Сколько я читала в книгах, что долгоживущие устают от жизни и им все приедается…
То ли Лли прожил не так долго – ведь я понятия не имею, сколько времени ему понадобилось на то, чтобы основать свою империю, то ли после долгого почти загробного отдыха эльф снова обрел вкус к жизни, то ли просто был изначально жизнелюбивым энтузиастом. Может, немножечко безумным – попробуй за столько веков и событий остаться в своем уме. Но это его ни капельки не портило.
— Вкусно… Блинчики… запомню это блюдо, — заявил Ллиошэс, без стеснения облизнув коготь.
Глаза сверкнули задорным весельем. Настроение у мужа было превосходным. И он то и дело тянулся, чтобы провести пальцами по моим волосам, погладить щеку или коснуться бедра и… в общем, куда дотянется. Мне достался редкостно тактильный эльф.
— Я умею готовить. С разной начинкой. Можно ещё с сулугуни и шпинатом, с малиной и творогом у вас хорошо делают, — призналась немного смущенно, — и с овощами, и с помидором отдельно, с картошкой, и сверточками… это то немногое, что у меня неплохо получается. Если захочешь – как-нибудь попробую…
— С удовольствием, Дайана-а, — голос мужа – раскатистый, певучей, как будто обнимал со всех сторон, вызывая искреннюю улыбку на лице. – А вот это выпей, — после того, как мы наелись, ко мне придвинули небольшой металлический термос.
Сунула нос, принюхалась. Пахло… приятно. Острыми пряными травами, имбирём, можжевельником, тимьяном…
— Что это? Чай? – Уточнила с любопытством.
— Не совсем. Пей, тебе понравится, — было видно, что объясняться перед кем-либо для Ллиошэса в новинку. И все же он говорил, — это особый напиток, его делают по старому рецепту. Такой напиток во времена моей юности готовили для юных полукровок и слабых магов, только вступающих в силу. Сейчас его рецепт фактически утерян. Но я-то помню… — сообщили мне с легкой едва заметной улыбкой.
И то она скорее отражалась в глазах, а не на лице.
Рядом со мной Ллиошэс проявлял чувства. Гораздо больше чувств, чем я когда-либо могла от него представить.
Я обняла ладонями термос, греясь. Он приготовил это сам. Для меня. Думал обо мне и хотел мне помочь…
— Это лучший подарок, — фраза казалась глупой, вымученной и банальной.
Я потянулась – и молча сжала своими пальцами длинные сильные пальцы эльфа.
Глава 20.4.
Алые волосы колыхнулись, как от порыва ветра. Сказка. Сказка с багряными глазами…
И если в глазах куколки, которую я когда-то нашла в носке на Земле, была пустота, и вся её красота была лишь глупой внешней оболочкой, то живой деймар, он… был настоящим сокровищем.
Кровавый узурпатор? Великий полководец? Тиран прошлого? Славный послужной список, с таким мужем мне уже ничего не страшно. И, шутки-шутками, а для этого мира мужчина, который стал его хранителем, был лучшим гарантом спокойствия. Будь Ллиошэс Норитэли по-настоящему безумен – мир никогда бы его не избрал.
Я сделала глоток. Пряный горячий напиток обжег горло, пощекотал ноздри, ухнул в желудок.
— Вкусно…
Пила медленно, обжигающими глоточками.
— Выпей до конца. Он развеет остатки проклятья, что мучило тебя последние годы, — задумчиво кивнул муж.
Проклятье! Как я могла забыть! Ведь все время хотела спросить про шрамы и…
— Да. Кто-то позавидовал тебе – или твоим родителям. И через них проклял тебя. Причем проклинал обычный человек, но полный такой черной зависти и злобы, что она обрела материальное воплощение, и чуть было тебя не убила.
А я даже не представляю, кто это мог быть…
— Не беспокойся, — понял мой взгляд по-своему деймар, — этот человек, скорее всего, уже давно мертв или близок к этому. Когда настолько мерзкие чувства разъедают душу – долго не протянешь даже в немагическом мире. А такие вот проклятья всегда оставляют след.
Что ж… плакать не буду. Поделом.
— Мама меня выходила, — говорю тихо, — если бы не она…
Мама взяла бессрочный отпуск на работе, которую обожала. Все время проводила со мной. Мне кажется, я чувствовала каждую капельку её любви. Скорее бы. Скорее бы их увидеть. Сердце сжималось при мысли о том, как родители отреагируют на мое замужество.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ллиошэс задумчиво кивнул, хотя мне показалось, что о материнской любви деймар знал немного.
