Все трое сумели отлично приноровиться друг к другу и сразу же стали готовить отличные завтраки на крошечной, под стать камбузу на каком-нибудь маленьком суденышке, кухоньке. Может быть, щадя своих спутников, желудки которых с утра без особого восторга воспринимали запах рыбы, или просто потому, что в магазинах поблизости не оказалось его любимой копченой сельди, Джейкоб поджарил колбаски. Пряные сальсичча оказались очень вкусными.
Когда Лэнг с наслаждением взялся за вторую чашку эспрессо, Джейкоб разжег трубу, а Герт закурила сигарету.
— Иисусе! — воскликнул Рейлли, тщетно отмахиваясь от дыма. — Разве стоило меня спасать для того, чтобы сразу же уморить раком легких?
— Это значит, что мы не сможем остаться здесь навсегда, — ответил Джейкоб. — Кстати, какие у тебя планы на будущее?
Лэнг сразу забыл про дым и сказал полным холодной ярости голосом:
— Я вытащу этих подонков на свет, раскрою их тайну всему миру. Когда она будет предана гласности, они не смогут больше вымогать за нее деньги. Им настанет конец.
Джейкоб захрипел трубкой, заметил, что она погасла, и принялся ковырять золу обгорелой спичкой.
— И обречешь себя всю жизнь, которая окажется весьма непродолжительной, оглядываться через плечо? Как только тайна выйдет наружу, письмо не будет служить тебе защитой.
— Эти сукины дети лишили жизни мою сестру и племянника. Потом они повесили на меня два убийства, к которым я ни сном ни духом не причастен. Ты предлагаешь расцеловаться с ним и простить? — язвительно поинтересовался Лэнг.
Герт хотела было что-то сказать, но Джейкоб заговорил первым, прикуривая от очередной спички и выпуская облака дыма вперемежку со словами:
— Я советовал бы тебе придумать какую-то другую форму мести, но не раскрывать тайны. Если не ради самого себя, то в интересах сотен миллионов христиан. Ты же знаешь, я еврей и никогда не испытывал особой симпатии к Церкви, но христианство — важнейшая из тех сил, что поддерживают стабильность в мире. Ты уничтожишь его, и…
Герт так внимательно слушала, что не заметила, как столбик пепла на ее сигарете вырос, отломился и упал на вытоптанный коврик.
— Уничтожить христианство? Что за?..
— Именно об этом он и говорит. — Джейкоб ткнул в сторону Рейлли мундштуком трубки. — Расскажи ей сам.
— Да, рассказывай.
Лэнг вздохнул.
— Джейкоб прочитал дневник тамплиера и сделал те же самые выводы, что и я. А оба мы ошибаться не можем. Монах, написавший его, был хорошо знаком с гностической ересью…
— С чем? — спросила Герт.
Ее сигарета догорела до фильтра. Она вздрогнула, когда тлеющий уголек обжег ей пальцы, и поспешила погасить ее в треснутой пепельнице.
— Гностики — одна из ранних христианских сект. Они считали, что Христос был смертен, создан Богом, но не являлся Им. Поэтому после того как Он испытал крестные муки, в Небеса поднялся лишь Его дух, а не тело. В триста двадцать пятом году, как раз в то время, когда римский император Константин сделал христианство официальной религией империи, многие епископы собрались в Никее, чтобы решить некоторые насущные вопросы. Прежде всего им нужно было сделать каноническими некоторые из многочисленных описаний жизни Христа. Они выбрали четыре: от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Возможно, одной из причин, по которым они предпочли эти тексты всем остальным, было то, что во всех четырех сообщалось о том, что Христос воскрес полностью, то есть и духом, и телом. Отсюда следовал постулат Его бессмертия — основное положение христианства, а заодно и осуществление еврейского пророчества о мессии. После этого гностиков и представителей всех остальных учений, не разделявших официальную точку зрения, стали преследовать и уничтожать как еретиков. Тамплиерам удалось обнаружить доказательства правоты гностиков. Тело Иисуса не вознеслось на Небеса или куда-нибудь еще. Все было не так. Его брат и жена бежали из Палестины и взяли тело с собой.
— Оно и содержалось в том коробе, о котором Пьетро вычитал у гностиков, — добавил Джейкоб.
— В том или ином виде, — уточнил Лэнг. — В то время иудейские обычаи требовали, чтобы труп оставляли разлагаться по меньшей мере на год. После этого кости убирали в оссуарий, небольшую каменную урну, и погребали уже навсегда. Мы никогда не узнаем, доставили в Лангедок все тело или оно покоилось где-то, пока от него не остались одни кости, которые потом принесли сюда.
