Тимур только вздохнул.
— Не успеем частокол. Так, завалы устроим из жердей и колючек, да ежей понаделаем…
Утром в посёлке объявился Витька. Весь ободранный, словно мартовский кот, с расцарапанной рожей и красными от недосыпу глазами. Где он был, он так никому и не сказал, лишь о чём-то пошептался с Катей, которая, кстати, в отсутствие Егорова сохраняла олимпийское спокойствие. Всё это наводило Сенсея на грустные мысли, но их он держал при себе.
Витя добрался до кухни, жадно съел завтрак и, не обращая внимания на царивший в посёлке шум, заснул прямо за столом.
Дикари дали землянам трое суток форы. Утром четвёртого дня дозорный на мысу сообщил по рации, что видит пару драккаров. Один — точная копия 'Урагана', второй — поменьше. Вооружённый биноклем парень, сидя на верхушке пальмы, умудрился пересчитать количество дикарей, идущих вдоль берега со стороны лагуны. Витька, принявший доклад, довольно прищёлкнул пальцами, узнав что 'чмошников' всего-то штук пятьдесят. Тридцать на большом корабле и двадцать на малом. Пятьдесят дикарей, это, конечно, сила немалая, но земляне тоже времени зря не теряли. Велев всем дозорным бросать свои посты и бегом возвращаться в крепость, Егоров пошёл с докладом с Сенсею.
Глава поселения Витьку удивил. Громила помотал головой и глазами показал на Тимура.
— Он сейчас командует.
— Поооонял.
Капитан полиции выслушал доклад Егорова с каменным лицом. Глаза на тёмном от загара скуластом лице у Тимура превратились в две узкие щёлочки.
Командир размышлял.
— Так. Планов не меняем. Сидим в обороне. Наносим врагу урон, потом контратакуем. Макс! Делай, как договаривались…
Отиравшийся поблизости Укасов, понятливо кивнул и пулей унёсся на берег жечь костёр и изображать из себя незадачливого рыбака.
— Дима, иди к своему десятку. Витя, иди к своим. Всем приготовиться!
Крепость со стенами, воротами и прочими средневековыми башнями они, конечно, построить не успели. Но и то, что в итоге, после восьмидесятичасового строительного марафона, у них получилось, вызывало невольную оторопь. Вокруг столовой и кухни у родника с чистой водой была протянута… Витька затруднялся в определении названия… защита. На расстоянии двадцати шагов от земляного вала, защищавшего столовую от воды, тянулась невообразимая мешанина колючих лиан, веток кустарника, жердей и брёвен от разобранных домов. Внешне всё это выглядело как последствия атомного взрыва — полный хаос и анархия. Но клочок земли сто на сто шагов этот 'вал' высотой в три с половиной метра защищал неплохо. Во всяком случае Витька, Тимур и Сенсей, которые пробовали преграду на прочность снаружи, так и не нашли в ней слабых мест. Чаще всего к ощетинившемуся острыми кольями забору было проблематично даже подойти. Стальные топоры срезали ветки легко и чисто, делая деревянные пики невероятно острыми. Егоров попытался было выдернуть пару кольев из баррикады, но не преуспел и в этом — ветки сидели очень прочно.
— Ба-бах, ты убит!
Юношеский голос из-за стены сообщил Виктору, что его давно уже истыкали арбалетными болтами с расстояния в пять метров. Решение Тимура вооружить самых слабых бойцов стрелковым оружием оказалось верным. Три дня двадцать арбалетчиков не занимались ничем, кроме обучения стрельбе. Они не надрывались на стройке, не запасали продовольствие, а только стреляли, стреляли, стреляли. Как Егоров и ожидал, результаты были очень неплохие. С расстояния в двадцать-тридцать шагов арбалетчики попадали в цель сто раз из ста. Тимур тоже довольно сопел носом и поучал своих подчинённых.
— Не цельтесь в голову. Не цельтесь в грудь и в ноги. Череп эта штучка не пробьёт, бейте в животы. Доспехов они не носят, так что результат будет хорошим.
Спортивные арбалеты всем были хороши. Весили они мало, заряжались легко и быстро, но вот с убойной силой у них были проблемы. Болт из лёгкого порошкового металла имел длину сантиметров пятнадцать, а диаметр — миллиметров пять. Вдобавок ко всему у этих болтов напрочь отсутствовали наконечники как таковые. Конец металлического штырька был просто немного заострён и всё.
Витя, выстрелив пару раз в набитый травой чемодан, согласился со своим командиром. Судя по силе выстрела, болт должен был уйти в мягкое подбрюшье полностью. Так, что выдернуть его не удастся. А махать дубинами, имея в кишках железный карандаш, всё-таки проблематично.