— Она тебя спасла, — коротко подтвердил, — но сейчас все кончено. Проклятья больше нет. И, поверь, больше ни одно существо в этом и сопредельном мирах тебя не проклянет. На тебе моя защита.
С этими словами муж поднялся и зашел мне за спину.
Послушалось тихое шуршание, шорох, а потом я ощутила, как что-то ползет по шее.
— Все в порядке, — согрело меня дыхание, — не бойся.
Раз – и на груди засверкали массивные камни ожерелья. Никогда в жизни такого не носила! Оно должно было смотреться слишком по-мужски сурово. Точно должно. Три больших крупных темных камня с багровыми прожилками. Квадратные, заключенные в узорчатые дымчатые рамки из неизвестного металла.
Да. Такое ожерелье не для юной девушки. И со снежной хрупкой красотой эльфийки не сочетается. Не должно.
Но вот в воздухе вспыхнула матовая поверхность, пошла волнами – и обратилась зеркалом.
Ллиошэс творил магию без всяких усилий – даже мир вокруг не колебался – как будто с охотой выполнял каждую его просьбу.
— Маленькое сокровище на большом сокровище, — прошептали, прикусывая кончик моего уха и вызывая сладкую дрожь и мурашки, — люблю все хранить в одном месте… считай, ты – моя сокровищница, Дайана.
— Ходячая, — нервно хмыкнула, пытаясь прийти в себя.
В зеркальной глади отражалась молодая эльфийка. Не неземная красавица – но было в ней что-то уютное, светлое, гордое и незаметно почти отличающее от толпы безликих снежных. Может, хитрые огоньки в потемневших до фиалкового глазах. Может, уверенный взгляд. Не беззащитная дева в беде. Может, решительность и довольно широкий для девы разворот плеч.
Но девушка в зеркале не была идеальной – и была этим довольна. Она была красива тем, что в её глазах светилась любовь. За плечи её обнимал высокий эльфийский рыцарь… сейчас пребывающий в весьма расхристанном виде.
Его алые волосы, словно блескучие ленты, щекотали завитками шею эльфийки. А пальцы… умело вдевали в маленькие острые уши серьги. Тоже, возможно, немного грубоватые на первый взгляд, но если приглядеться – удивительно гармонично сочетающиеся с нежной кожей эльфийки.
— А если бы уши не были проколоты? – В груди приятно щекотало. Там не бабочки, там целая эскадрилья крылатая летала. И кокетливо так помахивала хвостиками…. Драконьими.
— Я бы проколол. Иголка, огонь, маленькое заклинание, — невозмутимо заметил супруг.
Вот это обезболивание в полевых условиях!
Серьги я тоже почти не почувствовала. Только воздух стал как будто плотнее.
— И ещё что-то будет?
От жара его тела рядом хотелось творить маленькие женские глупости. В окне ярко-ярко, словно ликующе светило солнце. Последнее празднование Перелома! Мягко падал, кружась и искрясь, снег. С визгом и хохотом мелькали туда-сюда феечки в сопровождении мелких духов зимы.
Вот за окном показалась довольная морда Обормотика. Высунул язык, шерсть лоснится – подрос уже, совсем не котенок, а времени всего ничего прошло! Вильнул хвостом, дрыгнул смешно лапами – и с визгом и мявканьем закружился в воздухе, шутя отбиваясь от какой-то шустрой фейки.
— Будет… обязательно будет. Носи это не снимая, Дайана. Поверь, у моего рода хватает недоброжелателей. Маги коварны. Нелюди ещё опасней. А хранители, как и их семьи, хорошая мишень…
— Не говоря уже о том, что ты — большая кость в горле местных. И больное напоминание об их поражениях, — хмыкнула.
Вечность скрывать, кто он таков на самом деле, все равно не выйдет. Но меня это не пугает. Откуда-то зреет твердая уверенность, что с этим мужчиной я в полной безопасности. Да и я сама… доверяй – но только на себя рассчитывай.
Глава 20.5.
Я не всегда буду зелёной первокурсницей. Выучусь. Стану сильнее. Научусь давать отпор. Разве это того не стоит? Быть равной. Во всем. А если не равной – то хотя бы не беспомощной обузой. Я не трепетная лань. И не считаю, что место женщины только у очага, в качестве хранительницы дома. Нет, и модным на земле феминизмом не страдаю.