— Но почему нельзя было оставить тело там, где оно находилось, куда Иисуса принесли после того, как сняли с креста? — спросила Герт.
— Трудно сказать наверняка, — пожал плечами Лэнг, — но предположить можно все, что угодно. Во-первых, дело в том, что во всех древнееврейских пророчествах о мессии говорилось о воскрешении из мертвых в телесном облике. Наличие трупа сразу опровергало бы и мессианский статус Христа, и особое положение Его учеников. Во-вторых, лишались преимуществ и последователи Его учения, которые могли сами забрать тело из пещеры, если этого не сделали родственники. В-третьих, Христа казнили как уголовного преступника. Отдельные усыпальницы делались лишь для богатых. Так что через какое-то время тело должны были выкинуть в общую могилу или в крайнем случае переложить в какой-то маленький склеп.
— Значит, кости или все тело перевезли на юго-запад Франции? — допытывалась Герт, разминая следующую сигарету.
Лэнг кивнул и продолжил:
— Тамплиеры выяснили, где именно находится захоронение. Нетрудно представить себе, какой удар перенесла бы Церковь, если бы о находке останков Христа стало широко известно. У тамплиеров родилась отличная идея. Они принялись шантажировать папу римского и всю Церковь.
Герт прикурила, выдохнула облачко дыма, вновь взглянула на Лэнга и заметила:
— Но ведь все это происходило в Средние века. У пап римских в то время было достаточно власти для того, чтобы уничтожить тело, перенести куда-нибудь, где его никто не нашел бы, или попросту уничтожить тамплиеров.
Лэнг ненадолго задумался, потом сказал:
— Опять же, это лишь мои предположения, но я сомневаюсь в том, что папы римские были настолько могущественны. Чтобы воевать, им каждый раз требовалось собирать наемников. А у тамплиеров уже было то, что можно назвать регулярной армией, а подступы к могиле охранял замок Бланшфор. Любая попытка каких-либо силовых действий могла спровоцировать тамплиеров на раскрытие тайны. Еще я думаю, что ни один папа римский не желал оказаться причастным к осквернению могилы Христа, пусть даже ее существование вовсе отрицалось.
Джейкоб и Герт долго сидели молча. Без сомнения, оба старались отыскать в теории Лэнга уязвимые места.
Первым заговорил Аннулевиц:
— Допустим, ты прав. Но почему тогда тамплиеры просто не переместили оссуарий в другое место, где он мог бы и дальше храниться в безопасности?
Над этим вопросом Лэнг уже думал и был уверен, что нашел ответ на него.
— Могилу нельзя было отыскать без ориентиров. Кроме того, у них имелась какая-то документация, подтверждавшая факт захоронения Христа именно здесь. Если бы они переместили урну, доказать подлинность могилы было бы очень трудно.
— Ты имеешь в виду что-то вроде никому не известной картины, хранящейся на чьем-то чердаке, которая взялась неведомо откуда, но на ней имеется закорючка, похожая на подпись Рембрандта? — полюбопытствовал Джейкоб, с видимым сожалением похлюпывая вновь погасшей трубкой. — Можно проверить соответствие красок, холста, но какое-то сомнение в подлинности все равно останется.
— Сомнение, существования которого тамплиеры никак не могли допустить, — добавил Лэнг.
Герт налила себе кофе и вопросительно взглянула на Джейкоба.
— Нет, спасибо, — ответил он. — В таком кофе и ложка растает. Так что не советую тебе его размешивать.
— Но ведь это эспрессо, — ответила Герт. — Он и должен быть крепким.
Джейкоб на всякий случай отодвинул свою чашку в сторону.
— Пусть это самый настоящий эспрессо, но мои нервы не выдержат столько кофеина. — Он повернулся к Лэнгу. — Но ты так и не сказал, что собираешься делать дальше.
Он был прав. Рейлли получил бы огромное удовольствие, открыв миру тайну тамплиеров, но тогда его поступок полностью разрушил бы жизнь громадной части населения этого самого мира. Он подумал о Френсисе — о том, что такое открытие уничтожит его веру, как некогда произошло с Пьетро. Лэнг хорошо помнил, как много эта миролюбивая религия дала Джанет. Кто он такой, чтобы собственноручно, единолично ниспровергнуть две тысячи лет добрых дел? Ладно, допустим, главным образом добрых, за исключением Крестовых походов, инквизиции и еще нескольких неудачных от-клонений от курса.
Лэнг принял решение и сказал:
— Герт, я очень удивлюсь, если окажется, что «Пегас» не ищет меня. Не думаю, что в наших интересах позволить им узнать, где мы находимся, тем более о том, что вы с Джейкобом помогли мне смыться из Синтры. Здешние магазины работают по воскресеньям?
