– Да ты, Зарецкий, наверное, наркоман? – задумчиво предположила я. Тот обжег меня взглядом. Кажется, он едва сдерживался.
– Объяснишь Вану, что это ты тогда в клубе прикольнулась насчет Жени, поняла? – грозно спросил Ярослав. Впрочем, говорил он достаточно тихо – зорко следил, чтобы этого никто не расслышал.
– Какого Жени? – устало спросила я. – Иди на урок, сейчас звонок будет. И не забудь по русскому сделать домашнее задание. Буду тебя спрашивать.
– Издеваешься? – почти прорычал он. Кулаки его сжались, кадык дернулся.
– Нет. Ты все не можешь забыть клуб? – спросила я. – Злишься из-за маркера? Ничего, маркер спиртовой, а спиртом прыщи прижигают. Так что, считай, я тебе бесплатно спиртовую маску сделала. Чтобы прыщей на носу не было. Или ты из-за случая в торговом центре негодуешь? Так не надо было брелки воровать.
Он вдруг засмеялся: негромко, но весело.
– Какая ты, а? – почти с умилением сказал Зарецкий, резко остановив смех. – Косишь под стерву? Или под дуру? Или ты все объясняешь моему другу, или проваливаешь из этой школы.
– Привет, бро! – подлетел к Яру какой-то старшеклассник и горячо пожал руку.
– Здорово. – Лицо только что до невозможности злющего Яра теперь стало улыбчивым и дружелюбным. Вот змей, а!
Перекинувшись с президентом школы (боже, ну и смехота!), мальчишка куда-то смылся, а утонченное благородное лицо Ярослава вновь исказила плебейская злость. Актер, ничего не скажешь.
– Знаешь, – внимательно поглядела я на парня, – первая из тысячи твоих проблем – это глупость. Избавься от нее и автоматически избавишься от множества других проблем в своей жизни.
– Глупость? Я умный, – он хмыкнул. – А умные часто привлекают идиотов. Догадываешься, к чему я веду?
– Вокруг тебя ходят стада придурков, с восхищением глазея на тебя и пуская слюнки?
– И это тоже, но я имею в виду тебя. Может быть, ты специально нашла меня и решила стать моей учительницей? – в голосе Зарецкого послышалось отвращение. – Может быть, я так тебе в душу запал?
Теперь рассмеялась я. Но не так заразительно, как он, а, скорее, угрожающе.
– Это у тебя мозг в голове запал, – покровительственно произнесла я и похлопала дурака по предплечью. Тот дернулся. В это время раздался звонок. – Иди на урок, малыш. Надеюсь, ты сделал домашнее задание?
– Или ты расскажешь правду Вану, или практику здесь ты проходить не будешь, милая моя. – Зеленые глаза явно не шутили.
– Какую правду, Зарецкий? – вздохнула я.
– Шутница чертова. Помни, – он наставил на меня указательный палец. – Практику ты в моей школе не сдашь.
– А давно ли она твоя? – сощурилась я. – А-а-а, ты же президент.
Кажется, мой голос был полон издевательского яда. Зарецкого перекосило.
– Запомни, я давал тебе шанс, – ухмыльнулась эта моль. – Теперь не плачь.
– Запомни, жизнь давала шанс и тебе. Иди на урок, Зарецкий. И учись, как полагается прилежному мальчику, а то президентом больше не выберут, – сказала я и, не желая больше тратить время на Ярослава, пошла прочь, ни разу не оглянувшись. У меня было полно дел.
* * *
Яр почти с ненавистью посмотрел вслед удаляющейся женской фигурке с длинными темно-пшеничными волосами, забранными в низкий хвост, забавно подпрыгивающими при быстрой ходьбе на невысоких каблуках. Ему прямо мечталось взять эту курицу за волосы, хорошенько раскрутить и бросить куда подальше от школы, чтобы в реку улетела. Однако Ярослав был мальчиком культурным и очень приличным – по крайней мере, в глазах почтенной общественности, и портить с трудом созданный имидж в меру крутого парня с отличной репутацией, которого уважают сверстники, любят сверстницы и обожают старшие, ему не улыбалось. Слишком он много сил потратил, чтобы нравиться всем.
Яр с раздражением откинул пепельного оттенка русые волосы назад с высокого лба. Эта девица в очередной раз вывела его из себя, не пожелав сознаться в содеянном, то есть в том, что розы и записочка про Женю были делом ее наглых рук. А Ярослав был уверен, что во всем виновата именно Настя, даже и не помышляя о том, что вообще-то вина лежит на официанте, который перепутал все на свете и от испуга сказал Яру, что цветы были посланы из той самой комнаты, где сидела компания Анастасии. Комедия положений.
– Я покажу тебе прилежного мальчика, девочка, – с некоторым запозданием пробурчал Зарецкий злобно, которому претила мысль о том, что эта девица – старше его, да еще и типа учитель. Ха! Она – учитель! Смешно, черт возьми!
Постояв в коридоре и побуравив взглядом гордо расправленную спину нахалки, посмевшей открыть свой прелестный ротик и вякать всякие глупости, молодой человек все же решил вернуться в класс, на урок биологии. Усевшись рядом с Ваном, который после субботнего происшествия вел себя, по мнению Ярослава, крайне странно, Зарецкий на автомате открыл общую, наполовину исписанную тонким, наклоненным влево почерком, тетрадь и учебник по биологии и, не слушая учителя, погрузился в свои думы, машинально вертя в руке тонкую синюю ручку. Изредка он косился на неподвижного Ивана, привалившегося к стене, около которой находилось его место, и глядевшего в раскрытый учебник, явно не понимая, что там написано и что за схемы нарисованы. Ван взглядов своего соседа по парте и по совместительству лучшего друга не замечал. Или не хотел замечать.
Ван Яра сейчас тоже бесил, правда, не так сильно, как Настя. И одновременно Зарецкий чувствовал себя виноватым перед другом, который был для него почти что братом. Нет, не почти что – настоящим братом, пусть некровным, но, что парадокс, родным.
Русоволосый президент школы № 8 еще раз искоса, из-под челки, взглянул на Ивана, невидящим взглядом буравившего ни в чем не повинный учебник по биологии, поморщился так, словно ему под нос сунули тухлую куриную ногу, и отвернулся, совершенно случайно поймав на себе взгляд одноклассницы Полины, сидевшей на первой парте и обернувшейся на Ярика. Большие чистые зеленые глаза девушки-отличницы как-то странно смотрели на Зарецкого, но как только он уловил взгляд Полины и вопросительно кивнул, мол, что надо, она смущенно отвернулась, зардевшись. Ярослав, пользующийся у противоположного пола бешеной популярностью, но иногда жутко тупивший, являя собой пример гордой невнимательности и творческого разгильдяйства, сначала не понял, почему одноклассница уставилась на него, как жулики на драгоценность, а через секунду, когда девочка уже поспешно отвернулась, позволил губам тонко улыбнуться, поняв, что нравится этой симпатичной скромной отличнице. «Каков я, а?» – говорил в это мгновение его взгляд.
