как на ладони, а он видел меня. Его сила омывала меня насквозь, исцеляла, обжигала, леденила. И только горячие ладони Ллиошэса и тихий едва слышный шепот, угрожающий оставить ледяную мумию без рук, ног, головы и других полезных органов удерживал меня на поверхности.
Я поняла, о чем умолчал эмиссар Стужа. Его сила могла выморозить меня изнутри. Уничтожить все эмоции. Могла, но… улыбка малышки Май. Поддержка её родителей. Крепкие добрые руки мамы. Смех Алиски. Дружеские подначки Моэри и тихая помощь Мары. И Ллиошэс Норитэли… Вечный принц, которого я полюбила.
Разве можно было все это уничтожить?
И ярящаяся стихия притихла. Последний раз обожгла вены холодом – и отступила. Только на сердце навсегда свернулся плотный ледяной комочек.
— Славно…
Рана эмиссара затянулась до середины.
Хитрая древняя мумия – прав Ллиошэс. Ой, как прав! Он меня спас, разумеется. И в то же время себе помог. А спасение ничего не гарантировало. Думаю, что если бы и вовсе провалилось – Стужа бы не расстроился. Просто потому, что не умел этого делать.
Меня приподняли с ледяного тела и крепко прижали к горячему, заворачивая в плащ.
Тонкое спокойное лицо Ллиошэса Норитэли показалось мне зловещим-зловещим. Но я же решила, что его не боюсь, правда же? И не только из-за татуировки на груди. И не только потому, что хотел бы – уже бы давно придушил непутевую попаданку, а…
— А когда это я успела стать вашей женой? Твоей? – Голос разнесся звонкой песней по залу.
Теперь он звучал совсем так же, как у всех снежных – певуче, ласкающей слух мелодией.
Острые уши дернулись. И мои. И Лли…
Я ведь все помню. И отвлекающий маневр удался, не так ли?
И эльф как-то подозрительно перестал напоминать злобную грозовую тучу. Только обнял меня покрепче. Бросил недобрый взгляд на лежащее в саркофаге тело, и я отчетливо расслышала:
— Я бы тебе твое сердце вырвал, Стужа, да поздно уже… Ну ничего, снежный. Я ждать умею. Сочтемся, поверь. Я не люблю, когда пытаются сыграть со мной. Я всегда выигрываю.
Я осторожно провела кончиками пальцев по ушной раковине. Острое ухо прижалось к голове. На меня посмотрели недобро, но… нет, не испугаюсь. Больше нет. Раньше надо было пугать. По телу разливалось тепло.
Меня перехватили поудобнее и понесли из зала прочь.
— Так что по поводу женитьбы, тир… Лли, — покатала неуверенно на языке обращение.
— Ты теперь моя жена. Ты была моей избранницей благодаря знаку. Как только я принял тебя, а ты приняла меня, полюбила меня, сила скрепила наши узы. Нам не нужны никакие обряды, но если ты хочешь… — мне кажется, я даже могла нащупать эту смутную тоску в чужом голосе!
— Не нужно обрядов, — я накрутила алую прядь на палец. Мягонькая. Мне до сих пор не верится, что мы ведем такой разговор. Как будто во сне, — но будет справедливо, Ваше Величество, если мы устроим небольшой праздник и пригласим на него моих друзей и апу Каэллира с Адари. И, может быть, потом моих…. – голос дрогнул, — родных родителей?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Перелом завершается, — серьезно кивнули, крепче прижимая меня к себе, — после бала свяжемся с твоими родными. Не уверен, что они будут рады очутиться в этом мире, но я могу немного приглушить их осознание происходящего – а там решишь сама.
Я молча поцеловала чудовище, куда дотянулась – в подбородок. Когда он не язвит, не злится и не угрожает – можно подумать, что почти ромашка… хищная и кусачая.
— И когда ты собирался сказать мне, что мы женаты? – А, главное, что там по поводу супружеских обязанностей? Ведь взрослый же эльф…
— На балу, — ответили мне честно и откровенно, — но эта дрянь смешала мои планы. Не могу сказать, что рад твоему решению, но… я рад, что ты все же решилась принять силу Стужи.
Деймар шел быстрым шагом. Мы уже миновали главные коридоры Храма и вышли через ворота на воздух. Ярко светило зимнее солнце, переливался снег. Во дворе Храма лениво вылизывались три большие снежные кошки, а неподалеку возились мелкие, почти лысенькие котята – мороз им не грозил.
— Рад? – И почему я такая спокойная стала? Может, именно потому, что все происходящее, наконец, кажется правильным?
— Да. Я бы попытался отговорить тебя. Не люблю снежных. И детей Зимы. Иррационально и глупо – мы потеряли бы время. Чувства заставляют глупеть, — коготь ласково почесал мою щеку.
— Может, я встану на ноги? — Поинтересовалась, чувствуя прилив сил.
Это было больше, чем признание в любви. И, пусть от него я бы тоже не отказалась, но… всему свое время, Данка.
— Дома. Доставлю пока в общежитие. Вечером принесут платье. И ещё – кое-что покажу тебе. А пока — отдохнешь.
Меня ещё крепче прижали, как будто боясь, что я потеряюсь, и шагнули в ворота портала.
Через несколько минут я уже сидела в своей комнате в общежитии с кружкой горячего травяного чая от чаххи на коленях. Рядом с моей кроватью в кресле развалился Ллиошэс. Он зорко наблюдал за происходящим, как будто я могла в любой момент испариться.
Не знаю, в какой момент он обернулся змеем и растянулся внизу, на ковре, обвив мою ногу кончиком хвоста. Но в этот момент ничего слаще и лучше для меня не было. Наверное, вот так и становятся счастливыми.
И даже мысли об Айшэлл, Моэри и одногруппниках меня не тревожили. Пока я побуду в этом мгновении. Ещё немного. А дальше… дальше будет видно.
Глава двадцать. О том, что любви покорны даже острые уши.
Академия Пределов. Моэри Ашарис
Он никогда не думал, что всерьез увлечется таким детским времяпрепровождением. Серьезно. Что? Учеба в Академии у ледяных? У потенциальных врагов и кровников? Сначала это было способом показать господину, что он тоже многое умеет. Ну и присмотреть за Ллиошэсом, который порой заигрывался и забывал, что в его играх могут пострадать живые люди. И нелюди.
Но вот сейчас… все изменилось. Он был здесь уже несколько недель – и не приелось. Время текло так быстро, что успевай только все задуманное. Неожиданно оказалось, что снежная магия – это интересно, а ледяные открыли новые грани искусства управления разумом.
Что пьянка в трактире… ну, не ново, но забавно. И кидаться после этого снежками, и соревноваться, кто дольше протанцует на столе, и даже подмигивать смешливым девчонкам-подавальщицам, которые не знают, что ты второе лицо после хранителя. И полноценный эльф крови.
Да что там – даже испытывать чувства… разные, очень разные, но каждый раз – удивительные и новые – волшебно.
И забывать сделать домашнюю работу. И путать заклинания. И посылать понравившейся девчонке магических вестников-птичек.
Мир вообще полон чудес — стоит только об этом задуматься.