Каждый арбалетчик устроил себе небольшую амбразуру, дополнительно укрепив и уплотнив баррикаду в этом месте. Под началом у Егорова было пять арбалетчиков, а также Олег, Йилмаз и Петро Олександрович. В общем, вся старая компания плюс он сам. Десятым и последним бойцом в его десятке, что отвечала за охрану южной части периметра, был однорукий Гюнтер, отец Йоахима. Немец прицепил к культе небольшой плетёный щит и вооружился привезённым тесаком. Железка длиной в полметра смотрелась до жути страшно и Егоров искренне надеялся, что и на врагов это тоже произведёт впечатление. Сам Витька, по примеру Олега и остальных друзей, смастерил себе копьё. Он просто прикрутил проволокой тесак к двухметровому древку. Получилась полуалебарда, которая могла и колоть и рубить врага на расстоянии. Сходиться с этими вонючими громилами врукопашную Витя не хотел ни под каким соусом.
Ждать пришлось долго. Повар Дима успел накормить всех отличным обедом и бойцы даже умудрились немного поспать. Витька, оставив наблюдателями двух арбалетчиков, увёл свой десяток в тень, под крышу столовой. Народу здесь было много, но, как говорится — в тесноте, да не в обиде. Положив голову на упругое Катино бедро, сытый Егоров зевнул и моментально вырубился.
Антон сидел у отца на коленях и что-то увлечённо ему рассказывал. Отсюда Катя не слышала, что именно. Игорь, в почти настоящих ПЛЕТЁНЫХ латах, в шлеме и со щитом, выглядел 'настоящим' средневековым воином.
'А у Вити таких нет…'
Тонкие пальцы Кати перебирали выгоревшие на солнце пшеничного цвета вихры на макушке Егорова. Хотелось плакать. Просто тихо и безнадёжно плакать. Провожать любимого 'на войну' было безумно страшно. Неважно, что 'война' будет идти всего в тридцати шагах от неё и Антона — всё равно было страшно, а Егоров безмятежно спал и чему-то улыбался во сне.
'Мой. Мой. Не отдам!'
— Идут! Идут!
В узкую щель 'забора' протиснулся Укасов. Глаза у него были размером с пятак, а руки и губы тряслись.
— Все идут. Сюдаааааа.
Немедленно раздалась команда 'подъём', поданная зычным голосом Матаева. Переполох в столовой поднялся страшный. До женщин вдруг дошло, что прямо сейчас, сию секунду ЭТО начнётся. Муж… чина, спавший у неё на коленях, беспокойно заворочался, но не проснулся и Катя, испугавшись шума, обняла голову Виктора руками.
'Не отдам!'
— Витька, подъём! — хмурый Сенсей, походя пнул Егорова по ноге и пошёл дальше, поднимая людей, — всю войну проспишь…
'Не отдам!'
В себя Витя пришёл на своём боевом посту, согласно штатного расписания. Он стоял, крепко сжимая обеими руками копьё, и пытался сообразить, как он здесь оказался. Справа, нервно зевая, стоял Олег. Витькин живот пробила холодная дрожь, а ноги вдруг стали ватными.
— Олег…
— Вить…
Егоров протёр глаза и, изо всех сил выворачивая челюсть, зевнул вслед за другом. Получилось хреново. Зевок вышел громким и… дрожащим. Стоявший слева майор недовольно покосился, но промолчал. Говорить было нечего. Оставалось ждать.
Глава 6
Свежий ветер шумел в кронах пальм над головой. Он был таким вкусным…
'Вот уж точно — перед смертью не нады… ой, да заткнись ты!'
Женщины и дети забаррикадировались в столовой, взгромоздив на земляной вал столы и лавки, и затаились, а бойцам было не до разговоров. В крепости царила абсолютная тишина. Было слышно, как на холмах орут и хлопают крыльями белые птицы, да грохочет прибой у далёкого берега.
Прильнувшие к амбразурам арбалетчики громко засопели и потянули рычаги.
— Отставить.
Витька, гипнотизировавший взглядом верхний край стены, вздрогнул и оглянулся. Мимо него, не торопясь, вразвалочку, шёл Тима и вполголоса давал указания бойцам.
— Не торопитесь. Заряжайте, когда они до колючек дойдут. Не торопитесь.
Егоров опомнился и продублировал команду.
— Спокойней, братцы, спокойней…
'Вот попаааааал!'
Стоять по щиколотку в грязи было жутко неудобно и мокро. Крепкие туристические ботинки, которыми он так гордился, промокли и стали натирать ноги.
